Страница 57 из 72
— Что ж, доброе утро, лейтенант. — Голос звучал весело. Сеиварден не убрала руки, чтобы посмотреть, кто это говорил. — Вчера у вас был захватывающий вечер, хотя, к счастью для вас, большую его часть вы провели без сознания. Меня впечатлило, что вы умудрились поглотить почти две бутылки араки, прежде чем отрубиться. Выпить так много и так быстро — от этого и помереть можно. Все мы были в большой тревоге. — Голос по-прежнему звучал довольно весело. Хриплый, ровный, без малейшего признака сарказма.
Уйдите, — сказала Сеиварден, не убирая руки.
Если бы мы находились на борту вашего корабля, мне наверняка пришлось бы это сделать, продолжал голос все так же весело, но с ноткой извинения. — Но мы не там, а в медчасти базы, а это означает, что ответственность несу я. Итак, не кажется ли вам, что вы могли бы чего-нибудь съесть? Ваши солдаты — снаружи, сейчас они, правда, снят, но просили о встрече с вами, как только вы проснетесь. Может, захотите сначала поесть, и мы с вами могли бы кое-что обсудить.
— Например?
— К примеру, тот шунт для кефа. В целом я не рекомендую их использовать. Их слишком легко обойти, и главное — они не решают проблемы. А как я вижу, тот, кто работал над вами, пытался дополнить это другими методами. — При упоминании доктором шунта Сеиварден ощутила тошноту, вероятно и вызванную ее словами. Хотя чувство тошноты было каким-то отдаленным, будто притупленным. Препараты, несомненно. — Но я скажу вам правду, лейтенант: когда вы принимаете кеф, вам просто наплевать, что вы выблюете ваши внутренности. В этом-то вроде бы и все дело. Может, вы уже это открыли для себя? Нет? Ладно. Тот, кто поставил вам шунт и сделал все остальное, был, вероятно, не силен в этом. Судовой врач, да? Со всем уважением к судовым врачам, они должны разбираться во многих, самых разных аспектах, и подчас им приходится делать все это в весьма затруднительных обстоятельствах. Но кеф — не та сфера, в которой они обычно сведущи. Однако в конечном счете это, вероятно, не имеет такого уж большого значения. На самом деле единственное, что может с большой вероятностью сработать, — это развитие у себя таких привычек, которые будут вас удерживать. При условии, что вы хотите удержаться.
— Я хочу. — Сеиварден опустила руку. Открыла глаза, взглянула на худощавое, бодрое лицо врача. — Я удерживался. До сих пор. Я собирался продать араку. Я знал, что получу больше чем достаточно для… для того, что я хотел, но затем я подумал: нет, это принадлежит Брэк. А потом я подумал: к чертям, мне нужно выпить.
—- Несомненно, — согласилась доктор. — Упиться до беспамятства, чтобы не вернуться к кефу, — может и не особо хорошая идея, но она определенно указывает на поразительную решимость. — Сеиварден не ответила. — Я даю вам сегодня выходной день и отправляю домой с возможностью действовать завтра по своему усмотрению. Другими словами, если завтра вам захочется вернуться на работу, вам это разрешено, но, если вы предпочтете остаться дома еще на день, можете так и сделать, без дисциплинарного взыскания или потери заработка.
Сеиварден закрыла глаза.
— Спасибо, доктор.
— Пожалуйста. И постарайтесь не судить себя слишком строго. Думаю, на базе каждому хотелось бы надраться до бесчувствия прямо сейчас и очнуться, когда все вернется на круги своя. О, и в следующий раз, когда будете настроены вырубиться, дайте мне знать. Напиток, которым вы себя облевали с ног до головы, чертовски хорош, думаю, было бы честно, если бы и мне тоже досталось. То, что не прошло через вас, я имею в виду.
Сеиварден проспала весь день. Следующее утро она провела одна в огороженном ящиками конце коридора. Два и Четыре, которые не болели, не получили от медчасти нрава распоряжаться временем но своему усмотрению и отправились на работу.
Некоторое время Сеиварден сидела на полу, уставившись на ящики. Не шевелясь, хотя сказала своим двум Амаат, что чувствует себя гораздо лучше и воспользуется возможностью нанести визит главе службы безопасности Лузулун и администратору базы Селар. Они не оставили бы ее одну, если б она не дала им таких обещаний, если бы ее не вымыли и не одели в чистую форму, прежде чем уйти на работу. Что Сеиварден прекрасно знала. Но теперь, оказавшись одна, она обнаружила, что не хочет вставать.
— Может, просто вернуться в постель? — сказала она наконец вслух.
База заметила ей в ухо:
— Было бы очень неловко, лейтенант.
Сеиварден моргнула. Подняла взгляд, увидела садовода Баснаэйд, стоявшую с другой стороны ящиков.
— Казалось, вы так напряженно думали, — сказала Баснаэйд с улыбкой. — Я не хотела вас отрывать.
Сеиварден вскочила на ноги.
— Садовод! Вы отнюдь не оторвали меня, я на самом деле ни о чем не думал. Прошу, входите. Будете чаю? — Четыре приготовила полный термос, перед тем как уйти на работу. — Это просто смешно — приглашать пас в груду коробок.
— Малышкой я была бы в восторге, — сказала, входя, Баснаэйд. — Я выпью чаю, спасибо. Вот, я принесла вам кексов. Я не знала, оставила ли капитан флота что-нибудь съедобное.
— Мы обошлись. — Сеиварден удалось сделать вид, что вопрос об оставленном ее вовсе не беспокоил. — Это очень приятно и очень любезно с вашей стороны, благодарю вас. — Она налила чай, и они сели на пол.
Сделав несколько глотков, Сеиварден сказала:
— Я заметил, что вы были на днях на главной площади. Вас не ранили?
— Несколько синяков. — Баснаэйд махнула рукой, показав, что это не важно. — А из того окна вы выпали.
— О, вы это заметили? — спросила Сеиварден беспечно, почти как если бы она вновь стала самой собой, прежней. — Да, это оказалось захватывающе. — На нес накатило чувство вины, затем — отчаяние, но ей удалось скрыть их. — На мне была броня. И я приземлился плашмя на сниму, так что я в порядке.
Тут, вероятно, что-то промелькнуло по ее лицу, потому что Баснаэйд спросила:
— Вы уверены?
Сеиварден посмотрела на нее. А затем, не в силах сдержаться, сказала:
— Нет. Нет, я не в порядке. — Умолкла, пытаясь овладеть собой. В конце концов она справилась, лишь смахнула несколько слез. — Я облажался. И это не было… Я имею в виду, есть дебилы, а потом — обломы. Прошу прощения. Провалы.
Я уже слышала раньше, как люди ругаются, лейтенант. Я даже делала это сама.
Сеиварден попыталась улыбнуться. Ей это почти удалось.
— Я слышала, — продолжила Баснаэйд, — что вы провели прошлую ночь в медчасти.
…. О! — сказала Сеиварден. — Кому-то пришло в голову, что за мной нужно присмотреть.
— Но сейчас я думаю: а база предложила бы мне навестить вас, если б я уже не шла к вам?
— База! Я для базы — ничто. — Она вспомнила про чашку с чаем в руке. Отпила, пока озадаченная Баснаэйд наблюдала за ней с озабоченным видом. — Извините. Мне жаль. Я просто… Я не знаю, что со мной не так. — Она подумала, не выпить ли еще чаю, но не смогла справиться и с этим. — На самом деле база была просто поразительной. Я всегда… Знаете, когда проводишь много времени с кораблями, начинаешь думать, что базы какие-то… не знаю, какие-то слабые. Но она пригрозила вытянуть из комнаты весь воздух, если лорд Мианнаи не согласится на ее условия. Она держит ее в плену в резиденции губернатора. Я тут думаю: «О, базы — они слабые!» — но база была чертовски крута. Я с трудом поверил, что это говорила база.
— Я должна была что-то сделать, лейтенант, — сказала база в ухо Сеиварден и в ухо Баснаэйд. — Вы правы, к таким вещам я не привыкла. Я пыталась представить, что сделала бы капитан флота Брэк.
— Я думаю, ты пошита в цель, база, — заметила Сеиварден. Я думаю, что капитан флота была бы… Ее очень впечатлит, когда она услышит об этом.
— А капитан флота? — спросила Баснаэйд. С надеждой. В сомнении. — Она возвращается?
Я не знаю, ответила Сеиварден. — Она намеренно не сказала мне о своих планах. Не сказала мне, что Т… не сказала мне ничего. На всякий случай. Вы понимаете. Потому что в действительности мои шансы сделать то, зачем я сюда пришел, были чертовски малы.