Страница 41 из 50
Он убрал руку, поднялся и отошёл к камину.
-И это всё? - спросила Дина.
Он обернулся, и у него на лице было такое выражение, будто он её сейчас насквозь проткнёт раскалённым прутом.
-Твои ребята что-то искали в особняке. Небось то самое, что мы забрали из храма? - Дина натянула издевательскую ухмылку, превозмогая боль в рассеченной губе.
Она пыталась высвободить руки, но верёвка только сильнее впивалась в кожу.
-Это уже не твоего ума дело. Ты вроде как нужна ему, значит сделаем обмен с богатеньким сукиным сынком. Но это будет позже, - он взял прут и вытащил его из огня.
-Так вот как вы его видите? Как просто богатого человека? - Дина усмехнулась и посмотрела прямо в глаза своему похитителю, - вот это ты влип, приятель.
Он скривил губы.
-Единственный, кто здесь влип, это ты, - с этими словами он поднёс алеющий прут и, прежде чем он ошпарил её кожу, Дина разглядела изображение морды дракона в плоском кругляше. "Иронично", - подумала она, а потом завизжала от боли.
Дина не знала, сколько прошло времени, но свет за окном стал рыжим, а потом потускнел, погружая комнату в серые сумерки. Похититель сидел на столе и со вкусом ел колбасу. Дина смотрела себе на колени, на выжженную морду дракона выше колена. Взмокшие волосы струились с плеч, но через них видны были всполохи огня в камине. В голову словно ваты набили, даже звуки стали приглушеннее, притупились. Она больше не пыталась освободиться, вообще старалась как можно меньше шевелить руками. От локтя до плеча кожа пузырилась и была покрыта кровавыми линиями - через некоторое время место закончилось и драконы начали накладываться друг на друга, отчего плечи превратились в кровавое месиво.
Дина смотрела на колени и не думала ни о чём. Ни одна мысль не формировалась, перед глазами не вставал ни один образ, не приходило никакое воспоминание. Всё её внимание сосредоточилось на маленькой мошке, ползущей по коже. Миниатюрные крылышки трепыхались и складывались, мошка дернулась вперед, затем застыла.
Мужчина, так и не назвавший своего имени, соскочил со стола, вытер руки, и присел перед Диной. Он хлопнул ладонью по её колену, посмотрел на руку, стряхнул то, что осталось от мошки.
-Как ты, солнышко? - поинтересовался он мягким голосом, - готова продолжить?
-Хватит, - еле слышно прохрипела Дина, - пожалуйста... Довольно.
-Я обещал двадцать четыре, солнышко. По два раза за каждого из ребят. У нас с тобой пока только... Дай-ка посчитаю, - он откинул её волосы на спину, беззвучно пошевелил губами, считая отметины, - шестнадцать, - сочувственно цокнул, - совсем чуть чуть осталось. Даже жаль.
Он встал, отошёл к камину. Дина поджала губы, чтобы не закричать, она чувствовала, как к ней приближается пышущий жаром прут. Когда он впился в кожу на ноге, из глаз Дины брызнули слёзы, хотя ей казалось, что уже всё пересохло.
Мучитель убрал прут.
-Семнадцать, - вздохнул он, взял её за подбородок, приподнял голову, - мне надоело ставить отметины на руках и ногах, как насчёт щеки? Неплохое место. А потом можно перейти на живот...
Дина зажмурилась, чувствуя, как испаряются слёзы со щёк. Дверь в комнату распахнулась и с грохотом ударилась о стену. Мимо лица Дины что-то пронеслось. Она сидела, зажмурившись, превозмогая дрожь в теле, ожидая, когда раскалённый прут прожжёт кожу на щеке. В комнате что-то грохотало и скреблось.
Дина открыла глаза. Мужчины не было рядом, а прут лежал у её босых ног. Из угла комнаты доносились звуки борьбы, Дина не могла различить - там было темно, обзор загораживал стол, и перед глазами всё плыло от слёз.
Она снова посмотрела на прут, подумала попытаться притянуть его ногами за холодный конец, попробовать подпалить веревки, чтобы освободиться. Скорее всего и на ногах будут ожоги, но не больше, чем уже есть.
Из угла что-то выкатилось, упало перед камином, оставляя за собой багровый след. Что-то изогнутое, багрово-чёрное с белыми неровными квадратами сверху. Дина смотрела на предмет секунды две, прежде чем не поняла, что это нижняя челюсть.
Живот скрутило спазмом, но желудок был пуст, и вместо того, чтобы вырвать, она закашлялась. Отвернулась, чтобы не смотреть на челюсть. За столом всё стихло. Дина прижалась спиной к стулу, и увидела, как из-за стола вырастает высокая худощавая фигура. Фигура прошла к двери, стянула с вешалки чёрное длинное пальто мужчины, который похитил Дину, натянула на себя и ступила в пятно света. Дина узнала Уилла. Он был босой, лицо в багровой крови аж до глаз.
Уилл подошёл к ней, присел на колени и взял голову в руки. Радужка глаз была тонкой и светилась потусторонним жёлтым светом, черты лица то становились до боли резкими, то расплывались, превращаясь в нечто иное. Дина с трудом фокусировала взгляд.
-Дина, - с болью в голосе сказал Уилл, вглядываясь в её лицо.
Он аккуратно убрал с плеч волосы, увидел ожоги на руках, его лицо исказила гримаса боли, затем оно стало жёстким, глаза похолодели, Дине показалось, что Уилл сейчас выпятит нижнюю челюсть и из него вырвется глухой утробный рык.
-Прости меня, - прошептал он.
Уилл наклонился к её ногам, и пока он распутывал веревки, она чувствовала, как кровь с его пальцев оставляет горячие следы на её коже. Затем он встал, обошёл Дину, срезал путы с запястий, осторожно поднял её на руки и понёс прочь из комнаты. Уилл держал её с такой лёгкостью, словно она ничего не весила, она почти не чувствовала его рук, словно летела в невесомости. Пока они шли к машине, Дина насчитала более полудюжины тел, разбросанных в коридоре, на крыльце и на плешивой лужайке перед сараем. Все они были разорваны и брошены грузными кучами в неестественных позах, на тех же местах, где и стояли, словно застигнутые смертоносным ураганом. Дина воспринимала всё происходящее отстранённо, мертвые тела казались нелепыми манекенами, разбросанными по сцене, в завершении акта. Голову было держать всё сложнее, мышцы шеи расслабились и она почувствовала, что отключается. "Нет, нет, не хочу опять спать", - подумала Дина, и мир исчез.
В полусознательном состоянии, в котором находилась Дина, сон смешался с явью и превратился в неразборчивый бред. Дина часто видела Уилла, он то ходил по комнате, то стоял у окна, то сидел на краю кровати, низко склонившись к ее лицу и тихим вкрадчивым голосом повторяя "вернись ко мне". Порой его перемещения казались мельканием, внезапными вспышками присутствия - он возникал в комнате неожиданно и так же неожиданно, в мгновение ока, перемещался от одного предмета к другому, из одного конца комнаты в другой, чёрная вытянутая фигура появлялась и исчезала, стояла по долгу недвижно, а затем растворялась в воздухе, словно её и не было вовсе.
И все это время Уилл почти безостановочно курил. Однажды даже Лилия разозлилась и прогнала его с увещеваниями, что "девочке нужен свежий воздух, а вы тут надымили как в котельной". Дина отчего-то запомнила улыбку, проскользнувшую в это мгновение на его лице: мягкую, не сопротивляющуюся, одновременно благодарную и полную тоски.
Как-то раз Дине показалось, что она пришла в себя и попыталась встать, но вместо этого легко воспарила над кроватью. Перевернувшись, она посмотрела вниз, на своё тело, скрючившееся в позе младенца, синие волосы разметались по подушке, ладони сложены перед лицом в молитвенном жесте. Рядом чёрной напряженной струной растянулся Уилл. Он лежал на спине, безотрывно смотря в потолок застывшим стеклянным взглядом. Дина опустилась чуть ниже, стремясь приблизиться к его лицу, и была поглощена зелёными всполохами в его глазах. Казалось, что Уилл окаменел - настолько бледной была его кожа - и только в глазах продолжалась глубинная зелёная, полная движения жизнь. А затем он поднял руку, протянул указательный палец в воздух и дотронулся до ее носа.
-Перестань играть, малышка. Пора возвращаться.
Уилл смотрел одновременно на неё и сквозь неё. Его голос, осознание, что он видит её, испугал Дину, она почувствовала мурашки по всему телу, хотя вовсе не была телом, а бесплотным духом, который витал над кроватью. Этот испуг материализовался и желтыми нитями привязал её к телу, затягивая внутрь, придавливая, словно гравитация. Дина вяло сопротивлялась, а затем неохотно вернулась в тело.