Магия Голоса

Мы с Горусом тихо, молча сидели и переводили глаза с Еваниэли на Эдмунизэля, внимательно их слушая, с просыпающейся надеждой. Вот, повезло же мне иметь такую умную мать!

- Ты меня почти убедила, - задумчиво сказал Эдмунизэль, после паузы обдумывания услышанного, - но существует, как мне кажется, непреодолимое препятствие. Мы не найдём добровольцев, среди сильных магов Жизни, которые согласились бы отправиться в Степь, помогать оркам менять их среду обитания, тем более, что это, и в самом деле, очень опасно.

- Конечно, никто не согласится, если ты сейчас выйдешь и крикнешь “Эй! Кто хочет отправиться в Орочью Степь заняться ландшафтным преобразованием для орков?!”. Но если обстоятельно и вдумчиво объяснить, зачем это надо эльфам, я думаю, добровольцы найдутся. А об их безопасности позаботится Горус. Он, в свою очередь, подробно расскажет сородичам, зачем все это надо оркам, и как они должны высоко ценить такую помощь и оберегать, добровольно к ним пришедших эльфов.

- Хорошо, согласен, - сдался Эдмунизэль. - Но как убедить Совет Старейшин и Королеву в целесообразности такой задачи?

- А над этим, любимый, тебе придётся подумать самому. Здесь я ничего не могу тебе подсказать, - с улыбкой ответила Еваниэль.

- Спасибо тебе, Счастье моё. Никогда не перестаю тобой восхищаться, - нежно целуя ладонь Еваниэли, сказал Эдмунизэль.

Тут и Горус, встав со стула, приложив кулак к груди в области сердца и низко поклонившись, сказал:

- Спасибо, Еваниэль, за твою доброту и доверие.

Когда, наконец, мы с Горусом добрались до собственного дома, он, на пороге, подхватив меня на руки, сказал:

- Душа моя, мы были вместе с тобой в этом доме всего одни сутки. Но я всё время вспоминал о нём, и ощущал его как родной дом, куда я хотел бы возвращаться, и где хотел бы прожить с тобой всю жизнь. Поэтому меня ужасно напугал твой отец, заявив, что мне надо отсюда убраться, - грустно добавил он.

Обняв его за шею и прижавшись щекой к его груди, я, понимая на примере собственных чувств, что он в этот момент пережил, ласково ответила:

- Горус, не печалься. Теперь, Эдмунизэль сумеет добиться, чтобы ты остался в Асмероне. Хотя, ты должен быть готов к тому, что не всем эльфам это понравится. А что касается нашего дома, то я тоже его полюбила. Надеюсь, что у нас с тобой будут дети, и мы, все вместе, будем здесь счастливы. И знай, я всегда буду тебе помогать в твоей нелёгкой миссии Владыки.

- Наверное, нет в мире мужчины счастливее и удачливее меня, раз мне досталась такая изумительная, необыкновенная женщина, - прошептал он, укладывая меня на кровать и жарко целуя в губы, захватнически исследуя мой рот своим языком.

- Моя… любимая… ненаглядная… желанная… - сквозь тяжёлое дыхание приговаривал он, раздевая меня и себя.

Его пальцы, губы, зубы, язык лаская заскользили по моему лицу, шее, груди, животу, остановившись внизу, на самом чувствительном месте. В это мгновение, некстати, вспомнился мёртвый Владыка, и я в страхе, сжав ноги, замерла. Но тут же, одёрнула себя, ведь это же Горус! Мне нечего бояться, он не сделает мне больно, я доверяю ему. И, прогнав страх, я полностью отдалась этим волшебным ощущениям, когда он, облизывая, покусывая и посасывая, вызывал нестерпимое, напряжённое удовольствие. Я упёрлась ступнёй в его пах, ощущая под ней большой, твёрдый, горячий, пульсирующий мужской орган, и со стоном сжала пальцы ног. Он зарычал, подавшись вперёд, и острое наслаждение пронзило меня от пяток до корней волос, вызвав крик упоительной разрядки.

Короткий момент расслабленной неги, вновь, сменился чувственным возбуждением, реагируя на непрекращающиеся ласки Горуса. Теперь моя грудь стала предметом его особого внимания. Это воспринималось как сладкая пытка, хотелось большего, и я нетерпеливо заёрзала под ним, подаваясь навстречу, больше не в силах сдерживать желание. Он слился со мной мощным рывком, и я заглушила удовлетворённый крик, вцепившись зубами в его плечо. Сильный, глубокий, размеренный ритм подхлёстывал удовольствие, заставляя отзываться неконтролируемыми стонами и, обхватив его руками и ногами, прижиматься к нему плотнее. Взрыв разрядки был такой силы, что я, в это мгновение, ушла из реальности, утонув в жарком, сладком наслаждении, чувствуя разрядку и Горуса.

Вытянувшись рядом на кровати, тесно прижав меня к себе хвостом, он ласково поглаживая моё ухо и шею, прохрипел:

- Душа моя, ты своим пылким темпераментом сведёшь меня с ума.

- Считаешь, было бы лучше, если бы я была боле сдержанной? - всё ещё с трудом переводя дыхание, спросила я.

- Да ты что?! О такой возлюбленной можно только мечтать! - убеждённо воскликнул он.

- Горус, ты тоже самый лучший, - искренне заверила его я.

- Я знаю, - самодовольно ответил он.

И посмотрев с любовью и признательностью друг другу в глаза, мы счастливо засмеялись.

***

Два последующих месяца, до первой, назначенной Горусом, встречи с двумя Вождями и Шаманом, мы оба были очень заняты.

Я снова занялась текстами для новых песен, новой музыкой, репетициями, вместе со своими музыкантами. И, ставшими для асмеронцев уже традиционными, нашими большими концертами, в последний день декады. А то, горожане уже выражали недовольство нашим длительным молчанием, ревниво ворча, что дикие орки интересуют меня больше, чем соотечественники.

Эдмунизэль, честно сказать, с большим трудом, сумел убедить Совет Старейшин оставить Горуса жить на территории Эльфийского Леса. Со своими сторонниками, с большим или меньшим успехом, он вёл постоянную пропагандистскую работу среди рядовых эльфов, пытаясь преодолеть их негативное отношение к оркам и происходящим событиям.

Горус изредка, ненадолго, буквально на два-три дня, уходил на охоту, которую считал для себя отдыхом. Большую же часть времени он тратил на тяжелую работу, удивляясь, как беззаботно жил раньше. Эта работа заключалась в том, что он, пользуясь добротой Еваниэли, пытался, с её помощью, осмыслить стоящие перед ним задачи по руководству степными орками. Составлял и записывал на бумагу подробные инструкции, которые он намеревался передать Вождям, на предстоящей встрече. Переход, от варварства к цивилизации, требовал целый комплекс гигантских преобразований: экономических, политических, социальных и культурных.

- Горус, пойми, - терпеливо объясняла Еваниэль, - невозможно получить все и сейчас! Как бы ты об этом не мечтал, но такая степень демократии и личной свободы, как у эльфов, будут доступны оркам очень нескоро. Только через много поколений, постепенно меняя традиции и менталитет, переходя от эмоционального мышления к рациональному, меняя принцип “выживает сильнейший” - на “выживает умнейший”. Поэтому прямое заимствование социальной эльфийской системы невозможно. Очень многого придётся добиваться принуждением, а значит, ты должен использовать уже имеющиеся жёсткие принципы централизованной власти и деление общества орков на классы.

На вершине пирамиды власти стоишь ты, Владыка, дальше идут твои ближайшие помощники - Совет Вождей. К правящему классу относятся и те, в чьи задачи входит руководство, принуждение, контроль над принятыми тобой и Советом решениями. Затем, средний класс, это воины, ремесленники, земледельцы, скотоводы, торговцы. Низший класс, на сегодня самый многочисленный в Степи, это рабы.

В будущем, надо постепенно избавиться от класса рабов, доведя до сознания степняков понимание, что рабы, на самом деле, это не выгодно. Чтобы они работали, приходится отвлекать потенциальных работников для надзора за рабами, следить, чтобы они работали с полной отдачей, чтобы не убежали, а ещё их надо кормить, поить, одевать. Только когда разумный работает ради собственной выгоды, его не надо подстёгивать, контролировать, наказывать. Когда орки осознают это, они будут готовы отказаться от рабства. Но это очень далекое будущее.

Горус слушал Еваниэль внимательно, безоговорочно ей доверяя, восхищаясь её умом, знаниями, искренним желанием помочь оркам сделать их жизнь лучше. А когда я, однажды, дала ему прочитать Пророчество, касающееся Еваниэли, он вообще стал относиться к ней с фанатичным мистическим трепетом, свято веря, что если бы она случайно не попала в наш Мир, разумная жизнь здесь угасла бы в ближайшее время.