Страница 60 из 77
После этого мне становится больно и грустно от её звучания.
Когда Том начинает тихо петь, у меня перехватывает дыхание.
Я заставляю себя протолкнуть воздух в свои лёгкие. А в это время моё сердце уже на пути к медленной и мучительной смерти.
Я присоединяюсь к нему, негромко подпевая, прижимаясь своим плечом к его.
— Ты удивительно играешь, — говорю я, когда затухает звучание последних нот. — Напомни мне, почему ты играешь только на бас-гитаре? Не то чтобы бас-гитара не важна, — добавляю я, когда он поднимает брови. — Потому что это самый важный инструмент в группе, — улыбаюсь я. — Но... ты можешь сделать гораздо больше. Ты нечто большее.
Он смотрит на меня, потом отводит взгляд, отворачиваясь к фортепиано. Он начинает кое-как нажимать на клавиши.
— Я не хочу быть солистом. Мне нравится, когда всё легко и просто. Я играю, делая то, что люблю и получаю вознаграждение от маржинальной издержки (прим. пер.: англ. marginal cost — маржинальная издержка — валовые издержки производства, которые растут или снижаются в результате изменения себестоимости единицы продукции вследствие роста или падения объёма производства).
Я киваю, понимая, что это означает. Чтобы быть солистом и лицом группы, как я, требуется отдавать больше... и больше терять.
Он поднимает руку к моему лицу, нежно заправляя прядь моих волос за ухо. Он мягко смотрит на меня.
Затем его взгляд внезапно твердеет.
— Я только захвачу ключи, и мы можем ехать, — он встаёт и выходит из комнаты.
Я встаю, разочарованная.
Когда прохожу через дверь, он встречает меня в холле со связкой ключей в руке.
— Готова?
Я киваю, а затем следую за ним по коридору через кухню, и мы выходим через дверь подсобного помещения.
Мы направляемся к нему в гараж. Когда я говорю «гараж», то имею в виду четырёхдверный широкий гараж.
Том проводит меня через боковую дверь и щёлкает выключателем, освещая помещение.
Перед нами предстают три машины и мотоцикл.
Я мало что знаю об автомобилях, но все они выглядят дорогими.
У него есть чёрный «Рендж Ровер» и небольшой чёрный автомобиль вроде гоночного. На нём есть две оранжевые полосы, спускающиеся по капоту и вокруг фар. Все кричит о богатстве. Последний автомобиль — это тёмно-серая «Ауди», я знаю, что это она, по значку спереди. У меня «Ауди ТТ Родстер», но моя даже близко не выглядит такой дорогой, как у него. Я купила её, когда получила права. Моя машина ярко-красного цвета, и я люблю её.
— Сколько именно машин тебе нужно? — спрашиваю я, проводя рукой по капоту шикарно выглядящего автомобиля.
— У мужчины никогда не бывает слишком много машин.
Качая головой, я смотрю на него насмешливым взглядом.
— Ладно, я знаю, что это «Рэндж Ровер», — я указываю на чёрного зверя, — а это «Ауди».
— R8, — поясняет мне Том.
— А это? — я легонько стучу костяшками по спортивному автомобилю.
— Богиня, к которой ты прикасаешься — «Бугатти Вейрон».
— Вау.
Возможно, я и не так уж много знаю об автомобилях, но мне известно, что автомобили «Бугатти» изготавливаются на заказ. Для таких состоявшихся мужчин, как Том.
— Ты называешь свой автомобиль богиней?
— Она богиня. Посмотри на неё, — Том подходит и проводит рукой по крыше автомобиля. — Она само совершенство. Настоящая чёртова богиня.
— Ты такой парень, — отходя от «Бугатти», я иду к опасному на вид мотоциклу.
— Сделанный на заказ Харли, — звучит голос Тома позади меня.
Его дыхание щекочет мою шею. Я дрожу.
— Сделанный на заказ? — я протягиваю руку и прикасаюсь к незамысловатому красному корпусу байка.
— Это означает, что я приложил руку к его созданию. Я сказал Харли, чего хотел. Работал с ним над дизайном, и вот, что мы придумали. Тебе нравится?
Повернувшись, я обнаруживаю его ближе, чем ожидала.
— Да. Он выглядит круто, хоть и немного опасно.
— Однако тебе нравится опасность, не так ли?
В его глазах, я вижу всё время, проведённое вместе, все риски, на которые я пошла с ним.
— Да, — говорю я, моё дыхание вдруг превращается в короткие вздохи.
— Хорошо, — улыбается он. — Потому что я отвезу тебя домой на нём.
Я напрягаюсь.
— Я никогда раньше не каталась на мотоцикле.
Он наклоняет голову в сторону, поддразнивая озорной усмешкой.
— Тогда, думаю, я заберу у тебя ещё одну девственность.
Мне требуется мгновение, чтобы понять, что он имеет в виду вчерашний анальный секс.
Я краснею с головы до ног.
Том прикасается пальцами к моей горящей щеке. Я задерживаю дыхание. В моём животе тут же сосредотачивается желание.
Это не остаётся незамеченным. И я не единственная, кто испытывает это. Его глаза темнеют от похоти.
Мы вместе застываем на мгновение, и мне кажется... я надеюсь... молюсь, чтобы он поцеловал меня.
Но потом что-то омрачает его лицо. Его глаза твердеют, как и тогда в музыкальной комнате.
Он убирает руку и отходит от меня.
От потери его прикосновения я чувствую, будто моя кожа превращается в лёд.
— У меня нет куртки, которая будет тебе в пору, — говорит он, направляясь к стене, где на крючке для одежды висит куча курток. — Тебе придётся надеть одну из моих. Тебя это устраивает?
— Конечно, — говорю я, убеждая себя не показывать своего разочарования.
Он снимает две чёрные кожаные куртки с крючка и отдаёт одну мне.
Я продеваю руки в рукава, надевая куртку, и застегиваю её. Она огромная и пахнет Томом.
Его запах заполняет мои лёгкие, душит мои внутренности.
Я поднимаю глаза и вижу, как он застёгивает свою куртку. В ней он выглядит непристойно горячо.
Отдёргивая большую куртку, я ворчу:
— Готова поспорить, я выгляжу глупо.
Он ухмыляется.
— Не-а, ты выглядишь мило. В любом случае, мне нравится видеть тебя в моей одежде.
Иногда он может говорить такие милые вещи. Вещи, которые заставляют меня думать, что это, может быть, не конец. Может быть, между нами есть нечто большее.
Я улыбаюсь ему. Но его взгляд снова твердеет, и моя надежда угасает.
Он протягивает мне шлем.
— Надень это.
Я делаю так, как он сказал: натягиваю его на голову. У меня возникают трудности с закреплением ремешка, поэтому это делает Том.
— Всё готово, — он одаривает меня нежной улыбкой, прежде чем опустить защитное стекло.
Он надевает свой шлем и с лёгкостью закрепляет его. После чего взбирается на мотоцикл.
Откинув подножку, он упирается ногами в землю и похлопывает по сиденью позади себя.
Положив руку ему на плечо, я ставлю ногу на подножку и сажусь, перекидывая вторую ногу. Устроившись, я размещаю свои руки на талии Тома. Он хватает меня за них и тянет вперёд, прижимая меня к себе.
У меня перехватывает дыхание.
Том заводит двигатель. Вибрации проходят по моему телу, подчёркивая каждое похотливое чувство, что я сейчас испытываю, находясь так близко к нему.
Он достаёт из кармана маленький пульт управления и открывает дверь гаража.
Мы медленно выезжаем, маневрируя вокруг дома. А когда достигаем дорожки с гравием, он начинает набирать скорость.
Я сильнее сжимаю его бёдрами, впиваясь пальцами в его кожаную куртку.
Он убирает одну руку с руля и сжимает моё бедро.
— Расслабься, — говорит он сквозь рёв двигателя, — со мной ты в безопасности.
Зная, что Том никогда бы не позволил ничему со мной случиться, я позволяю себе немного расслабиться.
Он замедляется, когда мы приближаемся к воротам. Они открываются автоматически. Том выезжает.
Он быстро проверяет дорогу, а затем поворачивает налево, оказываясь на асфальте, и быстро набирает скорость.
Из меня вырывается небольшой визг, я зажмуриваюсь, когда снова усиливаю свою хватку.
Я чувствую под своими руками его смех, урчащий в его груди.
Через некоторое время я открываю глаза, думая о том, что надо просто попытаться расслабиться и наслаждаться поездкой.