Страница 7 из 29
Затем я уселся на кресле, куда через несколько минут пришла Мод с ванночкой и губкой, и принялась обмывать и ласкать мэтра Жака. Мы нежились под ласковыми руками и теплой водой, и эти процедуры принесли мэтру скорейшее выздоровление. Он вновь приподнялся, полный сил. Мод радостно засмеялась, призывая Флору полюбоваться подарком, который она ей приготовила, но Флоре было не до нас. Она нежно и яростно сжимала в руках грудь Доры, проникая в ее рот языком и касаясь пушком ее пушка. Девушки извивались на кровати, все яростней и яростней сплетаясь языками; затем Флора обхватила ногами ноги Доры и принялась тереться клитором о ее промежность, не замечая нашего внимания. Тогда я подошел к Мод и взял ее по-собачьи, не отрываясь от зрелища двух подруг. Они были прекрасны: напрягшаяся, словно атлет, Дора, и Флора, с лицом нежным и будто отсутствующим.
…Мы кончили одновременно. Это было волшебно; я ничуть не устал и, освободившись от Мод, прилег к Флоре и принялся покрывать ее поцелуями. «Ты устал?» — заботливо спросила меня она. О нет, я нисколечко не устал и тут же продемонстрировал это: лег на нее и принялся грубо ебать. Она кричала, но затем ее крик сменился стоном наслаждения. Я кончил и грузно шлепнулся рядом на кровать; из влагалища девушки текла кровь и она плакала, будучи не в силах сдерживаться. Ей было очень больно, но победа была одержана мной и я был собой доволен.
Дора увела подругу обмываться, Мод принялась гладить мою грудь. Когда вернулась Флора, я нежно поцеловал ее и поинтересовался, как она себя чувствует. Девушка благодарно склонила голову ко мне на грудь и попросила об одном одолжении: она хотела провести ночь вместе со мной. Я пообещал ей это… через пару дней, когда мои силы восстановились бы.
Затем вернулись все девушки, и мы принялись пить чай. Когда я провожал подруг на улицу, Мод припала к моему уху и прошептала, что она тоже хотела бы провести со мной целую ночь. Я не мог ей отказать, на этом мы и расстались.
Сесилия — Лео
ПИСЬМО СЕДЬМОЕ
Париж, 2 января 18… г.
Здравствуй. Лео. Спешу сообщить тебе новость, которая шокировала меня, и, надеюсь, удивит тебя, несмотря на всю твою прозорливость.
Вчера вечером мы с Валентиной посетили «Комедии Франсет». Мы посмотрели «Сутяг» и «Ученых женщин», причем смеялись, как девчонки, над каждой шуткой, произнесенной со сцены. Валентина была прекрасно одета — ей безупречно подошло светло-серое платье с розовой отделкой и то жемчужное ожерелье, что ты подарил к Новому году. Она приковывала к себе все взгляды, и я была горда и рада за нее.
Мы ушли до окончания спектакля, поскольку нам захотелось проехаться в омнибусе, а когда приехали домой, было уже половина двенадцатого, Тереза уже спала, но на столе нас ждали приготовленные креветки и паштет из гусиной печени, а также превосходное бордо. Мы разделись, помогая друг другу, поужинали и устроились на ночлег.
Я уже почти заснула, но сквозь дрему почувствовала какое-то движение со стороны Валентины. Я повернулась к ней и быстро нащупала ее руку — та лежала промеж ног, а сорочка была задрана до пояса. Я притворно рассердилась, и Лина тут же бросилась ко мне на шею, умоляя не бранить ее. Она сказала, что редко делает это, но сегодня ей не спалось из-за обилия впечатлений и очень хотелось ласки. Моя рука машинально легла на ее киску, я принялась ласкать ее пальцами, и сестренка ответила мне взаимностью. Мы гладили и теребили друг друга до тех пор, пока обе не кончили; Лина, смущаясь, сказала, что хочет повторить это утром. Я согласилась.
Поутру мы проснулись почти одновременно. Сестре приснилось, что она лежит с мужчиной, и этот мужчина — я. Рассказывая сон, она уже ласково ерошила мои волосы на лобке, но я оторвалась от нее, спрыгнула с кровати и побежала в ванную. Она последовала моему примеру. В комнате было достаточно холодно, так что мы быстро замерзли. Распахнув шторы, я нырнула обратно в кровать, где уже ждала Валентина. Мы прижались друг к другу, стараясь согреться, и я тут же поцеловала ее в нежные розовые губки. Она вернула мне поцелуй и так ловко прошлась язычком по моему рту, что я поняла — она делала это не впервые. Затем ее пальцы легли в то самое место, и она прошептала: «Выебем друг друга, как можем!» Я была поражена: моя маленькая сестра была так опытна, что даже называла вещи своими именами! Она спросила меня также, есть ли у меня постоянный любовник. Я вознегодовала — ведь у меня есть ты, и я бы ни за что на свете не стала бы тебя обманывать. (Тем более что я всегда рассказываю тебе правду…)
Она не отставала и продолжила выспрашивать; в конце концов она предположила, что у меня есть подружка! Я не выдержала и призналась, назвала имя Терезы. Лина назвала Терезу минетчицой и поведала, что также пробовала делать это — в пансионе с Мадленой де Серсей. Оказывается, в пансионе каждая девушка имеет подружку, младше себя по возрасту. Мадлена была влюблена в Лину, но прошлым летом вышла замуж, так что их свидания прекратились. До Мадлены Валентина встречалась с Луизой Тардиваль, затем — с тринадцатилетней, но очень развратной Пальмирой Леонтель.
Но всем этим словечкам, так поразившим меня, а также многим шалостям научила сестренку именно Мадлена и… их классная дама Берта! Последняя училась на акушерку, а в свободное время «пробовала» всех девочек в пансионе, но именно эти три девушки, включая мою сестру, были у нее фаворитками. Она учила их дарить наслаждение друг другу пальцем и языком, но запрещала делать это слишком часто.
Я была взволнована услышанным. Хорош пансион, где учат таким вещам! Но Лина умоляла меня не говорить родителям, ведь все эти шалости совсем не мешали ее учебе. А что касается частоты сношений — она и сама умела ее регулировать, основываясь на здравом смысле.
Поведав мне все свои секреты, Валентина прижалась к моему телу и нежно попросила о ласке. Но как только мои пальцы потянулись к ней, в комнату вошла Тереза. Она держалась несколько отчужденно, как и подобает служанке, и сообщила, что несмотря на мой запрет о появлении в комнате до девяти утра, взяла на себя смелость войти, так как услышала наши голоса. Я выслушала ее, а затем позвала к себе, обратившись к ней на «ты». Тереза была удивлена; Валентина тихо хихикала в подушку. Я рассказала девушке, что Лина уже знает обо всем, и откинула одеяло. Увидев наши бесстыдные руки и голые тела, она поверила и приблизилась к кровати. Сестра тут же вскочила и одарила ее смачным поцелуем в губы. Тереза, будучи особенно чувствительной к подобным ласкам, вернула ей поцелуй, а затем одарила и меня. Я посетовала на то, что наш ангелочек соблазнила меня, и Лина тут же выразила желание соблазнить и Терезу. Но прежде мы попросили ее приготовить горячий шоколад.
Пока девушка хлопотала на кухне, Валентина улеглась на меня и принялась терзать соски руками, облизывать меня, а я тем временем щекотала ее пизденку голой ступней. Но каждый раз, чувствуя приближение оргазма, я прекращала ласку, так как не хотела, чтобы она кончила подобным образом. Среди ласк Лина умудрилась поинтересоваться, понравилась ли она Терезе и захочет ли та спать с нею. Я заверила, что, судя по поцелую, дорога открыта, и сестренка моя успокоилась. Когда пришла Тереза с завтраком на подносе, Лина потянулась к ее платью и стала щупать грудь. Она пригрозила голодовкой в случае, если Тереза не снимет с себя одежду!
Девушка не смогла устоять против таких просьб. Она распахнула полы домашнего платья и явила нашим взорам свою прекрасную грудь. Лина была в восторге; она сказала, что завидует мне, ведь я, будучи на шесть лет старше ее, все также свежа и хороша да еще и имею такую красивую любовницу… Мы позавтракали, и Тереза унесла поднос.
Когда она вернулась и сообщила, что с обязанностями прислуги покончено, мы приняли ее в постель, и Валентина набросилась на нее с чисто детским восторгом. Она хотела ласки от нас обеих, и, несмотря на все мои предупреждения, бесстыдно приставала к Терезе. Я заметила, что она прекрасно осведомлена в интимной сфере, как и подобает «девушке конца века». Лина слегка удивилась — ведь ее поведение не выходило из рамок того, что делали все девицы в пансионате. Она даже предположила, что я занималась тем же, и даже более того — наша мама не брезговала подобными шалостями!