Как победить злодея

– Понятия не имею, когда можно будет вернуться в родные края, – продолжал Лиам. – И в Авонделл я теперь ни ногой. Не хватало еще, чтобы семейка принцессы Шиповничек или мои родные силой заставили меня жениться на ней.

– Куда же ты тогда пойдешь? – спросила Элла. И принялась за то, что делала всегда, когда нервничала: стала наводить чистоту.

– Тут, знаешь ли, для этого есть слуги, – сказал Лиам, увидев, что она отскребает от перил птичий помет.

– Прости, привычка – вторая натура. – Элла повернулась и посмотрела Лиаму в глаза. – Оставайся, а?

– Тебе не кажется, что это как-то неудобно? – робко спросил Лиам.

– Почему ты так считаешь? – вопросом на вопрос ответила Элла, хотя прекрасно понимала, что он имеет в виду.

Лиам вздохнул:

– А что здесь, собственно, происходит? Насколько я понимаю, вы с Фредериком по-прежнему собираетесь пожениться.

Элла бросила взгляд вниз, на слуг, которые тремя этажами ниже запирали дворцовые ворота.

– Если честно, мы с ним об этом уже давным-давно не говорили. Ведь не спросишь же человека за обедом: «Слушай, помнишь, ты сделал мне предложение, а я ответила „да“? Это как, в силе?» Сама не знаю, может быть, я не спрашивала, потому что не знаю, какой ответ хочу услышать…

– Понимаю, – кивнул Лиам. – Вы все еще помолвлены. Совсем как мы с принцессой Шиповничек.

– Ой, да ладно тебе! – прищурилась на него Элла. – Скажешь тоже – как ты с принцессой Шиповничек! Я же очень люблю Фредерика! Он мой лучший друг и замечательный человек!

– Это я и сам знаю! – поспешно поправился Лиам. – Я этого чудака тоже люблю. И поэтому совсем не хочу делать ему больно. – Лиам отвернулся и уставился на звезды, которые одна за другой вспыхивали в бархатно-синем небе. – Все, я решил. Утром я уезжаю.

– Но… – начала Элла. Ей столько хотелось сказать Лиаму – и при этом она понимала, что ничего такого сказать не может. – Но у нас же было столько планов… Мы собирались вытеснить совокрыс из Западного Тительсфорда, выследить Серого Призрака из Фларгстагга, разогнать хобгоблинские банды в Восточном Тительсфорде…

– Мы с тобой и вправду собирались, – сказал Лиам. – Однако неужели ты думаешь, что Фредерик когда-нибудь отважится на такой риск?

– Но…

– Не волнуйся. На свадьбу я приеду.

Элла шагнула обратно в коридор. Нельзя же позволить Лиаму вот просто так уйти – и все же она понимала, что благородство не позволит ему ставить под удар отношения Фредерика с отцом… и отношения Фредерика с ней.

«Сама я не сумею убедить его остаться, – подумала она. – Надо, чтобы он услышал это от Фредерика».

Фредерик сидел в уютном кресле у туалетного столика в своей роскошной спальне, подставив щеку своему верному камердинеру Реджинальду, служившему у него с самого рождения, а тот смазывал ему царапину вязкой мазью, – по его словам, это была тимьянно-репейная тинктура.

– Неужели без этого не обойтись? – спросил Фредерик. – Она липкая. Я плохо переношу липкость. Вы, конечно, помните несчастный случай со сладкой ватой…

– Бальзам ускорит заживление раны, ваше высочество, – ответил высокий худой слуга. – Однако я подозреваю, что эта ссадинка на данный момент не главная ваша забота.

Фредерик посмотрел старому другу в глаза.

– Почему мой отец такой жестокий? – спросил он. – Я думал, что заслужил его уважение. А он до сих пор относится ко мне как к маленькому. Хочет держать меня взаперти и чтобы я всего боялся.

Реджинальд присел на краешек кровати Фредерика. Кровать была очень изысканная и под балдахином.

– Какое это имеет значение? Ведь сами-то вы уже знаете, на что способны. И ваши друзья знают. И госпожа Элла.

Фредерик помотал головой:

– Насчет Эллы я не убежден. Все же я сомневаюсь, что произвожу на нее такое уж сильное впечатление. Где мне – ведь Лиам…

– Ведь Лиам что? – уточнил Реджинальд.

– Ничего, – сказал Фредерик. И рассеянно повертел в руках пульверизатор для одеколона. – Просто Лиам пытается сделать из меня настоящего героя – так что естественно, что папа его не выносит! Рано или поздно Лиама выгонят, это лишь вопрос времени. Папа ни перед чем не остановится, только бы я не испортил свой идеальный королевский облик.

– Ну не настолько же плох наш король! – сочувственно заметил Реджинальд.

– Вы говорите о человеке, который в детстве нанял циркового тигра, чтобы запугать меня и лишить самостоятельности!

– Пожалуй, я понимаю вас, – произнес Реджинальд. – Однако я хотел бы пояснить, что мотивы нашего короля, вероятно, не столь жестоки, как вы думаете. Пора вам узнать правду о своей матушке.

– Я знаю. Она умерла, когда я был грудным младенцем, – ответил Фредерик. – Смертельная аллергия на пыль. Вероятно, этот недуг передается по наследству, поэтому я мою руки пятнадцать раз в день.

– Нет, Фредерик. Это официальная версия, которую сообщил народу ваш отец, – сказал Реджинальд. – Быть может, в наши дни в этих стенах и не приветствуют страсть к приключениям, однако так было не всегда. Королева Анабет то и дело пристегивала за спину ножны и убегала искать утраченные сокровища.

– Не может быть, вы шутите! – Фредерик так и этак покрутил новость в голове. – Мои родители? И приключения?! Впрочем, это объясняет, откуда у отца все эти ордена…

– Ха! – не сдержал смеха Реджинальд. – Ваш отец сам себя ими наградил. Они бессмысленны. Вы когда-нибудь читали, что на них выгравировано? Один, например, за игру в классики. Нет-нет, во всей семье приключения любила только ваша матушка. Отец их терпеть не мог. Однако королеву Анабет даже его возражения не останавливали. Вскоре после вашего рождения она услышала легенду о золотом утенке, который якобы хранился в разрушенном древнем храме в далеком пустынном Дире. И пожелала добыть вам этого бесценного идола.

– Утят я и правда люблю, – заметил Фредерик с умилением и горечью одновременно.

– Она взяла с собой небольшой отряд солдат, отправилась в Дир – и не вернулась.

– Не вернулась? Неужели это значит, что она, возможно, еще жива? – с надеждой спросил Фредерик.

– К несчастью, нет. Один из солдат прихромал обратно через несколько месяцев – остальные погибли. Он рассказал, что они попали в хитроумно устроенную западню и храм обрушился, похоронив под собой весь отряд. Этот солдат спасся только потому, что нес багаж вашей матушки и сильно отстал. Ваша матушка никогда не путешествовала налегке.

– Просто не верится, – признался Фредерик. – Больше похоже на историю о сэре Бертраме Утонченном.

– Это совсем не похоже на историю о сэре Бертраме! – возразил Реджинальд. – Приключения сэра Бертрама сводились к тому, чтобы отыскать потерявшийся носок или добавить в жульен нужное количество перца! А ваша матушка лишилась жизни! В результате поиска сокровищ! В древних руинах, где устроили западню! И я убежден, что ее гибель сыграла важную роль в том, что теперь ваш отец чересчур усердно старается вас защитить.

– Ничего себе, – проговорил Фредерик. – Вот теперь мне стало несколько совестно.

– Это лишнее, – поспешно добавил Реджинальд. – Вам нужно жить своей жизнью и все делать по-своему. Ведь в ваших жилах течет материнская кровь. Вам следует это знать. И давно пора услышать, как все было на самом деле.

Им помешал стук в дверь.

– Фредерик!

Это была Элла.

Реджинальд впустил ее:

– Добрый вечер, госпожа Элла. Я как раз собирался уходить.

Он чопорно кивнул Фредерику и удалился.

– Закрой дверь и иди скорей сюда! – дрожащим шепотом проговорил Фредерик.

Он стоял у угла кровати и дрожал с головы до ног.

– Что случилось?

Элла не могла понять, что довело его до такого состояния.

– Моя мама погибла, когда пыталась украсть золотую уточку, чтобы подарить мне!

– Ой, надо же! То есть… Прости, пожалуйста, я правда не знаю, что на это сказать.

– Я только сейчас узнал, – продолжал Фредерик. – Она была искательница приключений, как все настоящие герои. Моя мама! Только представь себе! Это же чудесно! Знаешь, наверное, меня именно поэтому так влечет к людям вроде тебя и Лиама.