Петля эволюции

Судя по довольному "курлык", голубь нас тоже увидел и начал преследование. Однако тут удача была не на стороне пернатого: кроны деревьев не давали толстому "символу мира" на нас спикировать и устроить пир во имя добра. Минут десять мы занимались бегом по пересеченной местности, а жирный гурман пытался придумать, как радикально избавить нас от физических нагрузок. В итоге терпение первым закончилось у голубя и, издав громкий "курлык" нападения, он устремился сквозь ветви в атаку. Однако переоценив свои возможности, или недооценив прочность лесного массива, голубь, сломав несколько стволов, сильно израненный, рухнул на землю. Стоя в отдалении, мы переводили дух, отплевываясь от мошкары и паутины, которых успели насобирать на незапланированном спортивном празднике.

– Валим отсюда, – просипел Серега.

– Погоди, – прохрипел я в ответ и снял с плеча Сайгу, – надо проверить: можно ли его убить, или мы, зря их таскаем?

– А это идея, – повеселел Серега и, вскинув карабин, спустил курок.

"Клац", – предательски ответила Сайга. "Клац-Клац"… с каждой осечкой лицо товарища все больше темнело. В поселке мы не стали проверять карабины, чтобы не привлекать шумом внимания.

– Я что, все это время с дубинкой ходил?!? – злобно прошипел Серый, – давай ты.

Прицелившись, я выстрелил в птицу. Было видно, как пуля пробила перья и вошла в грудь голубя, однако реакция была явно не той, на которую мы рассчитывали. Тварь подскочила и довольно резво, вприпрыжку, скользя по мокрой траве, побежала в нашу сторону. Я продолжил стрелять, хотя моя задница на пару с мозгом убедительно рассказывали мне о пользе бега (причем именно в это время суток). В итоге, когда расстояние сократилось до 30 метров, а карабин сухим щелчком известил меня об отсутствии патронов, я ломанулся по кустам в сторону большого камня, стоящего в отдалении.

Хотя стимулов бежать быстро у меня в этот момент было хоть отбавляй, корни деревьев и камни были на стороне голубя-переростка, и я спиной чувствовал приближение полуметрового клюва к моим позвонкам. Может поэтому, когда шум за спиной у меня вдруг стих, я уверовал в Бога, Будду и еще в десяток мужиков, про которых мне любили рассказывать бабушки с буклетами на остановках.

– Все-таки сдох! – послышался радостный голос сверху.

Подняв голову, я увидел испуганного, но довольного Серегу верхом на ветке метрах в пяти над землей.

– Ты как туда залез, болван? – психанул я, разглядывая абсолютно гладкий ствол, без малейшего намека на ветки.

– Не помню, – честно признался Серый, – как-то само получилось. Главное – птичка сдохла!

Спустив своего боевого (но трусливого) товарища с дерева, я продолжил путь в его обществе. Инцидент дал мне благодатную пищу для шуток: всю дорогу я развлекался, строя теории по происхождению обезьян от Сереги, подробно интересуясь: чем занимались его предки, и любит ли он бананы? Так незаметно прошла остальная часть пути, и на закате мы зашли в поселок. Перевалка встретила нас пугающей тишиной: если люди тут и были, то они явно не ждали гостей. Лишь только ветер одиноко игрался с опадающей листвой на пустынных улицах.

– Наверное, всех эвакуировали, – предположил я.

– Думаю, нам надо найти безопасное место для ночлега, – пробурчал уставший Серега.

Посовещавшись, мы пришли к выводу, что самое защищенное место – это склад магазина: одна дверь, нет окон и проблем с продуктами. А когда мы обнаружили внутри несколько ящиков с пивом и алкоголем покрепче, Серега заявил, что отсюда он точно не уйдет. Удобно устроившись на мешках с мукой, мы приступили к самому приятному ужину за последние два дня. Хмель делал свое дело, мы наконец расслабились и начали думать, что делать дальше. Про свою семью я не беспокоился: отец давно с нами не живет, а мать с отчимом в прошлом году переехали в Финляндию. А вот у Сереги все было гораздо сложнее. Его семья жила в Лабинске (всего в семидесяти километрах от нас), и надо было узнать, что с ними. За спорами и обсуждениями прошло уже пару часов, как вдруг раздался скрежет у двери.

Выключив фонари, мы тихо засели в углу, я с Сайгой – впереди, а Серый, вооружившись парой метательных "полторашек", – позади. Наконец, дверь открылась, и мы увидели силуэт человека, который что-то затаскивал на склад. Когда гость вошел полностью и прикрыл дверь, я с криком "Стоять!" включил фонарь, в тот же момент одна из бутылок Сереги врезалась гостю в голову. Нарушитель взвизгнул и, потеряв равновесие, упал. Я подбежал и осветил его лицо.

– Толян!?!

– Саня?!?

Глава 6

– Толян, мы думали тебя сожрали! – кинулись мы поднимать товарища с пола. Выглядел он неважно – все шмотки на нем были изодраны в лохмотья, левая половина лица представляла собой один сплошной кровоподтек, густо посыпанный пеплом и грязью.

– Ты как выжил в лагере? – тараторил Серега, чувствуя, что за бутылку в голову ему прилетит нехилая ответочка. И оказался прав, только поднявшись с пола, гордый Толик отточенным движением приложился ногой к заднице друга.

– Вы спать уползли, а мы еще с парнями сидели… примерно часа в два ночи пришел гигантский медведь, сначала Сиплого и Каравая схватил. Мы у костра с полчаса от него отбивались, огня он боялся… Все, кто пытался убежать, погибли. В темноте мы слышали их крики… а потом… потом он напал… меня в ручей отшвырнул, я отключился, а когда очухался, он жрал наших. Я пополз вверх по течению и ходу сюда. Напрямки пошел – через плато (не хотелось в лес заходить).

Раздался приглушенный стон, мы обернулись и увидели, кого тащил Толян. Это была женщина лет тридцати пяти с неестественно вывернутой ногой и большими ранами на животе. Раненная, она была без сознания и, похоже, бредила. Кинувшись к рюкзаку, я достал свою походную аптечку и начал обрабатывать ее раны, хотя выглядели они неутешительно: глубокие, рваные, сильно кровоточащие.

– Что с ней? Я таких ран не видел никогда! – спросил я, промывая перекисью глубокие рубцы.

– На нее напали жуки, на тараканов похожие, сильные черти… и панцири у них как железные. Я им дубиной лапы поотбивал, а панцири так и не смог, – вздохнул великан.

– Она тут не выживет, ей в больницу надо и побыстрее, – я пришел к неутешительным выводам, – нужно подумать, как транспортировать дамочку.

– Никуда меня уже не надо тащить, – раздался слабый голос незнакомки, – вы из какой группы? Я вас не помню…

– В смысле группы? – удивился я.

– Вы исследователи? – взгляд ее прояснился, и она внимательно, с подозрением, рассматривала меня, – кто вы и что тут делаете?

– Ну в данный момент латаем твои раны, меня зовут Саня, это твой спаситель Анатолий и наш друг Серега, а ты сама-то кто?

– Откуда вы тут? – игнорируя наш вопрос, твердым голосом спросила незнакомка, тут же закашлявшись и выплюнув сгусток крови.

– С гор мы идем, туристы. Молчи, тебе не стоит разговаривать, – пытался я её успокоить.

– Меня уже не спасти… Моя группа погибла, да и я не выживу, вы сами это знаете.

– Ну это мы еще посмотрим, – подбадривал я незнакомку, вкалывая ей так тяжко добытый промедол (выменял у знакомого спецназовца, все соки гад из меня за него выжал), – сейчас подлатаем тебя и в больничку отвезем.

– Вы меня не слышите, идиоты!!! Нету больнички, нет тут людей на сто километров в округе, вы в карантинной зоне, бараны!!!

"Ого! Быстро промедол подействовал, – подумал я, – вон как орать начала".

– Слушайте меня внимательно, если жить хотите… и не перебивайте.

Незнакомку звали Виктория Смирновская, она работала в центре изучения биологических аномалий, созданном после появления гигантов. После резкого повышения количества Альфа-животных ее отряд закинули в этот район для исследований и поиска причин их возникновения. Но во второй день на группу напала стая альфа-собак.

– Вы видели когда-нибудь ротвейлера размером с корову? Это было ужасно. Они разнесли наш отряд в считанные минуты. Я убежала и спряталась, а к вечеру на меня напали метровые тараканы, даже не заметила, когда они меня окружили. Видимо, в этот момент и подоспел Анатолий.