Страница 43 из 51
На кухне вылил остатки вина, выпил одним глотком. Закурил. Переваривал прошедшую ночь. Помыл посуду. Спать мне сегодня не придётся. В душ. Сварил кофе, стоял у окна, смотрел во двор, по которому недавно прошёл отец. Глупо, конечно, но, казалось, я видел его фантом, который раз за разом проходил через двор, поднимал кепку и приглаживал волосы. Помоги, Господи, моим близким! Сделай так, чтобы мы свиделись и не раз!
Камень с души свалился, почти можно работать. По крайней мере, уже не стоит заниматься самоедством. Команды из Центра приступить к работе не было. Так, что находимся в "горячем резерве". Ну, хоть не в "консервах". Всё легче от осознания.
Но как в старом анекдоте про нюанс, есть "нюанс". А именно, те неустановленные лица, которых Эллис опознала по повадкам как полицейских. Вот тогда они укрепили моё подозрение, что меня вот-вот "накроют".
Идти в полицию и наводить порядки - сумасшествие, вызовут бригаду, и наденут рубашку с длинными рукавами.
Пойдём иным путём. Пересчитал наличность. Нормально, хватит.
И поехал я не на работу, а мимо. В северный район города. К пакистанцам. Не знаю, отдыхает ли когда-нибудь Ахмат, но он был на посту невозмутимый как сфинкс, всё видел, всё слышал, удерживал в голове сотни комбинаций, криминальных и не очень, которые в этот момент проворачивались по всему Брюсселю.
Я опустил стекло машины, проезжая мимо, шутливо отдал честь, широко улыбнулся. Ахмат улыбнулся в ответ, чуть склонил на бок голову.
Вот и моя любимая харчевня! Хозяин на месте. Народу нет. Тепло поздоровались. Заказал несколько блюд, он удивлённо посмотрел на меня.
-- Не завтракал я ещё. - пояснил. - А к себе на работу не заезжал, прямо к тебе.
Было видно, что ему любопытно, но сдерживая себя, тот лишь улыбался, дал команду приготовить завтрак. Сам вернулся к оставленному чаю. Нельзя в беседе с людьми, с восточным менталитетом, торопить события. Сначала надо расспросить про семью, дела, как у кого здоровье. Принесли завтрак. М-да. Размер порций был огромен, но и не съесть - обидеть хозяина. Значит, невкусно. Ну, ничего. Времени у меня много. Эллис в кафе справится. Не звонит, значит, всё в порядке. Я ел и нахваливал, живо интересовался как они готовят, какие специи, в каком порядке добавляют. На самом деле, было очень вкусно, тут я не лукавил. Дошло дело до кофе с десертом. Не доев, и не допив, полез в кошелёк, хозяин отрицательно замахал руками, гость же! Обидишь.
-- Хорошо, пусть завтрак будет бесплатным. Спасибо! Рахмат. - рука правая на сердце, глубокий поклон. - Но деньги возьми, это по другому поводу.
-- Слушаю. - насторожился.
-- Мне нужен патефон времён Первой мировой войны. Для антуража в кафе. Не огромный, а среднего размера, в рабочем состоянии, пластинки того времени.
Хозяин закусочной недоверчиво покрутил деньги, что-то соображая:
-- Ты можешь за треть этой суммы в любом антикварном магазине купить патефон с пластинками, а в лавке старьёвщика, ещё дешевле. В чём подвох? - лёгкая угроза в голосе.
-- Понимаешь, пока меня не было, ко мне в кафе приходили неизвестные, с повадками полицейских. Задавали неудобные вопрос персоналу. Ответов не было. Мне нужно узнать кто такие, чего хотят?
Тот усмехнулся, Кивнул головой:
-- Понятно. Но, может так оказаться, что этих денег будет мало на патефон. Вещь-то антикварная.
Я был готов к такому повороту событий, достал точно такую же сумму:
-- Нужно, чтобы патефон и пластинки были настоящими, проверенными.
-- Это понятно. - он улыбнулся. - Ложные, пусть даже и очень похожими на правдивые никому не нужны. Сделаю, что смогу. Сообщу.
Мы тепло, церемониально распрощались. Ахмат был на месте, кивнули друг другу.
Неделя пролетела быстро. Посетителей по-прежнему было много. И это было удивительно. Обычно, наплыв быстро заканчивался. Это проверено было на прежних тематических фотовыставках. А тут даже в дневное время зал был забит битком, столы приходилось дополнительные выставлять. Работы хватало всем. Я тоже принимал участие. Но за моей улыбкой скрывалось раздражение. Я - русский разведчик, а работаю половым, пусть старшим, но халдеем! Тьфу! В шале во Франции и то было лучше.
Тамм не появлялся. Офицеров из штаб-квартиры НАТО прибавилось. Молва о новой экспозиции разнеслась. Им понравилось у меня. Американцы бывали почти каждый день. Плотно ужинали, выпивали умеренно. Пару раз был Браун. С ним были неизвестные штатские. Запись с камер наблюдения я в зале скопировал. Когда закончится "спячка", передам в Москву, пусть идентифицируют личности. Браун с кем попало, не будет встречаться за ужином. Он - птица высокого полёта.
Как-то ближе к обеду раздался звонок, это был хозяин пакистанской закусочной. Сказал, что привезёт патефон с пластинками.
Зашёл в сопровождении молодого паренька. Эллис, вспомнила его, заулыбалась широко и искренне.
Предложил пообедать. Вежливо отказались. Я трижды предложил, трижды отказались. Сказал, чтобы принесли чай с десертами.
Юноша распаковал патефон. В очень приличном состоянии.
Хозяин горделиво смотрел. Потом пояснил:
-- Это не просто вещь. А предмет с историей! Вот, смотри. Сбоку видишь длинную, глубокую царапину?
Я посмотрел, кивнул.
-- Это след от пули, что прошла боком, и чудом не повредила аппарат. Один из первых. Раньше были граммофоны. Большие, громоздкие. И вот в Англии в 1913 г. фирма "DECCA" стала выпускать патефоны специально для армии. Компактный, в чемоданчике.
Перехватив мой удивлённый взгляд, пояснил:
-- Пришлось стать специалистом. Изучил вопрос, чтобы подделку не подсунули. - на слове "подделка" упор. - Так вот. Вот тебе фотография.
Протянул фотографию, на которой изображён английский офицер в звании капитана рядом с этим патефоном, царапина была на том же месте, что и красовалась ноне.
Аккуратно подстриженные усы, уставшее лицо, горделивая осанка, фото сделано внутри палатки. Без сомнения, это был тот самый патефон.
Молодой человек из второго кофра с осторожностью извлёк около десятка грампластинок. С каждой он относился очень бережно.
Поставил одну. Вставил иглу, покрутил ручку, запустил двигатель, бережно опустил головку звукоснимателя и ... со скрипом донеслась музыка. Старинная, английская песня о море.
Все, кто был в зале замер. Все разговоры стихли, повернули головы в нашу сторону, слушали.
Песня длилась около трёх минут. Потом раздались аплодисменты.
Юноша остановил патефон, вынул иголку:
-- Одна сторона - одна иголка. Запас привезли приличный. Они стираются быстро. Потом начинают убивать пластинку. Вот. - он выложил на стол коробку.
-- Спасибо! А как обслуживать? Техника старая.
-- Ты мне позвони. Он и придёт. Немного заплатишь. У парня светлая голова и золотые руки! - хозяин харчевни похлопал его по плечу. - Иди, на улице, обожди меня.
-- Дай парню хоть чаю выпить! На! За труды! - протянул парню купюру в десять евро.
Тот принял в полупоклоне.
-- Бери чай, вон столик освободился, устраивайся, а мы поговорим о погоде.
Хозяин кивнул головой, давая разрешение.
Подождали, когда тот пересядет, я вопросительно посмотрел. Тот цинично, с вызовом улыбнулся:
-- Полиция работает в этом прекрасном городе великолепно. Ты представь, что буквально через несколько дней после твоего посещения, полицейские нашли и арестовали двух мигрантов из Африки. Оказывается, они выследили пьяного офицера из штаб-квартиры НАТО, избили его и ограбили! Во время обыска нашли часть вещей, в том числе телефон, часы, кольцо. Вот они.
Он достал конверт и вытянул две фотографии. Было видно, что они сняты на камеру телефона. Снимки распечатаны на цветном принтере.
Продолжил:
-- Под тяжестью улик и полицейских тумаков, полностью признали свою вину. А вот опознание. Офицер опознаёт свои вещи. Сразу. Нападавших, крайне неуверенно, но после подсказки полицейских, очень уверенно.