Страница 1 из 18
Глава 1
Странный сон.
Кругом пустыня. Жаркая, знойная, душная. Стою посреди нее и смотрю, как мои ноги медленно засасывает в песок словно какой-то неведомой силой.
Обычно я сню себе что-то доброе, солнечное, романтичное. Сню... Хм, это Митя обычно смешит меня подобными выражениями. И, черт возьми, они ведь быстро пристают к языку. А потом вылетают из меня в самый неподходящий момент, словно черт из табакерки. Митя… Где он? О чем это я? Что со мной происходит?
Первый раз в жизни сон настолько реален, будто все происходит со мной на самом деле. Разве что только в какой-то компьютерной игре, где мне, как герою, необходимо выжить.
Поднимаю голову и замираю: ни конца, ни края – только песок, обжигающий тело. Подхватываемый ветром, летит мне в глаза, в уши, забивает рот, заставляя гореть легкие. Чувствую, как он скрипит на зубах. Пытаюсь двинуться и не могу: ноги вязнут в бездушной пасти бархана.
Падаю на колени, вижу, как кисти рук исчезают под толщей песка. Барахтаюсь, пытаясь встать и снова падаю. Вытираю ладонью пот, катящийся градом по лицу, и чувствую, как к коже прилипают вездесущие песчинки.
Пробую ползти, но каждое движение отзывается в ногах нестерпимой болью. Дикой, разрывающей мышцы и связки. Встать тоже не получается, понимаю, что увязла уже по колено. Пытаюсь закричать, но из горла вырывается лишь тихий хрип:
- П-помогите… - Страх сдавливает грудь, будто бетонной плитой. – Помогите, пожалуйста! Кто-нибудь…
Как ни стараюсь, не могу произнести больше ни звука. Жадно глотая сухими потрескавшимися губами обжигающий пустынный воздух, сотрясаюсь в беззвучных рыданиях. Совсем не хочется умирать!
Мне же ещё рано. Рано! И ничего еще в жизни не видела. Ну, за что?
Оглядываюсь по сторонам, солнце заставляет закрыть слезящиеся раздраженные глаза. Пытаюсь встать, падаю, выплевываю песок, снова пытаюсь, пока вдруг не понимаю, что начинаю задыхаться. Кислорода совсем не остается. Изнутри меня пожирает беспощадный огонь. Опускаю голову на руки и пытаюсь реветь. Не выходит. В этот момент, озаренная внезапной вспышкой, просыпаюсь.
Открываю глаза. Темно. Очень темно. Жарко. Душно. Нестерпимо душно. Что-то заставляет меня насторожиться…
На секунду даже перехватывает дыхание. Сердце замирает и сжимается в комок. Может, я ослепла? Вокруг – тишина и непроглядная темнота.
Тысячи мыслей проносятся в голове за минуту. Мной овладевает самая настоящая паника. Попытка пошевелить головой заканчивается резкой болью в висках и затылке. Что, черт подери, со мной происходит? Что?!
Глаза постепенно привыкают к темноте. Пытаюсь облизнуть пересохшие потрескавшиеся губы, но не получается - во рту пересохло. Понимаю, что лежу. Пытаюсь прислушаться к своим ощущениям. Получается не сразу: голова гудит и почти готова взорваться.
Постепенно начинаю ощущать резкую боль во всем теле. Все тело, будто затекло. Что за сон такой, после которого не можешь даже пошевелиться? Где я? В больнице? Почему тогда темно?
Все еще не понимая, кто я и где, лежу, пытаясь прислушиваться. Тишина. Подо мной что-то твердое. В воздухе пахнет плесенью и сыростью. Или это все еще снится мне, или это не моя квартира. Тогда что это? И где я…
От этих страшных мыслей вздрагиваю и в это же мгновение слышу, как что-то звенит справа от меня, отдаваясь резкой болью в правой руке. Это что-то мешает мне двигать ею. Тяну правую руку на себя, ощущаю сопротивление и слышу уже знакомый звон.
Мне страшно. Паника накрывает колючей черной волной. Тяну руку снова и снова. Тяну сильнее, дергаю. В ушах вдруг начинает звенеть, как перед обмороком. Сердце стучит раз в десять быстрее. Дотягиваюсь левой рукой до запястья правой, нащупываю что-то металлическое и замираю.
Нет. Нет-нет-нет!
Это наручники…
Боюсь издать даже самый слабый звук. Переворачиваюсь на правый бок, испытывая при этом дикую, чудовищную боль в груди, и принимаюсь ощупывать свои оковы. До этого подобные приспособления мне приходилось видеть лишь в фильмах. Металл холодит, впиваясь в запястье.
Внутри у меня снова все обрывается, когда левая рука вдруг нащупывает батарею, к которой пристегнуто второе кольцо наручников. Кому в голову пришло так со мной поступить? Как я здесь оказалась?
Пытаясь не впадать в еще большую панику, судорожно ощупываю себя и все, до чего получается дотянуться. Прихожу к выводу, что лежу на полу. Подо мной – какой-то твёрдый тоненький
матрасик, больше похожий на одеяло. Здесь же валяются какие-то тряпки,
воняющие кислятиной.
Батарея, к которой меня пристегнули наручниками,
выходит из пола, тянется вдоль стены и уходит, скорее всего, в потолок.
Пол, судя по всему, деревянный. Немытый. Весь в пыли, грязи и крошках.
Стена – каменная и гладкая. На мне – джинсы и футболка. Всё тело неимоверно болит, особенно ноги, и покрыто липким холодным потом, от чего, наверное, воняет со страшной силой.
Не знаю. Не чувствую. В этом помещении все заглушает запах старья и плесени. Все мое существо парализовано страхом. С большим трудом сажусь, наваливаясь на стену и пытаясь вглядеться в темноту.
Стоит ли кричать и звать на помощь? А вдруг тогда тот, кто сделал это, придёт и убьёт меня... Неизвестно, откуда ждать беды. Что остается? Вспомнить, как я могла здесь оказаться. Как же… Как…
Еду на машине. Это помню совершенно отчетливо.
Дождь льет как из ведра. Темно. Уже за полночь. Что дальше? Закрываю глаза, напрягаюсь. Бесполезно. Все… Вместо воспоминаний плотная серая дымка, расплывающаяся кругами.
Я еду. Да. Вижу свои руки на руле. Пальцы ощутимо дрожат. Фары выхватывают из темноты мокрое полотно асфальта. Дорога петляет, исчезая во тьме. Еду… Машина пожирает метры пути за метрами. Справа мелькают дорожные знаки. Кривые, размытые…
Зачем я нужна этим людям? Какая причина? Сижу и трясу головой из стороны в сторону, не веря тому, что со мной происходит.
Глаза почти привыкают к темноте. Кажется, это небольшая комната. Пустая. Примерно четыре на четыре метра.
Сижу. Думаю. Из моих глаз текут слезы. Не знаю, сколько уже времени прошло. Минута? Час? День? Просто прислушиваюсь к тишине. Вспоминаю родных, близких, друзей. Меня уже ищут. Наверняка. Как же иначе?
Вспоминаю Бога. Сначала слезно прошу прощения за все грехи, потом жалобно молю о помощи. Как и всегда и бывает: не благодарим Всевышнего за что-то хорошее, но непременно вспоминаем о нем в беде. Отчаянно торгуюсь. Уговариваю себя, что буду молиться каждый день, благодарить за каждый прожитый миг, если только смогу спастись. Даже верю себе, пока вновь не ныряю в пучину паники.
А вдруг вообще никто не явится?
Обнаруживаю у себя на левом боку огромную ссадину. Она нестерпимо болит при малейшем движении. Шевелю ногами. От боли закладывает уши. Меня что, асфальтный каток переехал? Трогаю языком разбитые губы. Они все в запекшейся крови. Касаюсь лица – оно тоже все в синяках.
Шея… Она поворачивается с трудом. Нет, меня точно через мясорубку провернули. А потом еще прошлись деревянным молотком для мяса, будто собирались сделать отбивную. Кто? Прежде чем заковать, эти люди меня основательно побили. Интересно, сопротивлялась ли я…
Не знаю. Не помню… Касаюсь ладонью своего затылка и стону. Огромная шишка. Всхлипываю, жалея сама себя. Молчу и соображаю, как моя голова смогла выдержать и не лопнуть от таких ударов. Думаю. Думаю. Думаю.
Я выйду отсюда. Чего бы мне это ни стоило. И выйду живой!
Приходится время от времени прислоняться к этой батарее, чтобы рука ныла не так сильно. Сколько же всего мне пришлось пережить за свои двадцать пять, сколько выстрадать. Особенно за последний год. В пору помирать. И на минуту мне даже становится безразлична моя дальнейшая судьба, я горько и вымученно улыбаюсь…
А потом вдруг представляю, что умру здесь. Меня съедят черви. А мои родители будут страдать и надеяться на мое возвращение. Даже спустя долгие годы. Несмотря ни на что. Как же мне их жалко… Нет, не могу допустить этого. Клянусь, что вынесу все, что мне уготовано. Буду бороться, цепляться за жизнь зубами, сражаться до конца. Да. Именно так.