Страница 24 из 32
Самоучка, что ли?
Я уныло отвернулся. Воспоминания разбередили мне душу. Совсем не хотелось ни с кем говорить. Даже было как-то наплевать, что и он умеет магичить.
– А я ещё во как могу!
Такая мощная струя взметнулась между его рук, что я невольно отшатнулся, накрывая ладонью обожженную спину. А мощный огненный столб пропадал одним концом в земле, а другим взлетел в небеса… высоко-высоко… казалось, до самых звёзд…
– Видал! – с гордостью произнёс светловолосый.
Я едва не выругался.
– Ты спятил? – Клод сбледнул, – Её же могут заметить!
А Аркадий заржал, довольный произведённым на нас впечатлением.
Первым вздрогнул я. Потом ещё больше побледнел, почуяв, Клод…
Над ромбом, очерчивающим нашу стоянку, взмыла сияющая стена… Взмыла и… быстро опустилось.
Дюжина волшебников окружили нас. И ещё несколько прятались в тени.
– Что за?.. – от растерянности Аркадий сбился с настроя и пламя, которые бы сейчас оказалось весьма кстати, погасло.
Ядовито ухмыльнувшись, один из волшебников, ещё молодой, достал из кармана прозрачный круглый пузырёк и, уже внаглую смеясь, поднял над головой.
Кровь… вампирская кровь… и, судя по яркости сине-голубых искорок вокруг неё, отданная добровольно… Кого и как они вынудили?! И… нет, они же…
Смеясь, волшебник переступил через черту ромба.
Возможно, что магия нас теперь не спасёт… Мечи лежат в стороне от нас… Вот около них уже возник какой-то грузный волшебник, наступил ногой… Аркадий сбледнул, испуганно сглотнул… Клод и я молча извлекли кинжалы – он из сапога, я – из-под рукава…
И я вдруг понял, на что похожа магия, которой так сильно веяло от неё… магия проклятия… чёрная магия обращения… Она так сильно въелась в тело, в кровь, что уже почти неразличимой стала со стороны… остался только слабый след… слабый след старого чёрного проклятия на крови… Как… она смогла использовать магию в таком-то виде? Как… как она вообще смогла… родить Кристину?..
– Прости… Арсений… – голос её зашелестел едва слышно, – Не сберегла…
Потерянно опустился на земли вокруг неё. Землю, высыхавшую вокруг неё, трескавшуюся: жизнь леса пыталась бороться со льющимся из её крови проклятьем…
– Как?.. – только и смог выдавить я.
– Отойди… опасно…
Растерянно взглянул на неё. Волшебница… пыталась защитить меня?..
– Он… проклял… меня… – прошептала женщина ещё тише.
Молодая… совсем ещё молодая… Наверное, она была чуть старше Кристины, когда родила её…
– Муж… проклял… меня… – горькая улыбка скользнула по её губам, – Всё… было… так… краси-иво… – веки её устало сомкнулись… Мы… были… так… молоды…
Мне вдруг вспомнилась ночь… когда я за ужином слишком много сока выпил… и потом потребовалось выйти… Была безлюдная тихая звёздная ночь… И как будто силуэт на дальнем холме… девушка, расчёсывающая пальцами пряди длинных-длинных волос… Рыжих… тускло мерцавших в звёздном свете… И ещё… она пела… с моего места её голос был едва слышен:
Сколько слёз я пролила тогда, кто заметит?
Кто узнает о самых заветных мечтах?
Где же, где же, скрывается ветер?
И девчонка, совсем не знавшая страх?
Время первой любви и время терзаний,
Отзвенело оно, уплыло, смеясь, вдаль.
Я тогда так мечтала! Тогда я не знала,
Что вместе с любовью приходит печаль…
Танцевали мы с ветром, смеялись, кружились…
Как потоки воды волосы на ветру…
Тот день, когда мы с тобой подружились…
Я из памяти даже в аду не сотру…
Для чего эти все условности мира?
Для чего мне богатство? И слава зачем?
Это твоей гордости, игрушки, любимый…
Я не об этом мечтала совсем…
И я стою на перепутье… душа кричит…
Вернуться ль обратно? Уйти насовсем?
И пламя морозит в груди моей сердце…
Зачем мне в любви ты признался? Зачем?..
Её голос был такой звонкий, а песню она пела так пронзительно. И я тогда стоял, как завороженный. Вдруг она разрыдалась, закрывая ладонями лицо. И я, вздрогнув, ступил было в сторону холмов. Она вдруг подняла голову и как будто взглянула в мою сторону. Миг – и её не стало. Пропала… как будто не было её. Я всё-таки пошёл в сторону кустов. Потом побежал на холм. Но там… было пусто. Даже трава не примялась там, где сидела она. И я тогда решил, что мне просто привиделось. А утром вообще подумал, что то был просто сон.
Сон… и тот, другой… который, кажется, тоже не был сном. Просто проклятье так сильно искорёжило её тело, что оно не приминала травы. Можно сказать, что её совсем не существовало. Или существовала она лишь отчасти. Тень или призрак женщины. Кот, который не являлся котом.
Вообще удивительно, как только она смогла родить дочь, будучи так страшно проклята и обращена в зверя? Как она смогла родить обычную девочку? Как она вообще смогла её выносить, будучи телесно и магически искорёжена и истерзана колдовством?! Как смогла… А впрочем, она зачала до того, как в её тело вселилось проклятие, до того, как оно въелось в её кровь. Снять проклятье с человека, обращённого в гада, птицу или зверя очень сложно. А беременность и эта магия… это вообще мало изученный магический раздел. Но это страшное, жутко опасное для жизни состояние! И она как-то смогла сохранить ребёнка в животе, будучи поражённой проклятием!
И ещё… получается, что мать Кристины изредка могла становиться человеком! Она родила её, став женщиной. И… как-то сумела разыскать одежду, одеяльце, корзинку для малышки. Только далеко унести её не смогла. Бедная мать! Волшебница, которой пришлось довериться вампирскому ребёнку, нашедшему её и дитя! Но она… она всё-таки доверяла мне! И тогда, когда их нашёл… и когда оставил их… и когда я снова пришёл… Волшебница, доверявшая вампиру… почему? И… и… тот сон…
– Ты… – я не сразу собрался с силами, чтобы спросить.
А она, казалось, уже совсем замолчала…
– Ты… жена Сержия Кровавого? Ты… пряталась от него?
Веки её медленно открылись… Глаза смотрели куда-то в небо…
– Сержия… Отважного… – чуть поморщилась, судорожно сжала пальцы, поймав случайно и смяв багряный кленовый лист, – Так… его… раньше… звали… он… – она всё-таки улыбнулась… – Был… красивый… и… смешной…
Ещё жива… ещё каким-то чудом жива. Я потрясён её стремлением к жизни! Тем, как она упорно сопротивляется и проклятью, и полному магическому истощению…
Мы ещё какое-то время молчали. Казалось, взгляд её замер в небе…
И она доверяла мне… она мне всё-таки доверяла…
Решившись, поднялся, наклонился над ней. Прокусил вену на своём запястье.
– Я добровольно отдаю тебе мою кровь!
Капли, падая, обворачивались в крохотные тучки из серо-голубых искр… Они медленно растекались на её лбу, медленно, слишком медленно впитывались в кожу…
Кожа её стала чуть розовее. Волшебница уже осмысленно взглянула на меня. Красивая женщина… очень красивая…
– Арсений… – прошелестела она чуть громче, – Они… увели… её…
Моя рука вздрогнула, и струя крови пролилась мимо – земля под каплями начала становится влажной, и пожелтевший травяной стебель медленно позеленел.
– Она жива?!
– Надеюсь… надеюсь… – она судорожно сжала листья, пыталась было приподняться, но обессилено упала.
Я опустился на колени возле неё, приподнял раненной рукой.
– Ты… хочешь… один… прорваться… в… город?
– Если бы я только мог зайти!..
– Ты… нравишься… мне… – женщина медленно подняла ладонь и вдруг… ласково погладила меня по щеке, – Такой… милый… смелый… – улыбка тронула её губы, ранки на которых чуть затянулись, – Но… если… ей… уже… сказали… если… сказали… всё…
– Но… вдруг ей ещё не успели ничего сказать? – от неожиданно вздрогнувшей надежды в моей душе что-то будто запело.
– Тогда… попробуй… забрать… её… – мать моей любимой улыбнулась ещё шире, в её глазах тоже зажглась надежда, – Может… вы… убежите… далеко… далеко… – рука её обмякла, и упала, веки опять сомкнулись… Только пальцы слабо обхватили моё запястье, – Я… отдаю… тебе… мою… кровь… добровольно! И… заклинание… ключ… от… города… расскажу… слушай…