Страница 5 из 11
В начале века ещё подростком Амато увлекся автомобилями. Ему было не столько интересно «прокатиться» на машине, скорее он хотел понять и узнать, как они устроены и почему движутся. Он видел красоту в инструментах, в поделках и изобретениях своего отца, а вид движущегося автомобиля его просто завораживал. Передавшиеся от предков уникальные способности к пространственному воображению, архитектуре, конструкторскому искусству, а также привитые отцом навыки работы с различными видами механизмов – всё это помогло Амато стать в дальнейшем хорошим конструктором и проектировщиком.
После школы Антонио уговорил сына продолжить обучение в Королевской Высшей Школе Коммерции[3]. Амато успешно учился и продолжал помогать отцу в мастерской. Возможно, Амато стал бы успешным коммерсантом, но его призванием было изобретать и творить.
В двадцать лет, мечтавший сконструировать свой собственный автомобиль, Амато переезжает в Турин и устраивается на работу в FIAT (Fabrica Italiana Automobili Torino). Ему было нелегко оставить отца, которого он очень любил и уважал. Но Антонио Баттиалли ценил стремления сына и не препятствовал переезду. Всегда человек дела он был горд, видя успехи Амато, и надеялся, что тот будет навещать его, несмотря на расстояние. Сам Антонио не собирался покидать Венецию – город, который стал последней пристанью его любви.
Глава 4
Раз в год Амато обязательно приезжал к отцу. Они вместе навещали могилу матери, на несколько дней уходили в море, ловили рыбу, готовили её на костре, останавливаясь на ночлег на островках. Амато много рассказывал о своей работе, своих друзьях и о том, что происходит в мире. Отец показывал сыну свои изобретения, которые у него с удовольствием покупали многочисленные туристы и местные жители. В очередной приезд сына Антонио подарил своему взрослому мальчику с виду игрушечный автомобиль. Он был искусно сделан из серебра, в нем были окна, фары, крутились колеса и даже открывались дверцы. На водительском сиденье сидел маленький деревянный Пиноккио. Амато был растроган и радовался как ребенок. Он вспомнил, как гордился, когда в пятилетнем возрасте стал первым обладателем настоящего деревянного подвижного Пиноккио, которого вырезал его отец. После опубликования сказки Карло Коллоди[4], Пиноккио стал любимой игрушкой всех итальянских детей того времени. Маленький Амато всюду носил его с собой, даже брал «в путешествия», привязывая к сиденью гондолы. Со временем он уговорил отца сделать такую же игрушку почти всем своим друзьям.
Возможно взрослый Амато, получив в подарок уникальный серебряный автомобиль, не так бы растрогался, если бы не было этого деревянного человечка, как напоминание о детстве и отцовской любви. Амато обнял отца и сказал, что это лучший подарок в его жизни, прекрасно понимая, что лучший подарок – это сам отец, который умел всё на свете, который научил любить и ценить жизнь.
Это была их последняя встреча. Почти через год Амато получил известие о смерти отца. Именно поэтому Амато приехал в Венецию в начале лета, раньше запланированного отпуска. Смерть отца была неожиданным и страшным ударом, это был единственный близкий ему человек. Антонио был не только хорошим отцом, он заменил Амато мать, братьев и сестер. Он был самым родным человеком по крови и по духу, самым лучшим другом.
После похорон отца Амато никак не мог заставить себя определиться, завершить дела Антонио и отдать последние распоряжения. Вскоре необходимо было вернуться в Турин. Амато получил в наследство их небольшой домик в Венеции, мастерскую и деревянную шкатулку-табакерку, которую подарил отцу старейшина Баттиала перед бегством Антонио в Венецию. Молодой человек мог бы остаться в родном городе, заняться коммерцией, управлять мастерской, в которой продолжали работать помощники и друзья отца. Он любил Венецию, её каналы и мосты, узкие улочки и огромную Площадь Сан Марко. И без моря невозможно было представить его жизнь. Однако все последние дни пребывания в городе детства Амато не радостно было находиться в доме, где всё напоминало отца. Зайдя в мастерскую через несколько дней, он понял, что без отца не может здесь работать. Нужно было решать оставаться здесь или навсегда уехать в Турин, где друзья и работа помогут приглушить боль утраты.
Амато каждый день бродил по городу под бесконечно моросящим дождём, иногда заходил в кафе, где его все помнили, или посещал друзей. Все выражали ему соболезнования и откровенно сочувствовали. Для Амато это стало невыносимым, казалось, боль и горе только увеличивались и разрастались в размерах так, что трудно было дышать.
Наконец в Венеции выдался долгожданный солнечный день. Амато обещал себе обязательно принять решение до окончания вечера. Молодой человек отправился в Собор Святого Марка, он помнил наставление отца – пред тем, как принять важное решение, необходимо «предстать перед Богом» и помолиться за всех, кого нет рядом. После молитвы и причастия в Соборе, Амато, покормив голубей на площади Сан Марко, вышел к набережной.
Солнце слепило, отражаясь в море, его лучи придавали последнему разные оттенки бирюзового цвета. На фоне голубого безоблачного неба всё выглядело необыкновенно красивым и праздничным. На набережной он заметил светловолосую девушку в каком-то воздушном платье, цвета моря. Прекрасная незнакомка была не одна. Рядом с ней, оживлённо что-то обсуждая, стояла семейная пара и вероятно их несовершеннолетняя дочь. Волосы дочери, явно унаследованные у отца, цветом были похожи на яркий итальянский апельсин.
Амато как магнитом тянуло подойти поближе к этой четвёрке и узнать, кто та светловолосая девушка, которую он заметил первой. Кто она, фея или ангел, спустившийся с небес? Он расположился неподалёку и услышал немецкую речь. В Турине он неплохо выучил немецкий язык, среди его коллег инженеров было немало немцев. Поэтому он легко понимал, о чём говорили незнакомцы, хотя ему было неловко подслушивать их таким образом. Рыжеволосая троица настойчиво уговаривали девушку пойти с ними пообедать. Завтракали они рано, устали и говорили, что не стоит нарушать дневной режим. К тому же они не хотели оставлять девушку одну в незнакомом городе. Девушка говорила довольно бегло на немецком языке, но с каким-то лёгким акцентом, сглаживая отрывистую немецкую речь. Несмотря на её хрупкость, она умело настояла на своём, чётко объяснив своим собеседникам, что ей необходимо больше бывать на море и солнце после длинной зимы. Она сможет присоединиться чуть позже и выпить с ними чашечку дивного венецианского кофе, аромат которого, так восхитительно вьётся повсюду.
Амато поймал себя на том, что впервые улыбнулся после известия о гибели отца. Он понял, что физически не сможет не подойти и не познакомиться с этой милой девушкой.
Когда семья ушла, молодой человек ещё какое-то время любовался как незнакомка, улыбаясь, смотрит на морскую гладь. Наконец он решился.
Сидя напротив Катрин и слушая свою любимую песню, Амато поклялся себе, чтобы не случилось в его жизни, где бы он ни жил, он сделает всё, что они были вместе. Гондольер умолк, стало очень тихо.
– Какая красивая песня, спасибо! – Катя слегка кивнула гондольеру. Он затараторил по-итальянски, рассыпаясь синьорине в комплиментах. Амато мельком бросил взгляд на друга, и тот сразу же замолчал.
– Амато, спасибо Вам за прекрасную прогулку, но мне пора вернуться к друзьям.
– Да, конечно, я провожу.
Он назвал другу адрес, где остановиться, и вскоре они причалили и вышли на берег.
– Катя, как долго Вы планируете быть в Венеции?
– К сожалению, не долго. Два-три дня и нам нужно возвращаться в Милан.
Амато и сам думал пробыть на родине ещё максимум до конца недели, если не решит остаться. В Турине его очень ждали. Он даже обрадовался, услышав ответ Кати. Путь в Турин лежал через Милан. Он готов был проводить её и подумал, было бы удачей познакомиться с её старшим братом.
3
Основана в 1868 году в Венеции. В настоящее время – Государственный Университет Ка' Фоскари
(Università Ca' Foscari Venezia).
4
Итальянский писатель и журналист, известный автор сказки «Приключения Пиноккио. История деревянной куклы».