Разгадка

Бертрам Чандлер

Разгадка

Мало-помалу Граймс выкарабкался из кошмарного сна.

Этот сон походил — слишком походил — на реальность. Но хуже всего было другое: сон проходил, а ощущения оставались. Бесконечная потерянность, шокирующий контраст между тем тусклым и унылым существованием, которое он влачил во сне — и полной впечатлений и ощущений жизнью, которой, как ему почему-то было известно, он должен был жить в реальности. Там у него была жена — неряшливая, абсолютно лишенная воображения женщина, раздражающе манерная. И воспоминания о ком-то другом, с кем он никогда не встречался и не мог встретиться. О чьей-то стройности и элегантности, о близости, которая есть нечто большее, чем физическая близость в браке. О ком-то, кто разбирался в книгах, в музыке и живописи и вместе с тем демонстрировал понимание всех тонкостей психологии космолетчика.

Мало-помалу Граймс просыпался.

Мало-помалу он начинал осознавать, что место, где он находится — вовсе не его спальня в квартире Командующего Зетландской Базой. Он лежал, прислушиваясь к тихим успокаивающим звукам — прерывистому биению инерционного двигателя, всхлипываниям насосов, вздохам вентиляционных систем, тонким высоким завываниям гироскопов Манншенна. И к спокойному ровному дыханию спящей женщины, которая лежала рядом. Время от времени тихонько она всхрапывала.

Но этого было недостаточно, чтобы обрести уверенность. Сон произвел слишком сильное впечатление. В конце концов, не зря говорят, что ночью все кошки серы… Без особого труда он нащупал кнопку выключателя у изголовья постели. Вспыхнул ночник; свет был мягким, приглушенным, но этого оказалось достаточно, чтобы Соня проснулась.

Она раздраженно взглянула на Граймса. Тонкое лицо, обрамленное темно-рыжими волосами, выглядело свежим даже в миг пробуждения — еще одно свидетельство ее аккуратности.

— В чем дело, Джон? — жестко спросила она.

— Прости, — мрачно отозвался Граймс. — Прости, что разбудил. Просто мне было необходимо убедиться…

Она мгновенно смягчилась.

— Опять этот сон?

— Да. И самое страшное в нем… Знать, что ты есть, где-то в пространстве и времени, но я никогда с тобой не встречусь.

— Но мы с тобой уже встретились, — она рассмеялась, но не над ним, а вместе с ним. — И в этом твое несчастье.

— Мое счастье, — поправил он.

— Наше счастье.

— Полагаю, у нас все могло быть гораздо хуже, — проговорил он.

Граймс проснулся снова — на этот раз его разбудил переливистый звон будильника. Чтобы дотянуться до сервисного окошка в переборке, не требовалось вставать с кровати. Толкнув дверцу, он достал поднос с серебряным кофейным сервизом.

— Как всегда? — спросил он у Сони, которая потягивалась, предпринимая не слишком активные попытки занять сидячее положение.

— Да, Джон. Пора уже запомнить.

Граймс наполнил ее чашку — черный кофе без сахара, затем позаботился о себе. Он питал слабость к сахару — пожалуй, даже чрезмерную — и сливкам.

— Жаль, что это путешествие скоро закончится, — проговорила Соня. — Джимми, как всегда, на высоте. Такого сервиса не дождешься даже лайнере альфа-класса.

— Как-никак, я коммодор, — с легким самодовольством отозвался Граймс.

— Да, но не коммодор ФИКС.

В том сне, в том повторяющемся кошмаре Граймс по-прежнему оставался ничем не выдающимся офицером Федеральной Исследовательской и Контрольной Службы. Он не должен был дослужиться до звания коммодора, просто не мог. Дни сменяли друг друга, похожие, как близнецы, и последний из них он провел бы командующим никому не нужной базы, в мире, который однажды был кем-то обозначен как «группа планет низшей категории среднего класса».

— Может быть, — возразил Граймс, — но я достаточно возился с кораблями ФИКС и вправе рассчитывать, что на одном из них меня обслужат по высшему разряду.

— Ты?! У меня сложилось впечатление, что это благодаря мне Джимми объявил нас VIP-персонами.

— Вовсе не из-за тебя. Ты всего лишь обычный коммандер, к тому коммандер запаса.

— Прекрати это чертово занудство!

С этими словами она обрушила на голову супруга подушку. Плеснув себе на голую грудь горячим кофе, Граймс выругался.

— Хотел бы я знать, что подумает твой драгоценный Джимми, когда увидит на простынях эти пятна.

— Он их не увидит, а робот-прачка возмущаться не станет. Налей себе еще кофе, а я пока приму ванну.

Она выскользнула из постели и добавила:

— И не перебирай с сахаром. Кажется, ты собрался обзавестись брюшком…

И Граймс вспомнил жирного, неряшливого командующего Зетландской Базы.

Капитан «Звездного Первопроходца» коммандер Джеймс Фаррелл чрезвычайно гордился дисциплиной на своем судне. Для всех офицеров считалось обязательным присутствовать за каждым завтраком, обедом и ужином. Усаживаясь на свое место за капитанским столиком рядом с Соней, Граймс задавался вопросом: как Фарреллу удалось приучить офицеров простого «торговца» являться к завтраку даже после ночной вахты*1.

Как обычно, весь офицерский состав «Первопроходца» был в сборе — разумеется, за исключением вахтенных. Девушки в нарядной форме сновали между столиками, принимая заказы и разнося блюда. Само собой, Фаррелл сидел во главе стола, по правую руку от него — Соня, по левую — Граймс. Четвертым за капитанским столиком был капитан-лейтенант Маллесон, начальник инженерного отдела. Казалось, он отличается от капитана только нашивками на форме. Офицеры вообще мало чем отличались друг от друга — все как на подбор высокие, с одинаковыми короткими стрижками, аккуратные и подтянутые, словно копии рекламного плаката «Приглашаем на службу в ФИКС».

«Пожалуй, во времена моей юности индивидуальность ценилась больше, — подумал Граймс и улыбнулся. — И где я был тогда?.. Черт подери, Граймс, ты прекрасно помнишь, где».

— Что тебя так позабавило, Джон? — спросила Соня. — Поделись, пожалуйста.

Оттопыренные уши Граймса запылали.

— Просто кое о чем подумал, моя радость.

Ситуация была спасена благодаря стюардессе, которая появилась у столика и предложила меню.

— Пожалуйста, сок натья, — сказал коммодор. — Яичницу с ветчиной и чуть-чуть жаркого по-французски. И, разумеется, кофе.

— У Вас великолепная кухня, Джимми, — сказала Соня, обращаясь к Фарреллу. Потом покосилась на мужа и добавила: — Пожалуй, даже слишком.

— Боюсь, Соня, скоро наше меню станет скромнее, — отозвался Фаррелл. — Кажется, пассажиры с Эсквела занесли на борт какой-то местный вирус. Во время первых экспедиций биологи обследовали с микроскопом каждую лужу на Эксвеле, но не обнаружили ничего сколько-нибудь угрожающего жизни людей. Возможно, поэтому мы не приняли должных мер предосторожности, когда подобрали короля и его свиту. Пока они находились на борту, их испражнения выбрасывались, не нарушая экологической обстановки на корабле. Однако после того как они высадились на Таллисе, уборные не были тщательно продезинфицированы…

«Не самая удачная тема для беседы за завтраком», — подумал Граймс, потягивая фруктовый сок.

— И? — подхватила Соня.

— И теперь на «ферме» начались неприятности. К счастью, пока пострадали только баки с клеточной культурой. В принципе, можно какое-то время посидеть на дрожжах и водорослях, но кому это понравится? — он улыбнулся Граймсу, который как раз подносил к губам ломтик яичницы с ветчиной, и повторил: — Кому?

— Только не мне, капитан, — заверил его Граймс.

— И не мне, коммодор. Но факт остается фактом: о говядине можно забыть, равно как о свинине и о курице. Некоторые врачи считают, что людям вредно есть баранину. Возможно, именно баранина окажется не заражена, однако даже в этом нет полной уверенности.

— Вы сможете пополнить запасы, когда мы доберемся до Порт-Форлорна, — вмешался Граймс.

1

Ночная вахта или «собака» заканчивается в 4:00. (Прим. ред.)