Страница 11 из 15
Здесь даны исходные точки внешнего утилитаристского телеологизма, на котором строится вся система. Подчинение частных интересов общественным, т. е. разумное воздействие на людской эгоизм, возможно двумя средствами – вознаграждением и принуждением. Первое проявляется вполне в товарном обороте, где и создается основной вид общественной связи без всякого насилия над человеком, только путем убеждения каждого, что его услуги будут вознаграждены в равной степени. «Нет в жизни другой области, где бы принцип равенства (и справедливости) проводился практически столь совершенно, как в области оборота; деньги – истинный апостол равенства, там, где речь идет о деньгах, смолкают все социальные, политические, религиозные и национальные различия». Второе средство, организованное общественное принуждение, предполагает наличие государства и права. «Организация социального принуждения представляет две стороны: создание внешнего механизма силы и установление положений, определяющих применение этой силы; форма решения первой задачи – государственная власть, форма второй – право». Власть (сила) и право это, таким образом, не две разные вещи, как полагалось раньше, и тем более не враждебные друг другу, они и происходят из одного источника и шествуют далее вместе, необходимо друг друга дополняя. «Право есть только сознающая свою выгоду, а вместе с тем и необходимость меры, сила, следовательно, отнюдь не что-то отличное от последней по своей сущности, а лишь известный способ ее проявления», «право есть политика силы». Таким образом, общественные интересы, находящиеся под защитой принуждения, исходящего от государства, и есть право.
В разных местах знаменитого сочинения оно определяется то как «система обеспеченных принуждением общественных целей», то как «обеспечение жизненных условий общества в форме принуждения»; много позже к защищенному интересу прибавился еще новый признак – наличие возможности у субъекта интереса самому защищать его судебным иском. Субъект так понимаемого права – все общество, интересы целого. Вследствие этого личная автономия, естественно, игнорируется, частные интересы принимаются в расчет лишь постольку, поскольку они соответствуют социальным целям. Оставаясь юристом, Иеринг не решался довести этой мысли до конца, ограничив лишь права собственника и установив «общественный характер всех частных прав». Но, продолженная и развитая, эта мысль означает, что ради общественной цели все может стать со временем предметом государственного принуждения. «Лицо, общество, государство – такова историческая лестница человеческих целей. Государство поглощает в себе все общественные цели и, если правильно заключение от прошедшего к будущему, то, в конце концов, оно воспримет в себя все человечество». Изложенное учение телеологического утилитаризма сам автор называл «историко-реалистическим».
Учение Иеринга оказало влияние на формирование ряда западных правовых доктрин ХХ в. – «юриспруденцию интересов» в Германии, юридический прагматизм в США и т. д.
Блекстон Вильям – известный английский юрист, родился в 1723 г., сначала занялся адвокатурой, но, не обладая ораторским талантом, посвятил себя академической деятельности. С 1758 г. он начал в качестве профессора читать в Оксфорде лекции по английскому праву, публичному и частному. В 1761 г. Блекстон был выбран в парламент; в то же время он возобновил свои адвокатские занятия, но ни на одном из этих поприщ не оправдал ожиданий, возбужденных его сочинениями.
В 1773 г. он был назначен судьей. Славу Блекстону создали его «Комментарии законов Англии» (4 т., 1765–1769 гг.), впоследствии многократно переиздававшиеся и переводившиеся на несколько иностранных языков, в том числе на русский. «Комментарии» имели огромный авторитет не только в Англии, но и в Америке; влияние их заметно еще и поныне.
Гумплович Людвиг (1838–1909) – известный австрийский социолог и юрист, государствовед, по происхождению поляк. С 1876 г. – доцент, с 1882 г. – профессор университета в Граце. Гумплович разрабатывал т. н. социологическую теорию государства, в соответствии с которой последнее обязано своим происхождением борьбе одних групп людей против других, в результате которой побеждали сильнейшие, формировавшие затем господствующий класс и устанавливавшие свою политическую власть (т. н. «теория насилия»). Само понятие государства Гумплович формулировал так: «Естественно выросшая организация господства, призванная поддерживать определенный правовой порядок». Соответственно, право, по Гумпловичу, лишено внутренней автономии, оно всецело подчинено государству, являясь лишь средством.
Дюги Леон (1859–1928) – известный французский юрист, декан юридического факультета в Бордо (с 1886), один из авторов теории «надклассового» корпоративного государства (солидаризма).
В основу теории права Дюги были положены достижения французских социологов – научный позитивизм О. Конта и разработанный Э. Дюркгеймом тезис о том, что по мере углубления общественного разделения труда социальная сплоченность в обществе возрастает, так как общие и индивидуальные потребности людей могут быть удовлетворены только за счет взаимопомощи и обоюдного обмена услугами.
В соответствии с этим под солидарностью Дюги понимает факт взаимной социальной зависимости, соединяющей между собой – в силу общности потребностей и разделения труда – «членов рода человеческого, в частности, членов одной социальной группы». Солидарность представляет собой закон общественного организма, в соответствии с которым этот организм функционирует.
Стремясь упразднить из правовой теории «метафизические» и «индивидуалистические» конструкции, «унаследованные» от догматического правоведения, Дюги в своих научных трудах подверг критике и переоценке такие традиционные юридические институты и понятия, как государственный суверенитет, публичная власть, субъективное право, частная собственность, индивидуальные права личности; представил собственное видение предмета конституционного права.
Прежде всего, теории частного права как сферы господства индивидуальной свободы Дюги противопоставил концепцию права как социальной функции. Вслед за Дюркгеймом, он развивает утверждение, что право есть лишь «непосредственный результат социальных фактов», поскольку оно представляет собой один из аспектов общественной солидарности. Исходя из того, что каждый член общества обязан поддерживать социальную сплоченность, Дюги отрицает идею субъективных частных прав и вводит понятие некой социальной нормы – нормы объективного права, которое не зависит от произвольного волеизъявления отдельных лиц.
Дюги отрицает и понятие публичного права. Провозглашая тезис «публичная власть есть просто факт», Дюги разоблачает «миф» о государственном суверенитете: государство не является чем-то отличным от индивида, оно – лишь проявление индивидуальной воли правителей, которые обязаны выполнять соответствующие социальные функции, а именно – организовывать и контролировать работу публичных служб. Государство в его прежних формах – римская, якобинская, королевская и т. п. власть «как пустая схоластическая конструкция» – исчезает, а на смену ей приходит новый государственный порядок – «более гибкий, более гуманный, больше защищающий индивида». В основе этого нового порядка две составляющие: с одной стороны – идея социальной нормы, отражающая факт взаимозависимости человечества вообще и членов одной социальной группы – в частности, а с другой стороны – децентрализация, идея синдикального федерализма как нового способа общественного взаимодействия.
Синдикат, профессионально-корпоративное представительство всех слоев населения, по мнению Дюги, мог бы составить альтернативу парламенту и служить воплощением идеи сотрудничества и взаимоограничения властей.
Разрабатывая тему социальной нормы, основанной на соединяющей людей взаимной зависимости, Дюги выдвинул тезис о социализации основных институтов буржуазного права, в том числе – собственности. Существование частной собственности не оспаривается, однако Дюги доказывает, что право собственности и обусловленное ею определенное экономическое положение предоставляют индивиду основания для власти, а власть в свою очередь обязывает его выполнять соответствующие общественные функции – социальную миссию. Таким образом, собственность социализируется, служа не только собственнику, но и всему обществу.