Вайделот

Старый жрец-сейтон, провидец, вознес молитву богам, потряс туесок с гадательными палочками, костями и камешками и высыпал их на круг из чистого, тщательно просеянного речного песка. Павила и другие жрецы племени, словно по команде, склонились над гадательным полем. За их спинами волновалась толпа; наречение Именем – всегда большое событие, которое заканчивалось пиром. А кто же не любит погулять всласть, да еще и на дармовщину? Ведь столы накрывали отцы тех мальчишек, которые прошли испытание. Их оказалось вместе с Сирви всего четверо из десятка, начавших бег четыре дня назад.

Все с нетерпением ждали, какое имя боги дадут Сирви. Рыжий Лис уже успел рассказать своим приятелям за чашей мёда про волков на Тропе, и найденыш, который и до этого был у всех на языке, вызвал у дайнавов повышенный интерес. Про то, как Сирви обманул Войшелка, Рыжий Лис умолчал; зачем наживать себе лишнего врага? Захочет – сам расскажет.

Картинка, сложившаяся на песке, ни у кого из жрецов не вызвала сомнения; палочки и камешки образовали небо и тучки, а птичьи косточки под ними изобразили крохотного человечка, да так ясно, что не требовалось никаких других толкований. Подарок небес! Небесный Муж! Скуманд!

Павила поднял вверх свой резной посох – знак власти, и зычным голосом крикнул:

– Боги сказали – Скуманд!

– Скуманд! – повторили дружно жрецы.

– Скуманд! – раздались крики в толпе.

И неизвестно, чего больше было в этих криках – радости или страха…

Никто не увидел, как неподалеку от места наречения Именем, среди густых зарослей, появилась женщина. Судя по ее платью, это была вайделотка – жрица богини Прауримы. Пока длилась процедура гадания, она не сводила глаз с Сирви. Услышав его новое имя, вайделотка до крови прикусила нижнюю губу, чтобы не расплакаться, повернулась и ушла в чащу. Спустя какое-то время к ней присоединилась огромная седая волчица, и вскоре их поглотила Пуща.

Глава 2. Воислав

Скуманд пытался отбить нападение Небра, но это у него не очень получалось. Небр был лучшим бойцом племени дайнавов, к которому мальчика отдали в обучение воинскому делу. Его назначил сам Павила, и бывалый вояка вынужден был подчиниться. Небр никогда не ходил в наставниках, так как обладал строптивым, своенравным характером. Да и вообще он терпеть не мог возиться с мальцами. И впрямь, что же здесь хорошего, когда его товарищи пьют пиво в холодке и вспоминают о былых победах, а ему приходится топтаться в пыли под жарким июльским солнцем и изображать схватку на мечах с найденышем.

У Скуманда меч был деревянный, сделанный из прочного корневища дуба, поэтому очень крепкий и весом почти как настоящий, боевой. А Небр небрежно размахивал обычной толстой хворостиной, выломанной в близлежащих кустах, и со злостью, вызванной раздражением, жалил мальчика беспощадно. У Скуманда все тело было в синяках, но он, крепко стиснув зубы, не издал ни единого стона, бегая вокруг Небра, как маленькая собачонка вокруг тура. Небр и похож был на этого зверя – кряжистый, лохматый, черный, свирепый, но гораздо более быстрый и опасный.

Конечно, у обоих были добрые щиты, но Скуманду защита мало помогала. Небр разил молниеносно, выискивая самые уязвимые места. Хорошо, он хоть не бил по голове (это запрещалось), иначе мальчику пришлось бы совсем худо.

После того как найденыш получил Имя, к нему стали относиться с опаской. Если раньше его старались не замечать или третировали (правда, не сильно, опасаясь гнева Павила), то теперь, когда и впрямь подтвердилось, что он «подарок небес», люди при встрече с ним опускали глаза и старались побыстрее пройти мимо. Сверстники тоже не сильно рвались с ним общаться, и Скуманд постепенно становился изгоем в собственном племени.

Из-за отсутствия общения он все больше и больше привязывался к Павиле. Он стал прилежным учеником и постигал науку вайделота с потрясающей быстротой. Знания Скуманд впитывал, как губка. Не будь твердого распорядка, установленного Павилой, он не выходил бы из его просторной хижины, увешанной связками целебных трав и кореньев, сутками.

Но старик был строг; он знал, как из подающего способности мальца вырастить себе достойную смену. Поэтому Скуманд по-прежнему ходил на охоту с Галтом и обучался азам боевого искусства под руководством Небра. Ведь вайделот у дайнавов не только простой жрец, а часто воин, и иногда даже предводитель войска. Но для этого нужно много знать, а еще больше – ВЕДАТЬ. Мало того, нужно еще и умело пользоваться веданием, что для непосвященного в принципе невозможно.

– Все мы – дети Солнца – Огня, – втолковывал мальчику Павила. – Огонь – это источник жизни. Для того чтобы он стал священным, нужны сухие чистые дрова, благовония из трав и небольшое количества жира благородных животных – оленя или тура. Знич – Священный Огонь – символ единства мира растений, животных и человека. Сидя у костра или зажигая дома лучину, мы оберегаем себя от зла. Знак Солнца и Огня – наш главный оберег на воинских доспехах, на одежде, в жилище. Но кроме Огня для жизни необходима вода. Из нее рождаются весенние боги, которые несут достаток в семьи, кормят нас и поят. Огонь и вода лечат человека, очищают, оберегают, несут на землю жизнь. Земля – наша Мать, а Небо – Отец. Все в этом мире связано незримыми нитями, и, чтобы знать, за какую ниточку потянуть, нужно ВЕДАТЬ.

Многие слова вайделота были туманными и туго доходили до сознания мальчика, но он упрямо пытался докопаться до их истинного смысла…

– Иди, сопли подотри! – грубо сказал Небр и отбросил хворостину в сторону. – Тоже мне, вояка… Поупражняйся на соломенных кулях, потом приходи, продолжим.

И, беспечно посвистывая, он направился к приятелям в предвкушении приятного времяпровождения.

Скуманд какое-то время смотрел ему вслед, закипая от неведомой ранее злости, а затем мысленно выругал себя, вспомнив, что вайделот учил его владеть своими чувствами, потупился и пошел к речке, дабы смыть пот и смазать синяки и царапины целебной мазью Павилы, после которой даже большие раны заживали очень быстро. Там он встретил прибившегося к дайнавам три года назад юношу из разбитого тевтонскими рыцарями воинского отряда русов.

В селении его звали Фаслав. Каким было настоящее имя руса, никого особо не интересовало; оно звучало как Фаслав – и этого было достаточно. Он считался слугой вождя племени, престарелого Ящелта, и был на положении полураба.

Фаслав сидел над обрывом и задумчиво бросал в воду сухие ветки, наблюдая за тем, как они исчезали в мелких водоворотах, которыми изобиловала река. Удивительно, но рус никогда не сделал даже попытки к бегству, хотя мог бы, так как за ним особо не следили. Скорее всего, он небезосновательно опасался следопытов дайнава, которые легко могли его выследить в Пуще. И тогда он всю оставшуюся жизнь проходил бы в колодках. А может, дома Фаслава никто не ждал, и он надеялся, что со временем его примут в боевую дружину дайнавов.

Русов боялись все балтские племена. Когда они на своих узких стремительных лодья появлялись вблизи берега, люди предпочитали удрать, прихватив с собой самое ценное, что не всегда удавалось. Русы были беспощадны; они грабили всех подряд, женщин обычно уводили в плен и брали их в жены или в услужение, а мужчин – тех, кто посильней и помоложе, – продавали на невольничьих рынках. Остальных отпускали, а если им сопротивлялись, то убивали.

Трудно сказать, какого роду-племени были русы. Среди них встречались и норги, и даны, и свеи, и кривичи, и представители других славянских племен. Они жили войной, и их селения у побережья Вендского моря в основном были временными, так как русы большей частью находились в походах. Нередко за лодьей руса тащилась на буксире и лодка (часто не одна) с его домашним скарбом, детьми и женой. Русов охотно брали в свои дружины князья Востока, они служили телохранителями или возглавляли отряды ополчения, обучая набранных с миру по нитке неумех обращению с оружием, в чем русы были непревзойденными мастерами.