Страница 16 из 21
По чётной стороне осталось несколько из старейших домов Одессы. В домах № 18–20 размещён Греческий фонд культуры и музей, посвящённый «Филики Этерия» – «обществу друзей», созданному в Одессе с целью освобождения Греции от Османского ига. Это, конечно, отдельная тема, но рекомендуем в свободное от нашей экскурсии время заглянуть туда. Даже тем, кто, как принято сейчас выражаться, «совершенно не в теме», увидеть одесский дворик начала 1820-х годов – уже любопытно.
Без преувеличения, без Одессы не было бы ни современной Греции, ни современного Израиля. Чтобы убедиться в первом, нужно изучить деятельность общества «Филики Этерия». Для подтверждения второго факта хотя бы прочитайте мемориальную доску на доме № 12 по переулку Нечипуренко – мы скоро будем проходить мимо.
Пока же мы прошли весь Красный переулок, вышли на Т-образный перекрёсток на улице Бунина и упёрлись в Книжный супермаркет – наибольший из магазинов сети. Другой магазин той же книжной сети мы видели в доме № 18 по Дерибасовской, когда шли к смежному с этим домом зданию Ришельевского лицея. Так что сети – даже книжных магазинов – выживают[110].
Короткий бросок по Бунина направо – и мы у памятника Мицкевичу. Памятник небольшой, современный (открыт в 2004-м году), с двумя надписями: «Польскому поэту-романтику Адаму Мицкевичу – одесситы» и ««Он между нами жил… и мы его любили». А. С. Пушкин». Чёткое ощущение: не подружись Пушкин с Мицкевичем в Москве во второй половине 1820-х годов – не видать нам этого памятника.
Если стоять лицом к памятнику Мицкевичу, то у нас за спиной здание бывшего ресторана «Киев»: три высоких этажа. В постсоветское время главный зал ресторана, простирающийся на всю высоту здания, занял банк «Приват», а помещения вокруг зала превратились в кормилища и торговые точки. В 1872-м году здесь было, естественно, другое здание. Там, в частности, Елене Петровне Блаватской – знаменитой впоследствии писательнице-теософке – принадлежала торговая точка по продаже чернил. И туда в гости к двоюродной сестре забегал будущий премьер-министр Сергей Юльевич Витте[111].
Итак, мы на улице Бунина. Бунин на ней не жил, но название прижилось максимально гладко. До того улица была имени Розы Люксембург (как и кондитерская фабрика, напомним). По дороге сюда мы пересекли параллельную Греческую – в советское время, естественно, Карла Либкнехта. Карла Пауля Фридриха Августа Вильхельмовича и Розалию Эльяшевну убили одновременно – 1919–01–15 – в Берлине после подавления восстания спартаковцев, так что улицы их имени в советских городах всегда были рядом[112]. В пригороде Одессы Люстдорфе – Весёлом Селе – был немецкий совхоз имени Карла Либкнехта с центральной улицей его же имени. Тут Розы Люксембург рядом не было – возможно в силу её еврейского происхождения.
До Розы Люксембург улица носила имя героя обороны Порт-Артура генерал-лейтенанта (посмертно) Романа Исидоровича Кондратенко, а до этого была Полицейской. Да, ещё при румынах она именовалась улицей 16-го октября; в 1941-м году в этот день румынские войска вошли в Одессу, оставленную Красной армией по приказу Верховного Главнокомандования СССР.
Как видим, у топонимической комиссии при переименовании оказался небогатый выбор. Бунин пришёлся очень кстати. Вдобавок как раз были опубликованы у нас его «Окаянные дни» – упоительное чтение эпохи развенчания большевизма. Потом знаменитый одесский краевед и писатель Почётный гражданин нашего города Олег Иосифович Губарь «раскопал», что был полицмейстер Бунин, так что переименование улицы Полицейской в Бунина приобрело тонкое «послевкусие».
Иван Алексеевич Бунин – первый Нобелевский лауреат в истории русской словесности. Толстому не дали, Горькому не дали, Бунину дали.
Оно и логично. Толстому хотели дать первую – в 1901-м году – Нобелевскую премию по литературе. Тогда резко воспротивился секретарь Шведской академии Карл Давид аф Винсен: «Этот писатель осудил все формы цивилизации и настаивал взамен их принять примитивный образ жизни, оторванный от всех установлений высокой культуры… Всякого, кто столкнётся с такой косной жестокостью по отношению к любым формам цивилизации, одолеет сомнение. Никто не станет солидаризироваться с такими взглядами»[113].
В итоге первую премию получил «за выдающиеся литературные добродетели, особенно же за высокий идеализм, художественное совершенство, а также за необыкновенное объединение душевности и таланта, о чём свидетельствуют его книги» французский писатель Сюлли-Прюдом (Рене Франсуа Арман Сюллич Прюдом) – и это при живых Анатоле Франсе (Франсуа Анатоль Франсуа-Ноэлевич Тибо) и бывшем в списке номинантов 1901-го года Эмиле Эдуарде Шарле Антуане Франсуа-Антуан-Жозефовиче Золя! Анатоль Франс, впрочем, получил премию 1921-го года (при 17 других номинантах) «за блестящие литературные достижения, отмеченные изысканностью стиля, глубоко выстраданным гуманизмом и истинно галльским темпераментом». Эмиль Золя скончался 1902–09–29 (в 62 года); официально – от отравления угарным газом. Была версия о намеренно блокированном дымоходе в камине. Смерть до октября текущего года лишает возможности получить премию. В крайнем случае, можно скончаться в промежутке между нобелевской неделей в начале октября и вручением премии в декабре, но не раньше октября. «Таких не берут в пионеры Нобелевские лауреаты».
Если бы первую премию дали Толстому (среди 24 официальных номинантов 1901-го его и не было), то был бы задан такой высокий стандарт, что далее последовала бы просто «игра на понижение». Так что поступили логично: взяли за «точку отсчёта» Сюлли-Прюдома – и дальше было только лучше.
Горькому тоже не дали. Нобель писал в завещании: «… Указанные доходы следует разделить на пять равных частей, которые должны распределяться следующим образом: …четвёртая – создавшему наиболее значительное литературное произведение идеалистической направленности». Конечно, не все премии достались произведениям «идеалистической направленности»[114], но Шведская академия не могла вручить премию писателю, придерживавшемуся столь невысокого мнения о человеке, что в конце жизни он одобрил коммунистический эксперимент по созданию нового человека.
Ивану Алексеевичу Бунину премию дали в 1933-м с лаконичной и выразительной формулировкой: «за строгое мастерство, с которым он развивает традиции русской классической прозы». В бесконечно ёмком Интернете есть документальные кадры нобелевского банкета с участием Бунина[115]. Обратите внимание на даму со свечами на голове.
Среди других 27 номинантов того же года – Максим Горький (Алексей Максимович Пешков), Карел Антонинович Чапек, Эптон Синклер (Аптон Биэлл Аптон-Биэллович Синклер) и Хаим Бялик (Хаим Нахман Ицхок-Иосифович Бялик – о нём нам предстоит подробный разговор во второй части экскурсии). Был среди номинантов и другой эмигрант – Дмитрий Сергеевич Мережковский; рекордсмен по количеству выдвижений на эту премию – он выдвигался десять раз[116], но, как мы знаем, не удостоен.
Про Бунина мы уже писали в связи с газетой «Южное обозрение» и краткой женитьбой. Посмотрите на его фотографии. Очевидно, что такой человек не будет стоять в очереди за писательским пайком, даже если паёк ему «выбьет» Сам Максим Горький.
Дальний родственник Бунина – незаконнорождённый сын Афанасия Ивановича Бунина поэт Василий Андреевич Жуковский. Вот как у нас в литературе всё закручено.
Дважды лауреат Пушкинской премии (1903-й, 1909-й год), почётный академик Санкт-Петербуржской академии наук по разряду «изящной словесности» проучился в Елецкой гимназии до середины четвёртого класса. Сейчас с таким образованием его бы и в курьеры не взяли. Но благодаря самообразованию и усилиям старшего брата (что характерно и для нашей пары) никто не мог упрекнуть Ивана Бунина в необразованности.
110
Пока писалась эта книга, сетевой Книжный супермаркет на Бунина переехал на пару кварталов – во Дворец Культуры имени Леси Украинки: даже логично.
111
http://obodesse.at.ua/publ/aleksandrovskij_prospekt_ot_ulicy_bunina_do_uspenskoj/1–1–0–59
112
В случае осуждённых 1921–07–14 в Плимуте, Массачусеттс по явно ложному обвинению, казнённых 1927–08–23 и официально оправданных 1977–08–23 тогдашним губернатором Массачусеттса Дукакисом активистов движения за права рабочих Фердинандо Сакко (в анархистском подполье – Никола Мосмакотелли) и Бартоломео Ванцетти зачастую довольствовались одной улицей – Сакко и Ванцетти, но этому способствовала короткая фамилия Сакко. В Одессе, впрочем, были отдельные улица Сакко, улица и переулок Ванцетти.
113
http://kozhinov.voskres.ru/articles/nobel.htm Кожинов. В. Нобелевский миф. // Кожинов В. Судьба России: вчера, сегодня, завтра – М.: Воениздат, 1997.
114
Ярчайший пример – Уинстон Леонард Рэндолф-Хенрич Спенсёр Чёрчилл, за мемуары «Вторая Мировая война» и речи в парламенте награждённый в 1953-м «за высокое мастерство произведений исторического и биографического характера, а также за блестящее ораторское искусство, с помощью которого отстаивались высшие человеческие ценности». Также удостоены Нобелевской премии по литературе несколько историков.
115
https://youtube.com/watch?v=3hJpLbrALXM
116
http://nobelprize.org/nomination/archive/show_people.php?id=6190