Страница 6 из 46
Существ было штук пятнадцать, если бы под рукой был работающий электронный бинокль, наверняка можно было бы определить их среднюю скорость. Но и без него было видно, чисто визуально те двигались не менее ста километров в час, а может и больше. Охренеть! Вот это скорость! И наверняка стая, несущаяся на меня мчалась ко мне не поздороваться, а с чисто гастрономическими желаниями. Подпускать таких существ близко нельзя, вмиг нашинкуют на фарш, на мне даже завалящей брони нет.
Быстро передернув затвор и протерев запылившийся прицел мягкой тряпочкой, встав на колено начал планомерный отстрел бегущей стаи, благо моя винтовка прицельно била на три километра, а они за это время, пока их внимательно рассматривал приблизились на это расстояние. Однако быстро сволочи бегут. Стрелял не торопясь, глубоко дыша и тщательно прицеливаясь. Боеприпасов не очень много, поэтому ценен каждый выстрел. Один выстрел, одно существо. Старался попасть в голову, но иногда попадал в корпус, все равно для меня польза. Если не убивал бегуна, то раненый тот не мог двигаться так быстро, как раньше. После седьмого выстрела, когда до них оставалось меньше километра, оставшаяся стая, поняв что их убивают и они просто не добегут до своей кусачей жертвы, резко повернула в сторону. Фух! И что эта за хренотень была?
Повесив тент и смыв водой лицо, залитое соленым потом, сел немного поесть, хотя от жары и отстрелянных бегунов совсем пропал аппетит. Но я знал, чтобы и дальше тянуть тележку нужны килокалории и через силу заставил себя проглотить разогретый паек. Неимоверная жарища просто убивала и даже шевелиться не хотелось, не то что есть. Только закончил обедать, как с противоположной стороны плато опять заметил легкое белое облачко. Да, что за день сегодня! В сердцах ругнулся про себя. То пусто, то густо. Не дают путнику отдохнуть после сиесты. В этот раз стая была совсем маленькая, только три экземпляра. Быстро отстрелялся, в течении десяти секунд всех уничтожив и стал по-быстрому собираться.
Не дадут мне спокойно двигаться по ровному плато. Все вещи покидал вовнутрь не разбирая и включив движок на максимальной скорости поехал к виднеющемуся горизонту. Да, очень большое плато, не менее семидесяти километров из конца в конец. Когда выехал с него, то увидел караван, который медленно двигался по пустыне. Наверняка эволюция во многих мирах двигалась по одному и тому же пути. Поэтому и пустынные животные, на которых восседали погонщики внешне походили на верблюдов.
Я еще вспомнил по земному тех называли кораблями пустыни. И эти животные один в один походили на туркменских верблюдов, в передаче видел про путешествия в пустыне. Только эти животные были раза в три больше земных и впереди у них торчали хоботы как у слонов и на каждом из них, кроме тюков на спине торчала закрепленная небольшая будка, которая в такт медленной ходьбе животного, переваливалась из стороны в сторону.
В бинокль внимательно рассмотрел караван, состоящий примерно из пятидесяти таких верблюдов, мерно и неторопливо идущих по песку. Люди сидящие на них, были похожи на обыкновенных загорелых берберов, две руки, две ноги, одежда тоже обыкновенные холщовые штаны и рубахи, головы обмотанные чалмой от палящего солнца. Если бы не хоботы животных и мое знание, что это Зейнаб 11, то встретив их в пустыне запросто принял бы тех за земной караван. Чтобы не пугать встреченных людей самобеглой повозкой, глубоко обогнул караван, выйдя ему наперерез, там и встал их дожидаться, убрав винтовку и достав арбалет. Огнестрел нельзя светить местным аборигенам, только пистолеты не стал убирать, засунув один за пазуху, а другой сзади за пояс брюк.
Меня увидели издалека и караван резко остановился. Люди стали что-то кричать мне, но я никак не реагировал. Тогда ко мне осторожно стали приближаться двое на верблюдах наперевес держа длинные копья с металлическим наконечником. Ну, слава бога радует, что железо уже здесь знают. Подъехав ко мне, но держа дистанцию, люди что-то залопотали непонятное. Эх, нет моего лингвоимплантанта, предтечи отключили, да и в сиглайзере-переводчике не осталось ни одного эрга энергии. Где же наши технологии, как удобно было с ними жить! Ни черта из их крика не понял. Пришлось жестами и такой-то матери изъяснятся с аборигенами. Жесты оказались междумировыми, видать наша эволюция шла схожими путями. Кое-как с ними договорился, чтобы взяли меня на буксир. Даже заплатил за это целый золотой. У нас в империи они еще ходили как раритет.
Оказалось золото здесь тоже в цене. Взял их с бронеплатформы штук сто, остальное оставил на месте. Лишний груз мне ни к чему. Да, и отдал еще две пластиковые бутылки с водой. Воде они очень сильно обрадовались, как по их жестам понял до местного оазиса еще далеко. А вот на золотую монету те смотрели с удивлением и с каким-то оттенком жадности. Это я сделал большую ошибку, засветив им золотую монету. Откуда мне было знать здешние цены? Это только впоследствии, когда стал понимать местный язык, понял за буксировку моей повозки я сильно переплатил, да и золото здесь очень редкий металл. Его в достаточном количестве имеют только местные правители. Для вхождения в караван мне достаточно было отдать две полуторалитровые бутыли. Поэтому ночью был закономерный результат. На меня напали….
Глава 3
Надо быть полным идиотом, чтобы не заметить в вечерних сумерках суетливые передвижения караванщиков и их охранников. Да, по их рожам и искоса бросаемых на меня взглядах было все ясно. В ближайшую полночь жди гостей. Я поужинал разогретой на костре банкой тушенки с сухими галетами у ближайшего костра, вежливо попросился у местных аборигенов разогреть себе ужин, потому что смотрю даже дрова те возят с собой. И то правда, откуда в пустыне дрова?
Хотя они ничего не поняли из моего разговора, но мои жесты были весьма красноречивы и седой старик благосклонно кивнул и разрешил присесть к их костру. Уже почти стемнело, но я видел что пригласившие меня люди, выглядят не очень-то богато. Особенно, сидящие рядом два молодых человека, сидели почти в обносках. В их рубашках и холщовых штанах, многие которые зияли большими дырами проглядывали худые смуглые тела.
Рядом с ними сидела молодая девушка, немного повзрослей ребят, лет этак восемнадцати, впрочем в сгустившихся сумерках я мог и ошибиться. Они со стариком все вместе ели из небольшого общего котелка, вроде какой-то каши. Смотрю, как только поели, посуду не стали мыть, а коркой черной лепешки самый младший из пацанов вылизал весь котелок. А я сел верхом на свою повозку отдельно от всех и внимательно разглядывал, раскинувшийся лагерь караванщиков. У многих костров люди выливали в котелки воду, вероятно чтобы запить ужин горячим чаем или напитком, напоминающий горячий чай, это ко мне сразу же пришли земные ассоциации. Все пили чай, только мои знакомые, смотрю не стали ставить на костер, котелок с водой.
Потом увидел, как самый младший с какой-то тоской посмотрел на соседние костры и сглотнул судорожно слюну, когда услышал что один из стражников с хлюпаньем дуя на чашку с чаем с громким смаком втягивает в себя горячий напиток. Ага, догадался, у них элементарно нет воды. И я решительно достав из глубины своей повозки две полуторалитровые пластиковые бутыли с водой, направился к сидящим людям, что не отказали мне в огне и молча протянул им. Старик и дети были ошарашены столь щедрым подарком от чужака и тот встал и непрестанно кланялся мне, благодаря за воду. Да, только в пустыне, далеко от водоемов и колодцев, начинаешь ценить каждый глоток воды. И старик просто как мог отблагодарил меня за столь драгоценную здесь в пустыне воду.
Я пожал плечами, ничего вроде сверхъестественного я не сделал. Просто видел как жадно припали пацаны к бутылке, но старик что-то грозно прикрикнул на них и те с неохотой оторвались от драгоценной жидкости. Я уже отошел от них, хоть у меня и был котелок, но я не стал заваривать чай, просто попил водички. Пока возился и укладывал заново вещи, не заметил как к моим знакомым подошел какой-то караванщик и грозно с ними заговорил, вероятно какое-то начальство к ним приперлось. Того, что произошло дальше я даже не ожидал. Косматый мужик что-то рыкнул на старика и просто забрал у него две бутылки с водой. Одну полную и другую опустошенную наполовину.