Страница 13 из 21
Турецкое осадное сооружение, возможно, применявшееся и под Азовом (праздничный макет). (Из указ. книги X. Йылдыза).
Документ, о котором идет речь, опубликован, но при этом в исторической литературе малоизвестен[135]. Согласно показаниям Е. Еремеева и Г. Герасимова, когда они были на Дону в казачьем городке Каргалах, при них 6 августа сюда из казачьего Черкасского городка приехали донские казаки Василий Волдырь и Иван Тамбовец сообщившие во время расспроса на кругу в Каргалах следующее. При казаках В. Волдыре и И. Тамбовце, 3 августа из Азова в Черкасский городок «прибежало» два запорожских казака. Запорожцы показали, что 2 августа при них «турские и крымские люди» с помощью «земляного насыпного вала» взяли Топраков город (в документе — «Топракалов»), причем в ходе этих событий был ранен донской войсковой атаман Наум Васильев, который вскоре от раны умер[136]. В тот же день (2 августа) войсковым атаманом был избран Тимофей Лебяжья Шея, который укрепился («сел в осаде») с казаками «в Азове (и) в Ташколове городке»[137]. Сообщалось также о серьезных потерях казачьей стороны в ходе боев (и, в частности, «на приступах»), а также сильном обстреле с земляного вала и стен захваченного турками Топракова города донских казаков, засевших в Азове и Ташкалове[138].
Указанный документ уникален в том отношении, что он дает нам дату оставления казаками Топракова города — 2 августа. Несмотря на то, что данное известие было зафиксировано лишь после того, как оно прошло через вторые и третьи руки, точность датировки позволяет, на наш взгляд, с доверием отнестись к указанной в документе дате. Таким образом, хотя в исторической литературе принято говорить о достаточно быстром отступлении казаков из Топракова города, выходит, однако, что осажденные удерживали его больше месяца. Данное обстоятельство в определенной степени меняет наши представления о ходе Азовского осадного сидения 1641 г. Получается, что последний был более драматичным, чем это представлялось ранее на основе Поэтической и Документальной повестей: казаки весь июль удерживали Топраков, но затем все-таки были вынуждены оставить его. Думается, именно в связи с данным фактором борьба сторон за город приобретает еще большее ожесточение, вследствие чего, на наш взгляд, и представляется целесообразным разделить ход обороны Азова два периода — до падения Топракова города и после него.
Различные представители турецкой армии: 1, 2 — янычарские офицеры: чорбаджи и его помощник (одабаши); 3 — старший офицер корпуса янычар; 4 — чин младшего командного состава, объявлявший в турецкой армии приказы и постановления; 5 — офицер турецкой военной полиции; 6 — латник, кольчужник (из указ. книги X. Йылдыза).
Если к началу августа 1641 г. турецкой стороне наконец удается достичь определенных успехов в борьбе за Азов, то в несколько более ранее время ситуация, безусловно, была для нее совершенно неутешительна, что хорошо видно по отпискам из Стамбула в Москву русских гонцов Богдана Лыкова и Афанасия Букалова. Так, сведения из их первой отписки о положении под Азовом были получены гонцами в «Царьграде» не позднее 9 августа, когда в турецкую столицу пришло донесение командования осаждающих Азов турецких войск с просьбой о дополнительной присылке к ним боеприпасов и ратных людей. Русские гонцы писали, что, согласно разговорам в Стамбуле, осаждать Азов в совокупности было отправлено более 150 тысяч человек (имеются в виду «всякие» воинские люди, включая татар), ныне же от них осталось едва 50 тысяч, остальные перебиты казаками. Далее Б. Лыков и А. Букалов сообщают о проведенных осаждающими «четырех приступах болших», в ходе которых был убит паша г. Кафы, 40–50 «чербачеев» и другие «начальные люди»; кроме того, казаки в это время «и иных каторжных людей побили много» — речь идет, судя по всему, прежде всего о янычарах. Причем казаки, согласно отписке русских гонцов, из крепости днем и ночью «чинят частые выласки» (вылазки) и осаждающих «всегда… побивают»[139].
Под «чербачеями» следует понимать, безусловно, чорбаджи — офицеров примерно в чине капитана, являвшихся командирами ода («казармы») — низшего отдельного подразделения турецких войск. Если данное число потерянных турками чорбаджи близко к действительному, то турецкие силы действительно несли катастрофические потери. Согласно отписке русских гонцов, из-под Азова, прося присылки «пороху, пушечных ядер и свинцу», писали в Стамбул, что «к Азову де приступать нечем». При этом, по словам турок, «с кем мы ни воевали — в Кизылбашех под Богдатом многие бои бывали, и с полским королем, и с ыными великими государи, а такой де победы (т. е. поражения. — О. К.) и великой шкоты турским людем не бывало ни от кого, как ныне от таких малых людей — и то де еще царь московской держитца правды, что никакие помочи им не чинит». «И ни от которые стороны такова опасенья не имеют, как от Азова», — завершали в своей отписке передачу азовских известий Б. Лыков и А. Букалов[140].
Следует сказать о датировке сообщения о четырех турецких приступах. Чтобы добраться морем от Азова до Стамбула, требовалось примерно две недели (см. ниже). То есть данные «вести» с места боев были отправлены где-то в конце июля. В это время под Азовом, по-видимому, продолжался 16-дневный обстрел казаков со второго земляного вала, что, возможно, сопровождалось ожесточенными вылазками с казачьей стороны против осаждающих. Однако есть сведения, что неутешительные известия от турецкого командования поступали из-под Азова в Стамбул и несколько ранее. Так, в своей следующей отписке из турецкой столицы Б. Лыков и А. Букалов писали, что в Стамбуле «от везиря заказ крепкой гонцом, которые с отписками (из-под Азова. — О. К.) приезжают — отнюдь бы никому ничего не сказывали». Причем, как писали в Москву русские гонцы, еще до прибытия известий в турецкую столицу о ходе осады 9 августа «сперва де приехали было два гонца и стали вести в миру сказывати, и везирь де велел их тотчас казнить»[141]. Таким образом, возможно, сведения о четырех приступах были получены в Стамбуле не 9 августа, а несколько ранее. В этом случае отправку известий о них из-под Азова следует предположительно датировать примерно серединой июля, что несколько более логично, поскольку, думается, именно в это время ход боевых действий под Азовом для турок был гораздо менее утешителен, чем к концу данного месяца, когда к катастрофе была близка уже скорее казачья сторона.
Глава 3
Второй период обороны Азова
(август-сентябрь)
После отступления из Топракова города положение «азовских сидельцев», согласно упоминавшимся сведениям, исходившим от двух запорожских казаков, бежавших в это время из Азова в Черкасский городок, было не из лучших. Казаки потеряли все орудия, которые находились в Топракове на башнях и пряслах, — эти орудия были захвачены турками. Упомянутые запорожцы показывали также, что турки и татары с земляного вала и стен захваченного Топракова города «безпрестанно» стреляют из «большого наряда»[142] по казакам, засевшим в Ташкалове городке. Сообщалось также, что в осаде находится около одной тысячи человек. Казаки в осаде и во время приступов понесли значительные потери: многих из них «турские и крымские люди побили, а иных поранили», причем «многие» от ран умерли, констатировали упомянутые запорожские казаки[143].
135
Акты Московского государства. Т. 2. СПб., 1894. С. 122–123. — Любопытно, что данный документ неверно озаглавлен публикаторами. У них он назван следующим образом: «Отписка валуйского воеводы о получении им вестей, что донские казаки взяли в Азове городок Ташколов». Правильнее, думается, его следовало бы назвать так: «Отписка воеводы г. Валуек о взятии турками и крымцами Топракова города у казаков в Азове и отступлении последних в Ташкалов городок». Публикаторы документа, как видим, нечетко представляли себе ситуацию, при которой возникло данное известие.
136
Начальный этап обороны Азова возглавлял донской войсковой атаман Наум Васильев (прозвище Шелудяк). Он же возглавил одну из первых вылазок казаков из Азова 25 июня (Донские дела. Кн. 2. Стб. 214). Сообщение запорожских казаков о смерти Н. Васильева неверно: он остался в живых и фигурирует на Дону еще долгое время спустя. В данном случае, возможно, речь может идти о ранении. Если упомянутые запорожские казаки ничего не путают, следующим войсковым атаманом в Азове (см. ниже) стал Тимофей Яковлев (Лебяжья Шея), затем — Иван Каторжный, и лишь уже после него — Осип Петров (Калуженин).
137
Союз «и» добавлен нами по смыслу.
138
Акты Московского государства. Т. 2. С. 122–123. «На приступех» — в ходе приступов турецкой стороны к городу.
139
РГАДА. Ф. 89. Сношения России с Турцией. Оп. 1. Стб. 1640 г. № 1. Л. 107. — Ср.: Л. 140–141.
140
Там же. Л. 108.
141
Там же. Л. 144.
142
«Большой наряд» — тяжелая (осадная) артиллерия.
143
Акты Московского государства. Т. 2. С. 123.