Человек в красном

По указаниям вахтёра, я оказался на втором этаже. Смотря на таблички с номерами классов, я двинулся вдоль дверей, пока, наконец, не добрался до шестого номера.

— Итак, на прошлом уроке мы остановились на Аркадии Гайдаре… — Ирина, сидящая за учительским столом, перевела на меня взгляд. — Александр Евгеньевич!

Девушка вскочила из-за стола и встрепенулась. Школьники, сидящие перед ней, перестали перешёптываться, что делали до этого, и разом притихли, вжав головы в плечи.

— Приветствую, — я наигранно состроил мрачный вид и тяжёлыми шагами прошёлся между рядов. — Ну, и что же мы тут изучаем?

— Гражданскую, Александр Евгеньевич, — Ира, кажется, тоже слегка напугалась.

— Гражданскую, значит, — я приподнял уголок рта. — Что ж, об этом я могу рассказать много.

Я весьма экспрессивно рассказывал о таких событиях. Это же случилось и в этот раз. Широко жестикулируя руками, я повествовал учащимся о победах Красной армии, о битвах с Колчаком и интервентами. Давно мне не выдавалось случая, чтобы меня кто-то выслушал.

В кабинете висела полная тишина, даже Ира вжалась куда-то в угол и с испугом наблюдала за мной.

— Сжав пролетарский кулак на мерзком горле империализма! — Я взметнул руку вверх. — Советский союз сломает ему хребет, и приведёт нас в счастливое коммунистическое будущее!

С громким выдохом, я закончил и опустил руку. Школьники, с округлёнными глазами, смотрели на меня и не смели двинутся с места, даже когда прозвенел звонок.

— Дети, — Ира пришла в себя. — Урок окончен… домашнего задания… не будет.

Недоверчиво косясь на меня, дети начали медленно вставать из-за парт и двигаться к выходу. Мне было немного не по себе, что так напугал их, но в глубине души я был доволен.

— Вы молодец, — девушка подошла ко мне. — Я думаю, они ещё не скоро вас забудут…

— Я не переборщил? — Я отводил от неё взгляд.

— Это было крайне резко, — она улыбнулась. — Но, зато, как артистично…

— Спасибо, — Я смущался. Мне это не нравилось. — Я давно не общался с детьми.

— Сейчас придут старшеклассники, — Ира перекинула сумку через плечо. — Я у них не веду. Идёмте обедать?

***

Девушка шла едва ли не вприпрыжку; она была столь умиротворённой, что я чувствовал себя не в своей тарелке. Мне казалось, что со стороны мы смотримся смешно: угрюмый и бледный мужлан и лёгкая, радостная Ирина.

Через какое-то время Ира перестала скакать и перевела на меня странный взгляд. Ехидная улыбка на её лице, и чёлка, прикрывающая глаза. Она точно хочет что-то спросить.

— Ира?

— Мой папа тоже был таким, как вы, — она поправила волосы.

— Каким? — Я оказался слегка озадачен.

— Говорил о братстве, о рабочих, о революции, — она перевела взгляд себе под ноги. — Порой, вместо сказок, он читал мне на ночь сочинения Ленина.

— Замечательный отец у тебя был, — я грустно усмехнулся.

— Странный человек, — Ира пнула камень, лежащий на дороге. — У него сердце больное, а он всю войну прошёл… Был строгим, часто меня ругал, но я любила его.

— Я бы всё отдал, чтобы иметь таких родителей.

— Не знаю, зачем я вам всё это рассказываю, — девушка покачала головой. — Просто, в классе вы были так на него похожи…

Повисла тишина, которую разбавляло пение птиц и шум лёгкого ветра. Удивительно, но Ира и Софья Андреевна стали мне куда ближе, чем моя собственная мать. Это было и приятно, и больно одновременно.

Я заметил, как навстречу нам шёл человек с тростью в руках; он сильно горбился. Старик, в сером потрёпанном пальто и шляпе серого цвета, на глаза были надеты круглые очки в тонкой оправе; на лице он отпустил небольшую бородку. Только завидев незнакомца, Ирина тут же помахала ему рукой.

— Дядь Коль! — Крикнула она. — Добрый день!

— И вам на танк не налететь, — хрипло усмехнулся дедок. — Гуляете, смотрю, молодёжь?

— Домой идём, — кажется, Ира была в очень близких отношениях с ним. — Вы к нам тоже заглядывайте.

— Да куда уж мне, — старик махнул рукой. — Я вона, до магазина-то ели добираюсь.

— А у Александра Евгеньевича машина есть, он вас отвезти может. — Девушка перевела на меня лукавый взгляд.

Это что ещё такое? Она уже мной распоряжается! Как я мог такое допустить?! Но, несмотря на лёгкое раздражение из-за ущемлённого самомнения, мне почему-то было приятно, что Ира воспринимает меня так, просто… как друга.

— Это хорошо, — взгляд незнакомца упал на меня. — Да дел у меня много, а так я бы с радостью.

— Ну ничего, — девушка улыбнулась. — Удачи вам.

— Вам того же, — глаза старика были словно бы гипнотическими, и чем-то сильно притягивали.

Мы разошлись. Удивительно - мне казалось, я расспросил всех, кого только можно, но, видимо, работа для меня ещё будет. Я ещё пару раз оборачивался на старика, и всё-же обратился к Ире.

— Я с ним ещё не знаком, — я выпытывающе глянул на девушку. — Кто он?

— Дядь Коля? — Ирина мило улыбнулась. — Хороший знакомый нашей семьи. Они с отцом были очень близкими друзьями.

— Он редко появляется в селе, — подметил я. — Он живёт где-то далеко?

— Ближе к старой лесопилке, — она махнула рукой куда-то вправо. — Дядь Коля раньше работал на ней.

— Нужно будет побеседовать с дядей Колей, — я поправил фуражку.

— Вряд ли он что-то знает, — хмыкнула девушка. — Когда я была ребёнком, он часто бывал тут, нянчился со мной, если отца не было рядом. Но, со временем, дядь Коля стал приезжать очень редко. Болеет, наверное.

— И всё же, — я вновь обернулся. — Побеседовать с ним было бы полезно.

Наконец, мы добрались до дома; облезлый пёс в будке лениво поднял голову и нехотя гавкнул, после чего снова уткнулся носом в землю и засопел. На улице всё ещё стояла прекрасная погода: солнце во всю светило, и в форме становилось жарковато.

Уже в коридоре, запахло чем-то манящим и вкусным, отчего аппетит разыгрался не на шутку. На столе стояли две тарелки с красным борщом, пиала со сметаной и поднос со свежевыпеченным хлебом.

Софья Андреевна, откинув голову, дремала у окна. Кажется, она не услышала, как мы вошли, а верный охранник у входа не предупредил её об этом, как следует. Будить её было бы не очень прилично, потому мы тихо уселись напротив друг друга.

— Сегодня Семён должен зайти, — полушёпотом произнесла Ира.

— Да ну, — усмехнулся я. — И зачем?

— Он хотел сходить на озеро, — девушка ела очень быстро, и совершенно не следила за крошками и выплёскивающимся содержимым тарелки. — Рыбачить, кажется.

— Он у тебя рыбак? — поинтересовался я.

— Ну, не то, чтобы рыбак, — она заулыбалась и поправила волосы. — Но Семён любит посидеть с удочкой часок-другой.

— И что же на его рыбалке делаешь ты?

— Развожу костёр, ем рыбу и тушёнку, загораю и иногда могу поплавать, — она отвела взгляд в сторону. — В общем, мне не скучно.

— Удачи вам, — я потянулся за хлебом.

— А вы не хотите с нами? — девушка удивилась. — Вам тоже стоит немного отдохнуть.

— Вообще-то, у меня работа… — Я задумался. — Хотя, пока Йонес не разобрался с этими иероглифами, делать мне особо нечего.

— Да всё будет хорошо, — Ира улыбнулась. — Мы же только до вечера, а потом сразу назад!

— Ну, хорошо, — я закончил трапезу. — Развеемся немного.

Может, она и права - мне стоит немного отдохнуть. Ко всему прочему, этот Семён постоянно виляет и заговаривает мне зубы: может, получиться выбить из него побольше сведений, если он будет в более неформальной обстановке?

Через небольшой промежуток времени, в дверь раздался стук. На пороге стоял тот самый Семён — надменный взгляд, аккуратно причёсанные волосы, лёгкая белая рубашка с расстёгнутой верхней пуговицей, тёмные штаны, потёртые коричневые ботики; удочка лежит на плече, а в левой руке парень тащил небольшой металлический ящик.

— Добрый день, Александр Евгеньевич, — он слегка наклонил голову. — Ну, как продвигается ваше расследование?

— Замечательно, — равнодушно кинул я.