Катарсис. Старый Мамонт

Глава 9

Попали мы из боя – в бой. Спас нас Ниппель. Сука своевольная – включается и выключается, когда захочет! Из-за него мы, как куски мяса под шашлыки, нашинкованы стрелами. Но в этот раз вовремя включился. Спас и нас, и двоих наших знакомых – парня, которого в прошлый раз дефектный дешифратор обозвал Оберестом и сильно помолодевшего Мага, что мешком валялся под ногами Обереста, сжимающего обломок меча. Остальные спутники парня уже убиты. А убийцы – старые знакомые, при виде которых у меня у самого зубы стали расти, как у Корка. Паладины. Ненавистное воинство фанатиков! Исламисты-фундаменталисты! Радикалы отмороженные!

Ах, да, самое главное – я жив. Падал в портал без сознания, выпал – в трезвом уме и почти твердой памяти. То, что земля – как палуба корабля, даже скорее, как море – мало, что качается, так ещё и волной идёт, а небо бордовое, – не считается. Считается то, что мы, вчетвером, живы, что я всё ещё удерживаю блок от боли у всех четверых, что я вижу противников и ощущаю свои конечности и Силу.

Паладины и Маги «ловчей команды зондер-сс» – в растерянности. Ни их сталь, ни магия не берут Ниппель. А мы – в паре метров от их гневных морд и разъярённых кричащих ртов – самым наглым образом устроили пикник на обочине: лежим на покрывалке, в беспорядочном хаосе каких-то вещей, и, презирая их могущество, загораем. И на них, таких Великих и Ужасных Гудвинов, – ноль внимания, фунт презрения.

Когда я отдышался, стал раскидываться кругом Силой – Печатями. Но, следуя подсказке Духа – махая руками, как Сим-Салабим, и матом ругаясь на великом и могучем, как Сяски-Масяськи. А пусть голову поломают – вербалист я, мануальщик, ритуалист или, вообще, реликтовый рунный маг. А может, я – экстрасекс с ТНТ?

– Мамонт, а ты совсем не изменился – так же могуч, загадочен и непредсказуем. И всё такой же матершинник.

ЧЁ?! ГЛЯ?! Кто тут по-русски смеет, да ещё и голосом моей детской памяти?! Голосом моего друга детства – Олега! Вещего Олега!

– Это ты! Убью суку! – кричу я ему. Но даже не поднимаюсь с позы пикника – на боку, левом, на локте. Потому как под правой рукой и в спине – стрелы. Правую закинул за голову – так меньше мутит.

– Наконец-то, Саня! – говорит мне Олег – тот самый Маг, что довольно удачно прикидывался мешком у ног Обереста.

– Пошёл ты! Сука! ТЫ МЕНЯ БРОСИЛ! Я – всю жизнь – один! Пошёл ты! – кричу я.

Но даже не пытаюсь встать, продолжаю кидать Печати в своих мальчиков. Потому как Олег, какую бы дикую смесь радости и злости я ни испытывал, не опасен. А вот эти лицемеры, что прикидываются борцами с Мраком, но почему-то убивают не тварей, а людей, – опасны. И нам предстоит бой. Опять – бой.

– Пятый, тупая баранья башка! Куда ты грабли тянешь? Арбалет хватай! Спецболты заряжай!

Эту невообразамую смесь местного языка и матерной непереводимости понимают только Пятый и Олег. Пятый привык, молодой гибкий разум, которому едино неважно, какой язык осваивать, Олег – владеет не хуже. Из нематерного, но русского – арбалет и спецболт. Но и это Пятый понял. Я постоянно ошибаюсь и местный самострел называю земным арбалетом. Без перевода. А слово «спецболт» просто не переводится. Дешифратор дефектный. Ну, как те человекоподобные, что придумали мем «надмозги» и «потрачено».

Паладины нервничают. Опять атакуют. Магией и сталью. Ну-ну. Одно худо будет – Ниппель может в любой момент опять схлопнуться.

– Мальчик мой, дорогой, – спрашиваю я Обереста, – ты что собрался этим огрызком делать? Побриться перед смертью? Поди до мине, я тебе чупу-чупс принёс. Иди-иди! Видишь, дедушка совсем старый стал. Поясницу разбило, ноги не ходят. Давление прыгает. Вот от этой стрелы. Да что за дети тупые пошли! Я на мече лежу! Вынимай, всё одно мне им – не с руки!

Ну, вот. На что-то похоже. Бойцы наши выстраиваются для атаки. Паладины – трое – встали в защитную стойку, прикрывая двух Магов.

– Готовы? – спрашиваю. Готовы.

Сотворяю шар СШГ, рукой направляю его.

Реньше я махал руками, колдуя для маскировки, пока однажды не заметил, что мячик волшебной петарды от этого летит быстрее и точнее. Как будто пасы руками его, и правда, ускоряют и направляют. Дух говорил, что это самообман самовнушения, не знаю, может и так, но продолжаю и теперь махать и материться, как тот электрик, летящий со столба после удара током. Такой вот тайный магический у меня язык. Великий и могучий.

Для пропитанных Силой Света Триединого Паладинов мой шар – что китайская петарда. Но, когда у тебя напротив лица на Магическом Щите взрывается такая петарда, вспышка и взрыв – вполне реальные, физические, слепят и оглушают. Саму взрывную волну магические барьеры – не пропустили, но вот почти безобидные вспышки и грохот – прошли. Небольшое оглушение. Не больше. Но один из самонадеянных Паладинов валится вперёд со стрелой в глазу.

– Сукин сын! Пятый! Ты забыл? Главное правило снайпера? Командиров и тяжёлое оружие! Командира и Магов! – ору я.

– Это, гля, командир был! – визжит Пятый, снова взводя арбалет.

Троица – Крок, Молот и Оберест – идут на двух Паладинов сомкнутым строем щитов. Перед самой границей Ниппеля Пятый попадает стрелой, игнорирующей магию, в Мага воздуха, что долбил в Ниппель вервистыми Молниями.

Ребята шагают за Ниппель. Единственное, что могу сделать – опять взрываю петарду перед глазами Паладинов и надвигаю на ребят свой Щит Воли. Короткая сшибка.

Маг Паладинов бежит. Сначала пропал и появился шагах в пятидесяти дальше. Телепортнулся! А теперь просто бежит. Блин, никак не привыкну, что в этом Мире – Магия! Каждый раз – офигеваю!

– Пятый! – кричу в спину мальчишке, что подорвался догонять с метательным топором и взведённым самострелом в руках. – Стой, дурилка!

А больше – некому. Три моих мальчика так и сидят в обнимку с Паладинами. Друг друга обняв смертельными объятьями.

Олег стонет и откидывается, закатив глаза. Готов. Он тоже держал над парнями Щит.

Не верю своим глазам – барахтаются все трое. Ползут ко мне. А у меня индикатор мигает. Батарейка пуста. И флакон Жизни выхлебали. Отдаю Мёртвую воду. Сами. Я уже мало что вижу – Мир сжимается до овечьей шкурки. А потом – до глаза этой самой овцы. Они сами прикладывают мою руку к своим ранам. Печать. Печать. Пустым магическим накопителем. Жизненной силой, силой воли – Печать!

В этот раз проваливаюсь во мрак без единого озарения. Осечка. Бывает.

Глава 10

– Как они вас нашли? – спрашиваю.

Я, получается, вдруг стал старшим в этом детском саду. Даже Олег – друг моего детства – выглядит на двадцать – двадцать семь, не больше, гад! Лежим рядом, смотрим в небо. Заряжаем батарейки магией, сняв маскировку ауры – Скрыт.

– Я виноват, – говорит он, – попросил о помощи старого друга, Мага жизни. Никак не хотел верить, что он предаст.

– Предаст, не предаст, или вообще – передаст заднеприводный, – качаю я головой, – у него могла быть безвыходность. Взяли в заложники родных – куда он денется? Да и просто – магов жизни раз, два и обчёлся. Что поставить вокруг наблюдателей?

– Ты изменился, Саша, – качает головой Олег.

– Изменишься тут. Я, Олежек, как бы бандитом стал. А быть бандитом и жить, при этом дома – ночевать – надо покрутиться. Ну, ты помнишь фундаментальную фразочку Жеглова: «Вор должен сидеть в тюрьме»?

– Нет. Не помню. До сих пор не верю, что Союза – нет.

– Нет, Олег. Много чего нет. Сначала не стало тебя. Потом – страны. А потом – вообще ничего не стало. Ни работы, ни порядка. Потом погиб сын, ушла жена. И-и-ех-х!

Махнул левой рукой. Из-под правой стрелу ещё не вынимал. А вот с поясницы – вынули. Стрела пробила магический щит и простой щит, пробила кольчугу, но в тело вошла на пару сантиметров только. Вынули, залили Мёртвой водой. А вот в ноге стрелы и в боку – серьёзнее. Как появится Сила – займусь. Пока на блокировке боли.

– Олег! Да ну его всё в баню! – говорю. – Не наша головная боль – Союз. Жизнь прожита – как проклятье. Что ни делал, всё получалось, как в том анекдоте: «Хотели – как лучше, а получилось – как всегда». Да я и сам виноват. Хотел, как лучше – для меня. Жену – красавицу, жизнь – богатую и красивую. А надо было хотеть жизнь – правильную. Уважение и страх в глазах людей – хотел. Амбиции потешить. Эго своё потешить. Быть альфа-самцом. А было – ненависть и презрение в глазах людей. Потому как – не был я человеком. Бандитом я стал. И кулаком. Так-то. Хотел, чтобы дети мозги не насиловали. Самоустранился я от воспитания детей. А получилось, что жена за измены ненавидела. Сын отрёкся фактически, дочь меня же и заказала. Наняла убийцу, чтобы бизнес мой забрать.