Страница 6 из 7
– То есть вы не стыдитесь называть себя солдатами? Ведь принято считать, что военные – это профессиональные киллеры.
Мужчина в маске хмыкнул.
– Общепринятые идеи пацифизма… – продолжала Валя.
– Умелая пропаганда способна извратить любое понятие и внушить любые идеи, – возразил здоровяк, в очередной раз не дав Вале закончить. – Пацифизм – еще одно противоестественное понятие, навязанное нам Советом Объединенных Наций. Жизнь – это борьба. Жизнь животного – борьба с природой и себе подобными. Мы слишком далеко отошли от основ, от природы. Разве то, что ты видела вчера на набережной можно считать проявлением пацифизма?
Валя не ответила. Она задала следующий вопрос:
– Расскажи, где ты работаешь?
– До недавнего времени служил силовиком соцнадзора. Ты спрашивала меня, что заставляет силовиков идти против простых смертных, таких же, в сущности, как и они?
– Да.
– Но ведь это не так, – покачал головой парень в оранжевом.
– О чем ты? – спросила Валя.
– О том, что древний принцип «разделяй и властвуй» вовсе не потерял своей актуальности. А ты говоришь, пацифизм… – здоровяк басовито рассмеялся. – Сотрудники соцнадзора получают по одной дозе в год.
– Что?!
Камера дернулась.
– Да. Это не афишируется. Мы подписываем документы о неразглашении. Одной таблетки в год, конечно, недостаточно, чтобы стать таймером. Мы стареем и умираем, и вообще мало отличаемся от простых смертных. Но даже одна таблетка создает иллюзию принадлежности. Понимаешь, о чем я?
– И, все-таки, одна доза продлевает жизнь, – послышался неуверенный Валин голос.
– Вот видишь. Ты бы тоже согласилась.
– Нет, но…
– Да! Еще как согласилась бы!
– Мне никто не предлагал.
– Только в этом все дело, – парень в маске ткнул пальцем в камеру.
– Что еще ты знаешь? – поспешила сменить тему Валя.
– Не много. Но я точно знаю: нас постепенно истребляют, – заявил здоровяк.
– С чего такие выводы? Нам постоянно твердят о гуманности, пацифизме, мирном прогрессе…
– Вот именно! – взорвался интервьюируемый, так что маска немного сползла. Он неловко поправил ее и продолжил. – Нас подсаживают на идеи гуманизма, а под шумок ведут политику истребления. Мы вымираем! Нет, нас не убивают, но практически не дают размножаться. И потом, подумай сама, таймеры позиционируют себя, как самых продвинутых во всех возможных областях деятельности, включая технологии и медицину. А что достается нам? Ушные импланты и синтетические хрусталики с нано-чипами для виртуальной реальности – глупые гаджеты для развлечений, игрушки… Люди мрут пачками от рака и инфекций. За последнюю сотню лет не внедрили ни одного нового лекарства. В аптеках сплошная гомеопатия – фуфлоциклин! Обучение медперсонала упростилось. Эвтаназия приветствуется. А как же те самые нано-роботы, которые должны были заменить уже не действующие антибиотики? О них шумели еще в прошлом веке! Кибернетические органы, нано-имплантаты для здоровья, а не для развлечений?.. Таймеры уверяют, что достигли технологической сингулярности9, но в чем это выражается?
– Человечество покоряет Марс, – парировала Валя.
– Вот в чем мы действительно преуспели, так это в технологиях съемки и спецэффектах – Live-cinema… Все, на что хватило таймеров – создание тупых, запрограммированных на примитивные действия, гомункулов. Я к тому, что нам, простым смертным, пудрят мозги всеми доступными способами, чтобы поменьше обращали внимания на потери в своих рядах.
– Смертные – основа человечества, – неуверенно возразила Валя – только мы можем иметь детей.
– Мы – балласт…
Никита свернул экран.
«Теория всемирного заговора… Да он псих!»
Ник вскочил и заходил по комнате. Еще раз набрал Валю. Та неожиданно ответила.
– Где ты? – Ник попытался вывести изображение Вали в голограмму, но видео оказалось заблокированным.
– Что происходит?
– Я в порядке, – прорвался Валин голос через шумы улицы, – работаю. Ник, мне некогда. Сегодня не жди.
– Что это значит? Скоро комендантский час…
– Ну все, пока! – Валя отключилась.
– Да ты издеваешься! – разозлился Никита. – Вот я кретин!
Что же получается? Его девушка несанкционированно бродит по ночам с каким-то хмырем, а он ждет и волнуется, как бы с ней чего не случилось.
– Хлюпик! Лузер! – Никита мельком глянул в зеркало, будто желая убедиться, не торчат ли из его гладкой лысины рога. По всему выходило, еще как торчат и даже ветвятся.
Ник хлопнул входной дверью и отправился в бар. Возвратился к ночи. Валя домой не явилась.
Глава 6
– Где ты шлялась?
– Ник, ты тут окопался в своем кладбищенском мирке и не видишь, какие события назревают. Там на улицах люди…
– Люди меня не интересуют. Я хочу знать, с кем ты провела эту ночь?
– Работала! У меня здесь, – Валя вынула из рюкзака муху и потрясла ей, – с десяток интервью. Мы на пороге…
– Валя! – шея Никиты пошла красными пятнами. – Ты понимаешь, что творишь, а?! Твое видео посмотрело несколько миллионов человек!
– Уже?! – девушка подпрыгнула и сжала кулачки. – Сколько лайков? Коменты читал?
– Ты дура, Валя! Идиотка! – взорвался Никита. – Участие в несанкционированной акции протеста, публичное проявление агрессии и сопротивление сотрудникам соцнадзора, распространение провокационных видеороликов в сети, нарушение условий передвижения во время комендантского часа…
– Я журналист! – пискнула она.
– Какой, нахрен, журналист?! – Никита обхватил руками голову и заходил по комнате. – Так подставиться за какие-то сутки, – простонал он.
Валя вдруг сорвалась и побежала в комнату. Никита ошарашенно проводил ее взглядом:
– Куда?
– Розыгрыш пропустили! – буркнула Валя.
– Ты психопатка! – взревел Никита.
Экран уже светился. Розыгрыш подходил к концу. На панели красным мигали семь цифр. Девушка гомункул тянулась в барабан за последним шариком.
– Три, – объявила она через пару секунд.
Никита врос в пол. Все случилось так быстро, так неожиданно, что он отказывался верить в реальность происходящего. Дрожащие руки принялись шарить по карманам. Вскоре карточка была найдена, но Никита и так помнил номер наизусть: «81437923». Лотерейный билет покойника оказался выигрышным.
– Что это? – прошептала Валя, не отрывая очумелых глаз от билета. – Это… это.. выиграл?
– Не, – помотал головой Никита, все еще пялясь на кусок пластика с номером.
– Но как же… вот же… Ник? Он наш?
Валя потянулась к билету.
– Не тронь! – опомнился он.
– Но ведь он наш, – в голосе Вали послышалась нервозность.
– Нет, не наш.
– А чей?
– Хавецкого, – сказал Ник первое, что пришло в голову.
– Врешь!
– Проверь транзакции на счету.
Никита попытался спрятать билет, но Валя вцепилась в руки и повисла, как бойцовая собака.
– Отпусти! – Никита оттолкнул Валю. Та отлетела на пол и ударилась затылком о ножку стула. Ник замер.
Валя неловко поднялась с пола. Она дрожала.
– Валь, я не хотел, – испуганно прошептал Никита и потянулся к ней.
– Не трогай меня! – она отшатнулась, ужаленная его прикосновением.
– Послушай… билет, он правда не мой.
– Понятно, ты теперь с ними…
– Да ты спятила! С кем с ними?
Валя не ответила. Она метнулась в коридор. Входная дверь хлопнула.
Никита сел за стол. Он положил выигрышный билет напротив и просидел, разглядывая его не менее часа.
«Что теперь делать?» – думал Никита. Он просмотрел трансляцию розыгрыша в записи еще раз. Поскреб для верности черные цифры на серебристом пластике. Ошибки быть не могло. Билет действительно оказался выигрышным.
На руке Никиты завибрировал браслет.
«Валя!» – решил он. Тут же принял вызов и вывел в голограмму.
– Это… – Хавецкий стоял над анатомическим столом. Вид у него был взъерошенный и слегка очумелый. – Твоя только что звонила. Это… – тупо повторил приятель, – твое предложение…
9
Гипотетический момент, по прошествии которого, по мнению сторонников данной концепции, технический прогресс станет настолько быстрым и сложным, что окажется недоступным пониманию