Страница 8 из 46
Их и нагрузили на четверых верблюдов, плюс провизию, остальное бросили. Воды во всем караване почти и не было. Когда добрались до оазиса, известному старику, то мы через пень колоду и жестами уже могли со стариком изъяснятся. Звали его Кормус, а девушку Зория и соответственно пацаны Кар и Форан. Все они были членами одной семьи. Девушка и два пацана были родными братьями и сестрой, а Кормус их родной дед по матери. Родители парней и девушки, погибли в таком же караване. Они были его владельцами, нарвались на песчаников и все погибли.
Оазис, куда привел меня старик, располагался в ущелье, закрытом невысокими горами. Водяной родник бил прямо из середины горы в долине, красивым водопадом падая вниз, образуя небольшое круглое озерцо. Вокруг росли пальмовые деревья и всякая зелень. Когда мы с Кормусом стали понимать друг друга неплохо, тот мне рассказал, что про этот оазис знают единицы и он на него нарвался в свое время совершенно случайно, еще по молодости, потому что тот находится далеко в стороне от караванных дорог. И благодаря высокой горе, мы можем выставить на него своего часового, который нас вовремя сможет предупредить о приближающихся чужаках.
Когда определились с местом постоянной стоянки, Зория и пацаны споро начали выгружать с четырех верблюдов тяжелую поклажу. Я думал только мой хомяк такой жадный, оказывается у ребят с этим тоже в полном порядке. Все что было ценное в караване, они прихватили с собой, шатры аж несколько штук, вот зачем им их так много? Рядом с шатрами высились горы выгруженной посуды, в основном глиняной. А вот все котелки у них были медные. Там в лагере они столько нагрузили на бедных верблюдов, что из-за груза тех даже не было видно. Пришлось мне свою повозку тоже загрузить под потолок различными тканями.
Мне поставили отдельный шатер. В первую очередь я пошел купаться на местное маленькое озерцо, даже по размерам оно больше напоминало пруд. Какое же это наслаждение за столько дней искупаться в прохладной воде, как мне всего этого не хватало. Мне казалось, что с меня прямо кусками отваливается грязь. Смотрю, спустя некоторое время, пацаны тоже присоединились ко мне. Зория и старик только подошли и умылись, и я впервые увидел на лице девушки улыбку, когда она глядя на своих братьев видела как те радостно плескаются в воде.
Потом я достал быстренько саморазогревающиеся офицерские пайки на всех и показал, как надо их вскрывать. Они впервые видели такое и с буквально расширившими глазами следили за моими действиями. А когда те попробовали содержимое пайка, то только закатывали глаза от удовольствия, так им понравились пайки.
После долгого пути все слишком проголодались и пока разожгешь костер и приготовишь что-нибудь сдохнешь с голоду, поэтому я решил воспользоваться пайками, их у меня лежало в моей повозке больше двухсот. Для одного хватило бы надолго, а вот на пятерых этой еды слишком мало. Поэтому я поинтересовался у Кормуса, водится ли в пустыне какая-либо съедобная живность. На что тот ответил, да есть, водятся быстроногие коралли, но они настолько осторожны и чутки, что редко какому охотнику удается подстрелить это животное. На расстояние выстрела лука те даже и близко не подпускают. На что я хмыкнул и сказал *посмотрим*.
Устраивались мы в оазисе основательно и надолго. Зория пацанам и Кормусу перешила одежду из трофейных вещей. Теперь те уже не щеголяли в рванье, что высвечивала их худобу. Вот только для самой девушки не было ничего подходящего. Тогда я подаставал из повозки рулоны материи и отдал Зории, чтобы она из него сшила себе что-нибудь. Надо было видеть ее восторженные глаза, когда руками перебирала разноцветные рулоны, но она долго и упорно отнекивалась, через деда пытаясь мне объяснить, что для нее это очень дорого. И если в городе увидят на рабыне такие богатые одежды, то у ее хозяина, т. е. меня могут с властями возникнуть очень большие проблемы.
Я еще спросил у старика, с чего это? Кормус как мог мне объяснил, что в свое время когда их родители пропали с караваном, то они очень много дорогого товара набрали в долг и когда пришел срок отдавать, то к тому времени у них ничего не было. Их дом судья отсудил самому большому кредитору, а остальные расписки выкупил другой купец, ты его убил при нападении на тебя и всех его охранников. Они почему-то решили что справятся с тобой. Так вот он выкупил все долговые расписки у других и по решению судьи мы всей семьей пошли к нему в рабство и теперь мы твои рабы по праву сильного.
— Кормус, а как сделать вас свободными? — спросил у старика
— Я прихватил свиток, где там написано чьи мы рабы — немного подумав ответил тот — вам господин надо доказать, что мы принадлежим вам. А если вы этого не сможете доказать, то достаточно заплатить за каждого из нас по одному золотому и мы все свободны. Но это, господин, очень большие деньги, легче убить раба. Ведь за один золотой можно купить трех молодых крепких рабов, а не такого старого как я. Моя жизнь ничего не стоит — печально сказал старик.
На что я опять хмыкнул и ничего не ответил. Но Зорию все-таки заставил взять себе ткани на платья. Теперь та усиленно шила из нее себе одежду, а то мне неудобно, что ее платье светит такими дырами и сквозь него видно очень даже аппетитное молодое девичье тело. Та иногда замечала мои нескромные взгляды и очаровательно краснела.
Каждое утро я встаю и медитирую, не забываю наставления самого себя, что надо развивать свою магическую составляющую. Из рассказа старика я понял, что они не знают здесь никакую технику, она у них под строгим запретом. Есть даже что-то вроде нашей инквизиции, которые преследуют за ересь, технические знания. Все чудесные механизмы основаны на магии, амулетах и магических кристаллах. Ну, да если эту планету- тюрьму основали предтечи, то вся техника и технология у них под запретом. Но что-то я начинаю сомневаться в этом, технологии под запретом? Как-то это слишком мелко для предтечей. Нет, я думаю, что здесь кроется кое-что другое и вот эта разгадка меня вероятно приблизит к разгадке самой Зенаб 11, мне так кажется. Черт, как жаль что мой эспер не работает.
С каждым прожитым днем наше общение с Кормусом и разговорный язык все лучше и лучше. Раньше понимал их через пень-колоду, а сейчас спокойно могу изъяснятся и даже не запинаюсь. Моя тушенка уже подходит к концу. Надо что-то добавлять в кашу и пора выходит на охоту. Пешком по пустыне много не походишь, да и на верблюдах охотится тоже невозможно. Эти огромные корабли пустыни слишком медлительны. Остается, хоть и очень жалко горючего, но другого выхода пока не вижу, надо выгонять мою повозку. В первый раз, когда завел двигатель и немного проехал, проверяя свою эрзац-машину, то вся семейка старика, без исключения убежала от испуга за деревья и долго оттуда не выходили, пока я им не объяснил, что это магическая самобеглая коляска.
Еще ранее я вытащил из повозки свой большой английский лук и арбалет, и наделав мишени из чурбаков принялся оттачивать свое мастерство по стрельбе. Надо было видеть с какими восторженными глазами пацаны смотрели на мое оружие и стальные мечи. Такого, как мне сказал Кормус, оружия они еще не видели. А когда я решил пацанов поучить стрелять из лука и арбалета, их восторга не было предела. Теперь они мои с головой, я их начал учить стрельбе по мишеням. На охоту со мной напросился самый младший из них Форан. Этот был самый любопытный, четырнадцатилетний пацаненок, до всего ему было дело, все что связано со мной ему было любопытно. Поэтому он первый увязался со мной.
Кар, как более старший уступил стрельбу из арбалета своему младшему братишке, так как тому английский лук был слишком большой не по росту. А вот ему, хоть и тоже был немного великоват для него, но он ему настолько понравился, что тот его не выпускал ни днем, ни ночью. А тренировался и тренировался. С Фораном, мы набрали в пластиковые бутыли свежей воды из источника и с утра пораньше поехали вглубь пустыни поохотиться. С собой я взял неизменную снайперскую винтовку и два глока, а пацан вооруженный арбалетом сидел рядом со мной и тщательно вглядывался в барханы, не мелькнет ли кто в далеке.