Страница 54 из 61
Пока мы ехали в лифте до нужного этажа, наш грустный друг неожиданно извлёк из рукава олимпийки нож. Такие ножи – с наборной рукояткой из цветных пластиковых кружков – делали зэки на зонах. Он показал нож, посмотрел на нас печально и сказал, что мы такие молодые, симпатичные, хорошие ребята, а не знаем каких-то элементаных правил выживания. Милые мои, сказал он, так нельзя, мало ли что может случиться, я это рассказываю, не чтобы напугать, а чтобы вы хорошо себе представили, вы же, конечно, не думали, что у меня в рукаве нож, а я его постоянно ношу, но я-то человек в сущности мирный, ну а мало ли в городе придурков, хорошо, что на моём месте не оказался какой-нибудь маньяк или грабитель, нет, милые мои, повторил он, так нельзя, вы подумайте над моими словами.
Наверное, надо было выйти из лифта, забить на его протесты и просто уйти. Но что-то помешало мне это сделать. Возможно, объяснение ножу в рукаве – честное, спокойное и обстоятельное, точно старший товарищ из хорошо обученного афганского полка давал наставление молодым бойцам, чтобы те не погибли по дурости в первом же бою и оставались в строю как можно дольше, до самой победы.
Он отпер ключом большую железную дверь, и мы вошли в прихожую. Дверь он сразу запер на замок. Мы прошли за ним на кухню по прямому коридору, по обе стороны которого были две комнаты, прикрытые дверьми. Кухня была очень большая. Вообще всё в этой квартире было большое: коридор, двери, потолки, мебель... Мы сели за кухонный столик. Хозяин пошёл к плите варить кофе.
Тем временем из прихожей донесся звук отворяемой двери; вслед за этим раздался звук шагов, кто-то вышел из комнаты и теперь шёл на кухню, шлёпая тапками по паркету. Через мгновение в кухне появился грузный, плотно сбитый человек, чем-то неуловимо похожий на нашего нового знакомого. Это мой брат, представил его хозяин. Он на днях прибыл из Уссурийского края и пока живёт у меня.
Источник происхождения ножа из рукава стал понятен. Брат сходу, едва выслушав, как нас зовут, стал интересоваться: кто эти люди? Нахуя ты их сюда привёл? Глаза брата, в отличие от глаз хозяина, не предвещали ничего хорошего, и он тоже был в слюни. Хозяин говорил, это мои друзья, я их пригласил к себе в гости, отъебись. Брат спрашивал, какие друзья? Нахуя ты их сюда привёл? Слушай, иди к себе, не мешай людям, иди к себе, ладно? Голос у хозяина чуть-чуть изменился, в нём появилось что-то стальное, и брат тоже изменился, окей, ну мне просто интересно, кто это такие, ну если гости, тогда ладно, ну всё-всё, я пошёл. Ушёл.
Хозяин разлил по чашкам кофе и рассказал, что его брат недавно освободился из мест лишения свободы и из-за смены обстановки ему немного не по себе, давно на воле не был, немного клинит его, но вы не обращайте внимания, он у меня послушный.
Брат вернулся на кухню через несколько минут и сцена повторилась заново, буквально слово в слово. Слушай, что это за люди? Почему они здесь? Вот ты, обратился он ко мне, ты как сюда попал? Меня твой брат в гости позвал. Мой брат? А ты давно знаешь моего брата, чтобы мне это заявлять? Мы познакомились во дворе и просто пришли вместе. Просто пришли. А нахуя вы сюда просто пришли? Вас кто-то звал? Слушай, не кипятись, сейчас мы допьём кофе и уйдём. Допьетё и уйдёте? Посмотрим, как вы отсюда уйдёте. Эй, вмешался хозяин, иди к себе, кончай к людям приставать, что ты их пугаешь? Иди к себе. Всё, всё, ухожу, ну просто мне интересно, что за люди, почему они здесь, всё, иду-иду.
Через несколько минут он вернулся. Чё вы тут сидите? Вас сюда кто-то звал? Блядь, я не понимаю, кто эти люди! Тебя как зовут? (Я ещё раз назвал своё имя). Да мне по барабану, как тебя зовут, ты скажи, чё ты здесь делаешь? Ну что ты опять припёрся, дай мне с ребятами пообщаться, иди, к себе, иди. Иди! Всё, ладно, я понял, ладно, ухожу.
Ситуация постепенно накалялась. Хозяин, в силу своего состояния, все реже оказывал нам поддержку – он начинал клевать носом, его реплики в сторону брата становились всё более размытыми, ну ты это, ты, короче... он засыпал прямо на глазах, и я ничего не мог с этим поделать, он в любой момент мог провалиться в алкогольную кому, а я совершенно не представлял, как в одиночку умерить пыл его брата.
По мере угасания сознания хозяина брат возвращался на кухню всё чаще, я пытался говорить с ним, что-то пытался ему объяснить, что мы совсем случайно здесь оказались, ты не кипятись, повторял я опять, мы сейчас уйдём, но брат не слушал мои объяснения, его мучали одни и те же вопросы, на которые он не знал ответа. Чтобы разрядить обстановку, я решил поговорить с ним на отвлечённые темы. Он был в трениках и без майки, на груди у него был вытатуирован разноцветный, уходящий на левое плечо китайский дракон. Я сказал, какая красивая татуировка. Красивая? А ты что-то в этом понимаешь? Может быть, ты знаешь, что она значит? Нет, не знаю. Ну так пойдём ко мне, я тебе объясню. Да нет, зачем. Пошли, пошли. Пойдём в комнату, я там тебе объясню. Ну чё сидишь, вставай, пошли. Да мне и тут вообще-то неплохо. А ты, я погляжу, смелый, да? Пойдём, говорю. Пойдём в комнату. Я хочу кое-что тебе показать. Пошли, покажу. Никуда я не пойду. Мы вообще-то пришли к твоему брату. К моему брату? А ты давно знаешь моего брата? Ты вообще откуда взялся? Пошли, пошли. Что-то интересное тебе сейчас покажу. Идём, говорю!
Тут включился хозяин, это был финальный его выход – сказав в очередной раз «иди к себе» и проводив брата за порог кухни спотыкающимся, угасающим взором, он вырубился окончательно.
Странно, но мне не было как-то особенно страшно, хотя всё шло к тому, что пришлось бы придумывать способ, как выбраться из этой квартиры. А я до сих пор совершенно не представлял, что нужно делать – все мои слова оказались бессильны что-либо изменить; хозяин сидел в отключке, брат должен был с минуты на минуту вернуться, и с каждым возвращением он всё больше распалялся. Ситуция зашла в тупик.
Я посмотрел на девушку. Лицо у неё стало совершенно белым, неживым. Она всё время молчала, только поначалу пыталась что-то сказать, но быстро поняла, что здесь её мнение равноценно мнению дверной ручки, до которой впрочем, ещё дойдёт своё время и свой спрос, а пока надо порешать вопросы с другим человеком. Всё это время на столе лежали два ножа с наборными рукоятками. Сейчас я посмотрел на ножи и немного даже поразился той лёгкости, с которой принял решение пустить их в ход при первой серьёзной угрозе.
Брат задерживался, видимо, пошёл в туалет, и я стал довольно энергично трясти хозяина за плечо. Прошло, наверное, пять минут, прежде чем он смог разлепить глаза. Я начал втолковывать ему, что нам пора домой. Он с трудом понимал, чего от него хотят, и чтобы довести до него эту простую мысль, пришлось изрядно потрудиться. Тут подоспел брат, но хозяин, к счастью, уже немного пришёл в чувство, и брат был изгнан из кухни. Втроём мы пошли в прихожую. При виде готовой выпустить нас двери я испытал невероятное облегчение. Но, как тут же выяснилось, радоваться было пока нечему. Хозяин возился с замком, и у него никак не получалось открыть. А, понятно, он запер дверь на ключ. Эй, слышишь, принеси ключ. Брат появился в коридоре. Какой ключ? Его виды на нас грозили пойти прахом, и он спрашивал уже без прежней покорности в голосе, даже с вызовом. Ключ от двери! У меня нет ключа от двери. Неси ключ сюда, я сказал! Слушай, давай я позвоню Че Геваре. Нам надо понять, кто эти люди, как они здесь оказались. Сейчас я звоню Че, он приезжает, и мы всё выясняем. Оставь их в покое, это нормальные ребята, я их сюда позвал! Ты не понимаешь. Сейчас я звоню Че, он... Да принеси же, блядь, ёбаный ключ! Подождите немного, ребята.
Хозяин ушёл в комнату. Несколько минут оттуда доносились приглушённые переругивания. У меня возникла странная мысль, что сейчас брат сможет убедить хозяина, что мы и в самом деле не те, за кого себя выдаём, и что дверь открывать не надо, а надо продолжать задавать вопросы до тех пор, пока не будет получен ясный и окончательный ответ.