Страница 27 из 77
Его слова пронзают мою грудь, как кинжал. Я отшатываюсь.
— Ладно, извини. Я не знала, что ты хотел её, — Иисус, эти слова ранят. — Я думала, что помогаю. Я просто... ну, мне показалось, что ты не хотел, чтобы возле тебя вились женщины, учитывая то, что случилось с Шеннон в первый день, и я поспорила с Сонни…
Дерьмо.
Эти нефриты превращаются в узкие щелочки.
— Ты поспорила с Сонни о чём?
Я глотаю.
— Ничего. Я ни о чём не спорила.
Я повернулась, чтобы трусливо сбежать обратно в автобус, но Том перехватывает мою руку и тянет меня к себе.
— Закончи эту фразу.
— Хорошо, — я выдыхаю, вырывая свою руку из его руки.
Убрав волосы с лица, поднимаю подбородок.
— Мне было тяжело, когда Сонни сказал, что ты собираешься переспать с той блондинкой и что мне придётся отдать свою кровать, чтобы ты мог использовать её для... кое-чего с ней, — я машу рукой, пытаясь не давиться словами.
— Поэтому я поспорила с Сонни, что ты не займёшься с ней сексом, потому что я действительно думала, что ты... не будешь.
Он поднимает бровь, что никак не способствует моей уверенности.
— Ну, это было просто... из-за вещей, которые ты сказал мне о Шеннон, и... просто в общем... ну, да, — я выпрямляю спину и смотрю ему в глаза. — И потому, что думала, что мои деньги в безопасности... но потом всё стало выглядеть так, будто ты на самом деле собираешься что-то сделать с ней и... — слова застревают в горле, — я... не хотела проиграть.
Я смотрю в сторону.
Лгунья.
Я не хочу, чтобы ты занимался с ней сексом, потому что от мысли об этом мне становится больно.
Моргая, я смотрю на него.
Этот взгляд на его лице. Он злится, конечно, но он выглядит... раненым.
Я вижу это там, в глубине его глаз.
И я чувствую себя стервой.
Это слишком тяжело: смотреть на него и говорить то, что я собираюсь, так что я смотрю поверх его плеча на светящиеся огни бара за его спиной.
— Послушай, это был дерьмовый поступок... и мне жаль, ладно?
Его лицо пустое, но его глаза говорят намного больше. Ничего хорошего.
— Сколько? — его тон хрупкий.
— Что? — я смотрю на него.
Он поднимает глаза к моим.
— Сколько бабла ты выиграла у Сонни
Я сглатываю комок в горле, похожий на гравий.
— Разве это важно?
— Как. Много.
— Сто долларов, — я дрожу внутри.
Глаза Тома расширяются, и он недоверчиво смеётся.
— Сто долларов. Это всё, чего я стою? — он засовывает руки в волосы, прежде чем обхватывает ими шею. — Господи Боже! — его взгляд разрывает меня. — Мило, Лила. Реально, чертовски мило.
— Слушай, я сказала, что сожалею, — хмурюсь я.
Он опускает руки и складывает их на груди.
— Сонни отдал деньги?
Я знаю, что вляпалась во что-то, чего действительно не хотела, но у меня не было другого выбора.
— Да.
Одним быстрым движением он срывает пропитанную пивом футболку, обнажая гладкий кусочек полного восхищения. После чего засовывает её в задний карман джинсов, а затем движется на меня. Он делает несколько шагов и становится вплотную ко мне. Его грудь перед моим лицом. Он повсюду, поглощая меня. Не могу дышать. Я практически готова прибить ноги к земле, чтобы не двигаться.
Я запрокидываю голову, чтобы посмотреть на него, как только он наклоняется к моему лицу.
Он пахнет пивом. Но в основном Томом. От всего этого мои волосы встают дыбом.
— Ладно, вот, что ты сейчас сделаешь. Ты вернёшься в тот бар и отдашь Сонни двести долларов: его сто и сто за спор, который ты проиграла.
Мои брови сходятся вместе.
— Я не проиграла…
— Нет, но проиграешь через пять минут. К счастью, блондинка не оттолкнула меня за твоё небольшое представление. Она придёт сюда, и я отведу её в автобус, а затем в твою спальню, где я собираюсь провести всю ночь, трахая её до умопомрачения, пока ты будешь ждать снаружи с сотней долларов, слушая тот вид секса, о котором такая ледяная сука, как ты, может только мечтать.
Думаю, если бы он выстрелил в меня, это было бы не так больно.
Слёзы застилают глаза.
— Да пошёл ты! — кричу я, отпихивая его подальше. После этого поворачиваюсь и бегу в сторону автобуса.
Я просто хочу уйти от него и избавиться от этой чёртовой боли в груди.
Я почти добегаю к автобусу, когда Том перехватывает меня и жёстко толкает в сторону автобуса. Я со свистом выдыхаю.
— Это то, чего ты хочешь, не так ли? — он прижимается своим телом к моему.
Я начинаю дрожать.
— Чтобы я трахнул тебя. Ты ревнуешь, Фейерверк. Признай это. Вот, почему ты провернула там этот маленький трюк.
Я издаю смешок, но этот звук пустой даже для моих собственных ушей.
— Ревную? Размечтался! Я не захотела бы тебя, даже, если бы ты был последним мужчиной на Земле! — хоть я и произношу эти слова, это явно не правда.
И он знает это.
Я не могу сказать, замечает ли он трепет моего тела или быстрые вдохи, или то, что мои глаза прикованы к его губам; что всё, что ему нужно сделать — положить свою руку на мои влажные трусики, чтобы получить подтверждение этого.
— Да, ну, это ощущение на сто чёртовых процентов взаимно, милая.
В противоречие его словам, из-за его быстрых вдохов, расширенных зрачков и прикушенной губы я могу сказать, что он врёт. И даже если бы не было всех этих признаков, то его огромная эрекция, которая в настоящее время упирается в мой живот, ясно даёт понять о том, что мне нужно знать.
— Я думаю, что ты отвратительный бабник, — шиплю я, проводя рукой по его голой груди.
Его тело содрогается от моего прикосновения.
Боже, он чувствуется так чертовски хорошо.
Рука Тома пробегает по моей руке, скользя по краю груди. Он запускает пальцы в мои волосы и тянет их вниз, наклоняя моё лицо к своему.
— И, как я уже говорил, я думаю, что ты ледяная сука.
Я вижу блеск в его глазах.
— Я чертовски тебя ненавижу, — закипаю я. Но мой голос звучит очень прерывисто. Сексуальное дыхание. Это не похоже на меня, вообще.
Он перемещает свои губы ближе к моим.
— Да, и это чувство более чем взаимно.
Мы сомкнулись. Грудь вздымается. Нейроны сексуальной химии стреляют между нами, как пули.
И я знаю, что если один из нас сделает ещё хоть одно движение, то мы поцелуемся.
Это то, чего я хочу?
Я облизываю свою нижнюю губу.
Последнее, что я понимаю, — как Том рычит: “Бл*дь!”
Затем его рот оказывается на моём, жёстко и быстро.
Я издаю стон и открываюсь для него. Его горячий язык погружается прямо в мой рот, и Том начинает целовать меня, как изголодавшийся мужчина. Я запускаю руки прямо в его волосы и атакую его рот с той же жестокостью.
Большие руки Тома опускаются на мою задницу, и он поднимает меня. Я оборачиваю ноги вокруг его талии, переплетая их в лодыжках.
В этом положении его эрекция хорошо прижимается ко шву моих джинсов, доводя всё моё тело до исступления.
Я мычу. Ничего не могу с этим поделать.
Принимая это за ответ, Том двигает бёдрами назад, а затем толкается вперёд.
— О, Господи, — хныкаю я. Я закатываю глаза и с грохотом прижимаю голову к автобусу.
Выпускаю полустон-полусмех, когда Том целует и посасывет шею, а затем возвращается к моему рту. Всё это время он удивительно мучительно трётся эрекцией по моей горячей точке.
Когда его рот достигает моего, он колеблется. Он смотрит мне в лицо и медленно запускает руку под мою футболку.
Давая ему знать, что с тем, куда это ведёт, всё в порядке, я провожу языком вдоль его нижней губы, а потом всасываю её в рот.
Рука Тома сжимает мою грудь через чашки лифчика. Он проводит грубыми пальцами по кружеву над моим затвердевшим соском.
— Господи, Лила, — глядя вниз на мою грудь, он издает стон. — Твои сиськи чувствуются даже лучше, чем выглядят. Так чертовски хорошо. Я не могу дождаться, чтобы взять их в рот, — он проводит языком по нижней губе, когда сжимает мою грудь.