Карнавал желаний

— Хочешь, не ври себе, — цинично, бездушно он смотрел на нее, смотрел, как не родной. Бон пыталась отодвинуться дальше, но результат был тщетным. — Наивная, ну куда ты пытаешься убежать? Я все равно тебя поймаю, — на его отчужденном лице появляется подобие улыбки.

— Кай, пожалуйста, ты меня пугаешь! — чуть не плача.

— Раздевайся! — приказывает властно ей, и в следующую секунду он сам стоит обнаженный. «Это не возможно, явно что-то не так!» — пролетает эта мысль и хочется рыдать в голос.

— Я не могу так, мне нужны чувства, твои чувства.

— Ты звала меня, и я пришел, — Кай оказывается вдруг рядом с ней в постели, теперь они оба раздеты.

«Какого черта? Что происходит?» — мысли стали путаные, сумбурные.

— Уходи, прошу, или я вызову полицию…

— И что ты им скажешь? Что тебя хочет муж? Не смеши.

— Мы же разводимся, почти не женаты.

— Разводись с ним Бон, выходи за меня!

— За тебя?! — Беннет перестала понимать слова супруга. Он стал похож на голограмму, черты лица нечеткие, словно она смотрит через полиэтилен. — Кто ты? Ты не Кай… — И тут лицо парня начинает проявляться, как на фотобумаге.

«О, Боже, нет! Это Энзо!»

— А-а!!! О, Господи, Господи! Снова ты? Как ты здесь оказался? Я тебя не звала! — ее охватывает сильная паника и страх, изо всех сил она отталкивает парня, брыкаясь руками и ногами. — Сгинь, давай…

— Бонни, любимая, мы должны быть вместе. Только ты и я, — парень стал приближаться к ее губам.

— Нет, нет, нет! У меня из-за тебя проблемы с мужем! Уходи, из моей головы! Я знаю, ты сон! Брысь! Я не хочу тебя видеть! А-а! Кай, где ты? Помоги мне! Ка-а-ай! Кай, помоги-и-и… — ей кажется, что из нее выходят жалкие звуки, а на самом деле Бонни кричала пронзительно громко.

Сердце глухо стучит в ушах, катастрофически не хватает воздуха. Это ведь Энзо, друг ее детства. Милый и добрый. Тогда почему так страшно?

Страх довел ее до того, что Бонни пробудилась. Продолжая все еще ловить ртом воздух как рыба, выброшенная на берег, она снова села на край кровати и огляделась вокруг. Ночник включен, на ней не надета пижама, и она сидит там, где и сидела.

Когда сонное сознание отпустило, возвращая ее обратно в реальный мир, Беннет облегчено задышала. Она в своей комнате и ни Кая, ни Энзо тут нет. А только надутые презервативы с именами парней, и где-то один не подписан.

— Черт, это был сон, присниться же, а? — И в этот момент в комнату и правда, раздался стук, отчего сердце пропустило удар, а затем с удвоенной силой забилось вновь: « Что, снова сон?»

— Кай, это ты? — дрожащим неуверенным голосом.

— Нет, это Дональд Трамп тебя беспокоит, — отозвался за дверью фыркающий тон мужа.

— Уф-ф… — расслабилась тут же Бон: «Ну, это точно мой Кай.» — Слава, Богу! — она встала с кровати, пошла открывать ему дверь, по пути поправляя спутанные волосы. — Что-то случилось? — повторила Бон тот же вопрос из недавнего сна, при этом держа марку безразличия.

— Да нет… со мной-то ничего, — пожал Кай плечами, он выглядел вполне живым и даже с румянцем на щеках. Вероятно, он вышел только что из душа, потому что волосы были еще влажными. Его челка немного отросла и сосульками спадала на лоб, придавая ему дополнительную притягательность.

Одет был муж по-домашнему, простая серая футболка и синие спортивные штаны, шлепанцы, весь такой милый и уютный. Отчего ей хотелось обнять и прижаться к его груди, и вдохнуть его легкий запах вместе с ароматом геля для душа, который исходил от него, щекоча ей ноздри.

Бонни сглотнула.

— Это я хочу спросить, — продолжил Кай. — С тобой, все в порядке? — Видя ее недоуменное и одновременно сконфуженное лицо, тут же пояснил торопливо. — Ты меня извини, если что не так, просто я шел к себе в комнату после душа. И, проходя мимо твоей спальни… Я четко услышал твой стон, затем моё имя, затем стон и снова моё имя.

У Бонни расширились глаза, густо краснея, лихорадочно думая, что бы на такое ответить? Но ничего умного не пришло. Ей оставалось только догадываться, что этот извращенец успел себе вообразить. Хотя нет, до его воспаленного мозга ей далеко. Вон какой счастливый стоит, словно кот обожравшийся колбасы.

А Паркер, подавляя улыбку и дальше продолжал делиться своими домыслами:

— Извини, дорогая, я не вру. Я четко слышал, как ты звала меня на помощь. Не знал, что и думать… То ли бежать к тебе «помогать», то ли тактично пройти мимо? И я, как воспитанный мальчик, решил для начала постучать, чтоб выяснить. Так что, помощь еще нужна? Ну, пока тут рядом, я могу….

Бонни казалось, что ее сначала окатили ледяной водой, а следом горячим кипятком.

— Ау-у, милая… — пощелкал он двумя пальцами перед ее носом. — Я тебя не отвлек от процесса, не помешал? Сама справилась? — не останавливался Паркер, параллельно пытаясь заглянуть через нее в щель двери, которую Бонни держала едва открытой.

— Это… — начала она хрипло, откашлявшись, продолжила. — Это не то-о… гхым-м, это не то, о чем ты подумал, я просто задремала. Возможно, мне снился плохой сон.

— Настолько плохой, что ты стонала и звала меня на помощь? Что тебе снилось?

— Неважно, переживать не о чем, — затараторила Бенет, пытаясь закруглить разговор, она стала прикрывать дверь, давая понять, что разговор окончен. Но этот засранец успел поставить свою ногу, притормозив процесс.

— Убери.

— Не-а.

— Я сделаю тебе больно, пожалуйста, Кай, убери ногу. Иди куда шел.

— Можно войти? — попросил он вежливо, не обращая внимание, на ее просьбу. И боль, которую он уж начал весьма ощутимо испытывать. Беннет давила на дверь пока настойчиво, но без фанатизма.

— Зачем? Я собиралась лечь спать. Спокойной ночи.

— За шкафом. Не ври, ты еще в не своей дурацкой пижаме. Ай, больно… — Паркер упер руки об дверь, так как напор на ногу увеличился. — Пус-с-сти меня, я хочу знать, чем ты тут занималась? Что за шарики я з-заметил?

— Не тем, о чем ты подумал. Ничего не с-скажу!

— Хорошо, только дай зайти, а то я пожалуюсь своему папеньке, что ты мне ногу отдавила специально, а еще…

— Ябеда, шантажист!

— Неправда, я белый и пушистый. Пусти меня и я докажу.

Она не хотела, чтобы Паркер видел, надутое безобразие, которое она натворила, перед тем как отключилась. А уж, какой ей приснился сон, лучше и подавно не знать. У нее и так было чувство, что на лбу бежит бегущая строка:

«Кай, мне приснился сон, с твоим участием, и я вроде бы хотела… Но потом, это был не ты, а всего лишь Энзо, но так, совсем чуть-чуть, тебя было больше, и мы были голые. А потом Энзо полез целоваться и хотел меня трахнуть со словами «…разводись, выходи за меня…» Но я его оттолкнула, потому что испугалась и стала звать тебя на помощь!» — да услышь он это, в лучшем случаи вызовет скорую, а в худшем… «Ой, мамочки!»

Поэтому Беннет стояла как крепость. Пусть и дальше думает о своих глупостях. Он не должен зайти, и увидеть «шарики» с именами мужчин и парней.

— Пустишь, и я тебе расскажу, чем я занимался в душе, кого представлял когда… — не успел он договорить, как дверь распахнулась и Паркер, буквально валился в комнату. — В комнате повисло молчание, потому что Кай смотрел на ее произведения, изучая каждый внимательно, переводя медленно взгляд с одного на другой. Наконец он подошел к тому, на котором ничего не написано.

— Почему здесь нет имени? — указал он на него пальцем. Бонни могла едва дышать. Его спокойствие убивало больше чем, если бы орал.

— Пока не придумала… — соврала она глупо.

— М… Ясно, — Кай быстро завертел головой, словно искал чего-то. Затем увидел лежащий на кровати черный маркер, поднял его и подошел к Беннет. — Нет, ты знаешь имя, я уверен в этом. Напиши его.

— Ты хотел мне что-то рассказать… — попытка отвлечь не удалась, потому что Кай поднял этот презерватив и протянул ей.

— Я обещал, значит, расскажу, но сначала ты.

— Хорошо, — забирая у него шарик, она села также на край, приняв деловой вид, что думает. Но думать было не о ком. Себя не обманешь, Беннет и так была вся натянутая как струна. Его близость магически действовала на нее.