Молот и наковальня

— Аве Император, — повторила Мирия, притянув к себе и приведенному ею Тегасу строгие взгляды остальных членов отделения.

— Ты бросила нас, — обвинила Пандора. — Имогена погибла из-за…

— Она была уже не жилец и сама это понимала, — прервала Ананке. — Но девчонка права. Ты сбежала во время нападения.

— Я никуда не сбегала. — Мирия обратилась к Данае: — Закончи обряд, сестра. Мы не можем отдать тело Имогены этим тварям.

Долгий миг воздаятельница молчала, с вызовом глядя ей в глаза, но в итоге отвернулась. Со старшей сестры уже сняли все уцелевшее снаряжение, гранаты и боеприпасы… Будь они на поле брани, труп женщины непременно забрали бы для последующего погребения, но текущие обстоятельства этого не позволяли, поэтому похороны проводились доступными средствами.

Даная учтиво поклонилась и нажала на спуск. Плазменная струя с гудением вырвалась из оружия и сожгла тело старшей сестры, обратив металл, керамит, плоть и кости в пепел.

— Ну, вот и все, — подытожила Кассандра, с суровым видом зажимающая страшную рану на шее. — Теперь казнь? — кивнула она на беспокойно переминавшегося Тегаса.

— Нет, — ответила Мирия, — он нужен живым.

— Это ты так решила? — раздраженно бросила Пандора. — Ты покидаешь нас в разгар схватки, чтобы спасти никчемную шестеренку, а теперь отдаешь тут указания? — Она сморщила лицо, когда в ноздри ударил едкий запах жженой плоти.

— Это ее право, — подтвердила Даная. — Она может взять старшинство на себя, если так желает. Имеющиеся у нее лавровые ветви это позволяют.

— Я давала клятву Имогене, а не ей, — возразила Пандора, а после по очереди посмотрела на Данаю и Ананке. — Между прочим, вы тоже!

— Ты давала клятву ордену, — поправила Мирия.

Имогена прекрасно осознавала, что поставлено на карту. Тут не о чем спорить.

— Нет? — Пандора подошла ближе, глядя на нее из-под жидких рыжих волос. — Она не рассчитывала, что командование перейдет к тебе. Все мы видели сломанные звенья твоего венчика. Какое у тебя есть право занять место старшей сестры?

— Не надо следовать за мной, — устало произнесла Мирия. — Иди за этим.

Она извлекла из-под плаща книгу, и выражение лица боевой сестры тут же изменилось, а сердце забилось чаще.

— Она… она настоящая!

— Возьми ее, если считаешь себя достойной, — сказала ей Мирия, вкладывая фолиант в руки потрясенной Пандоры. — Оберегай ее до тех пор, пока не передашь лично канониссе.

При виде реликвии остальные сотворили знамение аквилы.

— Нам же говорили, что книга находится в Конвенте Санкторум, — с недоверием заметила Ананке. — Откуда тогда она взялась здесь?

— Рукопись святой Катерины перемещалась по галактике десятилетиями под покровом лжи, — объяснила Мирия. — Ее перевозили из заставы в монастырь, из часовни в колонию, дабы втайне нести благословение. — Она кивнула Пандоре. — Читай.

Трясущимися руками Сороритас открыла книгу. И только она прочитала первые увиденные слова, как ее глаза заблестели от слез.

— Наша величайшая сила — это стальная оболочка, в которую заключено сердце всякой женщины. Матери, дочери, сестры. Женская любовь вечна и незыблема. Это клинок, который никогда не затупится. — Голос Пандоры срывался из-за переполнявших ее эмоций. — Пресвятые Трон и Кровь… Это ведь слова святой.

— Вот зачем мы вернулись на Святилище-сто один, вот настоящая причина нашего возвращения. — Мирия мрачно покачала головой. — Не за тем лишь, чтобы упокоить духов мертвых, переосвятить монастырь или ради Бога-Императора. Нет. Мы пришли за этим. — Она показала на священный том.

— Если у нас есть книга, — начала Ананке, — разве задача не выполнена? Надо убираться из этого мавзолея, пусть ксеносы им подавятся. — Она пристально посмотрела на Тегаса. — А заодно оставим тут квестора, будет у пришельцев игрушкой.

— Мы не закончили, — твердо сказала Даная, опередив Мирию. — Есть книга или нет, здесь пролилось слишком много крови. Некроны должны расплатиться сполна.

— Верно, — согласилась Мирия. — Нам нужно задать себе всего один вопрос. Как поступила бы Катерина?

С большой бережностью Пандора закрыла книгу и спрятала ее у себя под плащом.

— Святая убила бы их всех.

Мирия кивнула, а затем повернулась к Тегасу:

— Генераторная над дольменными вратами. Веди нас туда.

Адепт судорожно кивнул и зашагал первым. Выстроившиеся в одну шеренгу боевые сестры последовали за ним.

Когда гудение за дрожащими каменными стенами часовни переросло в рев, Верити оторвала взгляд от бездыханного тела Децимы и увидела прямоугольную тень на одном из больших витражных окон. Силуэт перемещался неспешно и размеренно, но от того не менее пугающе, и перед глазами госпитальерки на мгновение предстала картина древнего галеона, плывущего по волнам спокойного океана. Она различила голос сестры Елены, о чем-то предупреждающей, но за поднявшимся гулом слова было не различить.

После пришел огонь. Поток лилово-белого пламени пробил стену высоко у нее над головой и прочертил зазубренную линию. Яркий канат энергии по горизонтали прошел сквозь опоры, и стекла, к которым он прикоснулся, разлетелись тучами мелких осколков. Затем разряд перескочил справа налево, и каменная кладка утратила сцепление и обрушилась там, где он прошел.

Когда восточная стена с грохотом развалилась на неровные блоки, в часовню влетел ветер, разносящий жесткие песчинки. Верити прикрыла глаза и заметила в бреши очертания чего-то большого и темного. На подернутой маревом антигравитационной подушке медленно парил громадный зиккурат из черного камня, расширявший для себя брешь в здании. Уже одним только своим появлением в часовне некронский монолит совершил самую отвратительную гнусность..

Гаусс-дуговые свежеватели, установленные с каждого угла дрейфующей по воздуху пирамиды, двигались в разные стороны, выискивая цели, и обрушивали энергетические импульсы, дробившие искусную напольную мозаику, испарявшие валяющиеся всюду молитвенники и обращавшие боевых сестер в горящие угли. Верити пригнулась и припала к поваленному столбу, из-за которого вскоре осмелилась выглянуть.

На вершине монолита, перед крупным кристаллическим излучателем корпускулярного хлыста, находился трон, будто связанный из толстых медных кабелей, а на нем восседал некрон в металлической мантии, властно обозревающий сражение в монастыре. Воздев руки, он указал вперед, и с одной из них стали срываться бурлящие сгустки зеленого огня, которые, проносясь через задымленное пространство, врезались в камни и плавили их; с другой — шипящие реактивные снаряды, оставляющие за собой полосы заряженных частиц. На глазах у Верити одна из таких «стрел» врезалась в сестру-доминионку с такой сокрушительной силой, что ее оторвало от пола и утащило в тени.

В какой-то момент механоид замер и принялся осматривать зал ледяным взором.

— Что такое? — громко спросила она. — Что-то ищешь?

— Не высовывайся, нянька! — Мускулистая рука вцепилась в нее и притянула вниз.

Обернувшись, Верити увидела перед собой сестру Изабель, пытавшуюся исправить заклинивший из-за осечки болтер.

— Вроде как это их командная единица, — начала она. — Хотя что я несу. Конечно, это командир, кто же еще? Он заявился, чтобы лично с нами покончить.

Мысль о том, что у этих роботов-убийц могут иметься подобные желания или страсти, бросила госпитальерку в дрожь. Даже после конфронтации с криптеком на Обсидиановой Луне она едва ли могла думать о пришельцах как-то иначе, кроме как о продвинутых автоматах. Верити видела в них только машины без каких-либо намеков на что-то близкое к человеческим разуму или чувствам. Для нее они мало чем отличались от необычных подопечных Легио Кибернетика, которые подражали живым, но не имели той сущности, что делала живых живыми.

Когда госпитальерка изложила свое мнение мрачной боевой сестре, та бросила на нее серьезный взгляд, показавшийся даже суровым из-за ее кибернетического глаза.