Страница 19 из 26
– Ах, не кричи, ах ты всё слышишь, да ты только что совсем меня не слышал! – прокричала она с неимоверным сарказмом в голосе.– Нет дорогой мой, я тебе этого никогда не прощу и просто так этого не оставлю. Ты всё равно будешь моим. А если нет, то и ничьим тебе не бывать!
Она в ярости оттолкнула его к двери в подъезд. Сашка даже рот открыл от подобного поведения девушки. Он даже забыл о том, что буквально минуту назад злился на неё. Он потряс головой и, заикаясь, переспросил:
– Не… не понял. Ты что такое говоришь? – Катя смотрела на него каким-то одичавшим взглядом.
– Ах, ты не понял? Ты, значит, думаешь, что можешь просто попросить у меня прощения и я всё забуду, отступлюсь. Нет, милый, этого не будет. Ты меня плохо знаешь! – она ходила из стороны в сторону, как тигрица в клетке. – Если ты считаешь, что твой дружок Дима тебе дороже, то ради своего счастья, я вас разделю. Сделаю всё для того, что бы он нам не мешал.
Сашка, вконец обалдевший от подобных речей, не знал, что и сказать. Он только и мог, что смотреть на совершенно вышедшую из себя девушку и быстро моргать глазами. В какой-то момент он как будто очнулся, поставил коробку с компьютером на крыльцо подъезда и, схватив беснующуюся Катю за плечи прокричал:
– Всё хватит. Успокойся. Ты что с ума сошла? Причём тут Димка? Он всего лишь мой друг! – Катя взглянула на него с красными от слёз глазами.
– Ну и что. Раз он мешает нашим отношениям, значит он мне враг и я его ненавижу! – Сашка вновь тряхнул её за плечи.
– Опомнись. Какой он враг? – но девушка его уже не слышала. Она как заведённая кричала прямо ему в лицо:
– Враг, враг, враг. Убью! – Сашка понял, что нужно что-то делать, и, впервые в жизни, ударил Катю, да и вообще девушку, по щеке. Девушка тут же замолчала, уставилась на него своими красными глазами и с улыбкой сумасшедшей сказала:
– Да. Давай ещё раз ударь. Останови меня. Иначе я исполню свои угрозы, – она по ходу и впрямь не шутила. Но Сашка не был злым человеком и, просто оттолкнув девушку, резко развернулся и направился прочь к двери своего подъезда.
Катя, не ожидавшая такого резкого поворота событий, не знала, что и делать, она хотела было догнать Сашку и попытаться ещё раз вызвать парня на конфликт. Но, подумав немного, решила, что возможности подобные этой обычно единичны и в следующий раз нужно будет предпринимать нечто иное. Она демонстративно опустилась на колени и крикнула вслед удаляющемуся молодому человеку:
– Прости меня!!! – Сашка обернулся и захлопнул дверь подъезда.
«Вот это её накрыло! – думал Сашка, поднимаясь по обыкновению по лестнице. – А может она и в самом деле меня любит? Но сейчас лучше не пытаться её усмирять. Мало ли что может наговорить человек в порыве гнева. Ничего, придёт домой, успокоится, поплачет, со временем всё поймёт. Может оно так и лучше для неё и для меня. Как можно жить и быть с человеком, которого не любишь? Я никогда не пойму этого, потому что живу сердцем».
Он поднялся на свой этаж, достал из кармана ключ от квартиры, открыл дверь и вошёл домой.
Глава 7
.
Не святая троица
Положив трубку телефона на место, Вервольф уселся на полу в прихожей рядом с дверью. В его глазах уже не было той растерянности и удивления, которые он испытал, проснувшись сегодня утром. Его уже не удивляло то, что он находится в совершенно незнакомом городе, на краю земли, что сейчас он в квартире, которую никогда в жизни не видел, и даже то, что он всё тут знает, как будто живёт тут всю свою сознательную жизнь. После общения по телефону с тем, кто теперь был его хозяином, он просто не представлял, что ещё может его удивить.
То, что он услышал за эти, показавшиеся ему бесконечными минуты, в очередной раз повергло его в шок и безумно дикий страх. И этот страх был очень необычным. Он, как показалось Вервольфу, был очень древним и пробирал до мозга костей, заставляя даже душу трепетать от одного лишь его ощущения. Страх на уровне инстинктов, а не просто испуг, который сейчас всё больше путают с настоящим страхом. И Вервольфу, как никому другому, была наглядно понятна эта разница.
Теперь он в полной мере знал, чем ему тут предстоит заниматься и как ему нужно действовать. Но то, какими методами ему предстояло действовать, даже такого видавшего виды монстра, как он, привело в ужас. И что не говори, а он теперь действительно был монстром. Вервольф поднял к лицу свою правую руку и с отвратительным омерзением посмотрел на неё. Огромная, мускулистая, неестественно большая для человека размеров лапа, без кожного покрова. Лишь одни жилы, мышцы. Всё это было очень плотно переплетено в одну огромную, жуткую, четырёхпалую когтистую лапу. А ещё она отвратительно воняла!
Раны на его теле затянулись, остались только шрамы. Да и само тело как будто бы преобразилось. Стало крепче, здоровее, он не чувствовал той безумной усталости, которая была у него когда он попал в тюрьму. Вервольф ещё раз посмотрел на уродливую руку, потом поднёс её ближе к лицу, и прошептал:
– Именем его, скройся гнилая плоть, – в этот же момент его лапа стала преображаться в совершенно нормальную, человеческую руку. Спустя несколько мгновений он уже любовался своей новой, совершенно нормальной рукой.
– О, да! – в полголоса проговорил он и, погладив свою обновлённую конечность, встал с пола.
Из комнаты до него донеслось негромкое пение – это был один из патриотических нацистских маршей. Волчица любила их напевать по утрам. Войдя в комнату, он застал её абсолютно голой, она стояла у окна, закинув руки за голову и потягиваясь. Посмотрев на неё, Вервольф подумал: – «Ну, хоть, какая-то радость от новой работы, по крайней мере, она со мной, жива и здорова».
Он подошёл к ней, обнял за талию и прижался своей щекой к её плечу. По телу девушки пробежали мурашки, она закрыла глаза и, откинув голову назад, тихонько застонала. Его руки постепенно поднимались выше по её телу, гладя живот и добравшись до груди, с невероятной жадностью обхватили два мягких, красивых и упругих бугорка. Она снова издала страстный стон, а он уже ласкал своими губами её плечи и шею. Пламя безумной страсти охватило их. Казалось, что они сейчас готовы разорвать друг друга, покрывая тела взаимными страстными поцелуями. Она в одно мгновение сорвала с него халат и вот они уже вдвоём стояли у окна полностью обнажённые и страсти их не было предела. Так продолжалось ещё несколько мгновений, пока они, не выдержав этой томящей муки, упали на большую кровать и слились в любовном танце. Пламя страсти окутало их целиком и полностью и они уже не замечали ни времени, ни пространства в порыве огненной любви и страстных стонов, испепеляющих ласк и горячих поцелуев.
– Как же я по тебе скучал! – услышала она сквозь стоны его слова и ничего не поняла, да и не хотела понимать, просто потому, что любимый был сейчас рядом, и она была счастлива.
– Глупенький, мы же вчера только спать легли вместе, как ты мог за ночь соскучиться? – задыхающимся от страсти голосом проговорила она. Вервольф посмотрел на возлюбленную вопросительным взглядом, но она окутанная маревом страсти, закрыла глаза и не заметила этого: – «Она ничего не помнит»! – подумал он. Потом, немного поразмыслив над этим, он решил, что может оно так и к лучшему.
– Ты просто долго спала, вот я и заскучал, – ответил он, чтобы не сеять в душе возлюбленной сомнения: – «Раз она не помнит, значит так оно и нужно».
Спустя несколько минут они лежали на кровати, раскинув в стороны руки и тяжело дыша. Они смотрели в потолок, на котором было огромное зеркало.
– Ну, ты как? – спросила она его. Вервольф повернул голову в её сторону и, улыбнувшись, ответил:
– Ты у меня просто огонь в постели, я с ума схожу от этого! – затем повернулся к ней и тихонько поцеловал в щёку. Потом посмотрел на неё уже серьёзным взглядом и проговорил:
– Нужно собираться. Важное дело есть. Ты мне поможешь? – она посмотрела на него совершенно спокойным взглядом и ответила: