Страница 29 из 37
- Да липа всё это. Вот сам, Серёга, смотри. Я от тебя ушёл с синяками где-то в два ночи и при тебе же вот тут же в комнате рядом с диваном очнулся спустя почти двое суток. Так?
- Факт! ты ещё всё чёрта какого-то поминал почти по матушке перед пробуждением, как сейчас помню, и весьма убедительно должен заметить, - подтвердил, слегка иронизируя, Крючков.
- Погоди, не смейся... и до чёрта дело дойдёт, - таинственно понизил голос Уклейкин до шёпота и чуть ощетинившись, огляделся по сторонам, - тут, похоже, Серёга, без него не обошлось...
- Брось, брат, что за ерунда! ты ж фактически учёный человек, какой к ляду чёрт и прочая метафизика, может ты, дружище, просто болен или ещё что... - разочарованно отреагировал Крючков, думая, что Володя всё-таки чего-то не договаривает или путается.
- Серёг, блин, ты - спросил, я - ответил! Хочешь слушать - слушай, нет - до свиданья, - у меня дел, как песка в пустыне, - в свою очередь обиделся на недоверие товарища Володя.
- Ладно, ладно, чего ты сразу в штыки... - безобидно огрызнулся Крючков.
- Только, смотри, Серёга, - это строго между нами... - подчеркнул Уклейкин.
- Могила... зуб даю, - и Серёга, зацепив ногтём большого пальца передний левый резец, известным среди подростков характерным жестом, очертил в воздухе что-то типа знака Зорро из одноимённого фильма, убедительно подтвердив данное клятвенное слово.
- Так вот, когда ты ко мне пришёл, уж не знаю с чего: то ли с тяжёлого похмелья после твоей свадьбы, то ли ещё с чего - перед самым пробужденьем во сне мне действительно привиделся чёрт, вернее, я его - не видел, но так явственно слышал, что показалось что он реальный. Опять-таки во сне, ведь иное состояние, я, как человек фактически учёный, говоря твоими словами, отмёл напрочь, - ну, и в пух и прах разругался с ним, то есть с чёртом. А после виртуальной перепалки - пока остановимся на этом термине - я, совершенно заслуженно и по делу, послал его туда, куда обыкновенно русский человек от всей души посылает всевозможных гнид, а он, гад, в свою очередь пригрозился, что, теперь, мол, мне крышка - и все неприятности, которые только возможны в мире - отныне мои.
-Ну!? - перебил Серёга друга, нетерпение, которого, к разворачивающемуся странному сюжету перевесило предвзятость и неверие, сложившееся поначалу.
- Ну, и понеслась, блин, жизнь по кочкам! Ты ушёл, а к вечеру Петрович, с почтового ящика приносит повестку к следователю Чугунову, которая оказывается отчего-то прошлогодней. Затем выясняется, что это просто опечатка, и я, естественно, не явился в срок на допрос. Но в связи с этим, как ком с горы, вдруг, наезжает участковый и чудом меня не упекает на пятнадцать суток - спасибо дяде Васе - выручил. А когда через сутки я являюсь в кабинет майора, то он мне выкатывает обвинение от какого-то Карла, которого я, возвращаясь ночью от тебя, как бы ударил своим мобильным по его лысой голове! И при этом на телефоне будто бы мною сброшенном как улику в кустах на соседней улице обнаруживается его перхоть, а некий свидетель Копытов, любовавшийся в эту тёмную пору красотами Москвы, всё это видел и подтвердил! В итоге - мне повестка о не выезде из города и в скорости - суд. А я вот тебе, Серёга, крест даю, - ни черта не помню, как на автопилоте от тебя до себя на бреющем полёте дотащился, а что б ещё и такое - ни в жизнь. Ну, и как тебе, брат, такой расклад?!
- Да, извини, дружище, действительно жесть... - есть от чего тронуться...
- Ты это о чём?.. - как-то рассеяно переспросил Володя, целиком поглощенный злосчастными туманными воспоминаниями.
- Прости, не так выразился... - смутился Серёга, - Я имел в виду, что есть от чего голове кругом пойти...
В любой другой раз Уклейкин бы зацепился бы за подобный неприятный намёк пусть даже из уст лучшего друга, но сейчас, он фактически пропустил это мимо ушей, ибо, ему, было, совершенно необходимо выговорится, поделится с близким человеком горем, что бы стало хоть чуть-чуть легче. И лучшей отдушины, чем Серёга Крючков на тот момент времени во всей Вселенной не существовало.
- Вот и я про то... Так это ещё не всё... - выдохнул Уклейкин, безуспешно похлопав по карманам в поисках сигарет.
- Ну, не томи, Вовка, дальше-то что? - торопливо дал ему закурить Серёга.
- А дальше, - больше. Выхожу из милиции и прямиком к Лефортовскому парку дух перевести. Вдруг, у его центрального входа, как десантура с неба, - цыгане, которых, между прочим, я лет десять тут не встречал: шум, гам, "не погадать ли и вам" и прочий балаган. А через полчаса - бац! - обнаруживаю, что у меня ни паспорта, ни денег, ни часов...
- Конокрады блин! надо было сразу в милицию, - возмутился Крючков.
- Да погоди ты, какая милиция, я ж только от туда еле ноги унёс... ну, то есть только вышел, я имел в виду, и опять что ли в эти казематы: нет уж - дудки. Но это, Серёга, ерунда, главное, что паспорт с деньгами вскоре нашлись, я, оказывается, их выронил на скамейке в парке, когда пиджак снимал от жары.
- Да уж сегодня жжёт не по-детски, - согласился Крючков и словно бы в доказательство вынул из заднего кармана потёртых джинсов носовой платок и утёр им свой влажный от волнения и повышенной температуры лоб.
- Не перебивай. Так вот - хорошо, что мамаша с коляской их подобрала - она в парке рядом прогуливалась - и я с ней, спустя три часа буквально чудом встретился во дворе Сашки Подрываева, а то бы плюс ко всему - ещё и без документов остался.
- Да уж... без бумажки человек у нас... букашка, - философски согласился Крючков, но тут же спохватился, - а часы?..
- А часы пропали, прямо с руки... командирские, Петрович подарил... эх, до соплей обидно...
- Ну, это уж точно цыгане - к гадалке не ходи! - резюмировал грозно Серёга.
- Я тоже так думаю - она и подрезала, но и это, брат Серёга, всего лишь полбеды...
- Как это?! - совершенно искренне удивился Серёга, и даже насторожился, что случалось с ним редко.
- А так! Звоню я Сатановскому - это наш главный - с тем, что бы выпросить еще пару-тройку дней, что бы хоть синяки сошли, а он мне, как Гёте, блин, меж глаз наотмашь: а знаешь ли ты, мол, Володька, сукин сын, что по твою душу к нам в редакцию со скандалом чёрт приходил!?
- Как это?! - заклинило Серёгу, - не может быть - это типа... шутки что ли?
- Знаешь, Крючков, я теперь уже ни в чём не уверен, ...да только - этот чёрт, вроде как, предъявил паспорт, где черным по белому проштампована фамилия: Чёрт, а имя - Франц Карлович! Смекаешь, Серёга, - тот первый, который на меня заявление в милицию накатал, тоже Карлович, правда, Устин, но фамилия-то почти как у меня - Лейкин... - это ж форменный заговор какой-то...
- Да, дела... прям детектив какой-то психологический, - разинул от не притворного удивления Крючков, слипшийся рот и нервно вставил туда сигарету.
- Так я о чём тебе толкую - полнейшая, блин, засада. Дальше - больше. Карл I, ну то есть Лейкин, который телегу Чугунову накатал, требует с меня компенсацию в один миллион рублей за якобы понесённые им физические увечья и моральные страдания...
- Ни фига себе, губу раскатал, я, блин, банкам и то меньше должен!.. - опять оборвал возмущением Серёга друга.
- Вот-вот... - согласился с вопиющей несправедливостью Уклейкин и продолжил с негодованием выплёскивать из себя тяжёлые и мутные воды, загрязнённые необъяснимыми обстоятельствами последних дней:
- ...а Карл II, т.е. Чёрт, который к Сатановскому завалился вместе с адвокатом по фамилии Банкротов, - грозится всю редакцию по миру пустить, если я лично не напишу опровержение с извинением на свою статью, где по обыкновению, развенчал ряд мифов о Нострадамусе. Он, видите ли, согласно представленным документам ему чуть ли не прямой потомок и моя критика якобы причинила ему чудовищные нравственные страдания! Ну, что, скажешь, Крючков, хорош сюжетец?!..
- Бред какой-то... - только и выдавил из себя напрочь сбитый с толку Сергей, - разве такое может быть?..