Над пропастью

– А мама не будет против? – все же решаю уточнить, мало ли.

– Ее не будет в городе, она сегодня уехала к брату. Так что все нормально. Не стоит волноваться, малыш, – он меня обнимает, даря свое тепло. Не знаю, что ждет меня впереди, но сейчас, в объятиях Кирилла, становится спокойней.

Мы поехали в квартиру Кира. Он заявил, что хочет, чтобы я жила с ним в комнате. Я могла разместиться в любой другой, но он настоял на совместном проживании, а я согласилась. Ведь он все-таки мой парень. Парень? Так странно звучит. Непривычно. У меня никогда не было парня.

До частной школы, я училась в самой обычной и влюбилась в одноклассника, тогда это была скорее не любовь, а симпатия. Какая может быть любовь в седьмом классе? Он дергал меня за косички, мы дурачились. Он стал первым мальчиком, о котором я рассказала дома, но на следующий день его в школе уже не было, он перевелся в другую. Уже потом, став чуть взрослее, я поняла, что это именно отец убрал его с поля зрения. А тогда… Тогда у меня было разбито сердце, ведь я впервые сказала слова: "Ты мне нравишься", а в ответ он исчез. Так и закончились первые отношения, толком не начавшись. Я стала более бережно относиться к своему сердцу, да и не хотелось портить кому-то жизнь из-за симпатии ко мне. Впрочем, и не было ее. Не знаю, что сделал мой отец, но одноклассник был единственным, кто открыто проявил свою симпатию. Отца многие опасались и, наверное, не зря. Поэтому до Кирилла у меня не то, чтобы не было парней, а вообще отношений, даже первый поцелуй произошел случайно – на спор. Уже, когда я училась в частной школе. Там учились только девочки, но, как и в любой другой школе, всякое бывало. Все ученики жили на территории школы в комнатах по двое, трое, только я одна. В коридорах часто можно было увидеть не слишком одетых парней. Девочки много чего рассказывали. Кто-то сбегал или проще, уходил, договариваясь на выходе, чтобы их выпустили за территорию. Я тоже пыталась, но ни одна охрана не соглашалась меня отпустить, я винила в этом отца, но и ничего не могла поделать. Ни ему предъявить, так как пришлось бы открыть имена тех, кто сбегал, ни самой уйти, поэтому я превратилась в затворницу. Но девчонки-то жили полной жизнью. Приглашая в свои комнаты парней, даже устраивали вечеринки. На одном из таких мероприятий, мы играли на желание. И, мне загадали поцеловать парня по-французски. Только я не умела целоваться. О чем, смущаясь, сообщила. Андрей и Егор, вызвались меня научить этому, но так как их было двое, а я одна, то они между собой раскинули камень-ножницы-бумага и Егору выпала честь стать моим "учителем". Нас выпроводили в ванную комнату, где и должно было произойти сие действо.

До сих пор помню эти ощущения его языка у себя во рту, который там хотел найти клад и – слюни, много слюней, а я замерла, открыв рот, не зная, что делать. Егор, видя, что я не реагирую, сказал, что я тоже должна двигать языком и, честно, я пыталась. Но видимо, в моей жизни с первыми разами что-то не так, потому что поцелуй мне запомнился как что-то противное и грязное. Впоследствии, я с девочками уже не играла. Да и старалась больше времени посвящать учебе, себе, своему влечению музыкой.

По окончанию школы, когда я только вернулась домой, подруги устраивали мне несколько свиданий со своими знакомыми, не рассказывая им, кто я на самом деле, но до полноценных отношений, ни с одним парнем, так и не дошло. Я боялась реакции отца, не хотела портить парням жизнь, хоть подруги и утверждали, что отцу необязательно знать и все можно скрыть, но я так и не решалась, а сейчас… Сейчас мне было не менее страшно, ведь я совсем не знала Кирилла и, что такое отношения. Как и не знала, что делать дальше со своей жизнью…

Когда мы уже у Кирилла дома решали, куда разложить мои вещи, мой телефон начал разрываться от звонков отца, но я не брала трубку, ответив лишь на мамин звонок. Она сказала, что все узнала у папы, он вправду хочет меня выдать замуж за Павла, но она заверяла, что в этом нет ничего плохого, и это будет фиктивный брак. Уговаривала вернуться домой, не дурить, но я была категорична. Ага, мне обещают фиктивный, а на деле будет настоящий. Нетушки, протестовала я мысленно. Заверяя маму, что со мной все хорошо, но я против брака, и, пока именно так обстоят дела, домой не вернусь. Поэтому, сообщив о моем местонахождении Алле, которая ждала меня у себя, выключила телефон. Подруга пыталась сопротивляться.

– Алл, так будет лучше, правда.

– Хорошо, береги себя. Никому ничего не скажу. Можешь на меня положиться.

Наверное, именно это, впоследствии, и стало моей ошибкой – довериться незнакомцу.

Мы стали вместе жить, как пара. Кирилл не настаивал на близости, стоило наступить ночи, чему я была только рада, мы ограничивались только поцелуями. Ложилась спать я в пижаме, а Кирилл улыбался мне, раздеваясь до трусов и показывая свое идеальное тело, укладывался рядом. Беспардонно клал руку на мою грудь и в таком положении засыпал. Я же ждала, когда он уснет, убирала его наглую лапищу и, поворачиваясь на бок, тоже засыпала.

Первый учебный день в вузе, как и всю неделю, я пропустила. Было страшно, думала, отец может поджидать меня за углом и пока Кирилла, не будет рядом, увезет и заточит под замок, закроет в башне, как в сказке, а ключ выбросит. Пока же я находилась в квартире Кирилла, мне ничего не угрожало, во всяком случае, я так думала, надеясь, что отец однажды передумает насчет брака.

Кирилл окутал своей заботой, вниманием, каждое утро приносил завтрак в постель, устраивал ужины при свечах, дарил цветы, когда возвращался с работы. У меня не было другого общения, я ни с кем не выходила на связь, мой мир сузился к нему одному, и я начала в него влюбляться.

Ничего не предвещало того, что изменит мою жизнь бесповоротно и навсегда. Ничего, поэтому я открыла свое сердце. А по прошествии недели, произошло нечто, первый тревожный звоночек, но я упорно не хотела его замечать, надев розовые очки, пока не стало слишком поздно.

Глава 10

Сколько человек может вытерпеть прежде, чем наступит предел? На этот вопрос мне еще предстояло ответить, а сейчас события развивались с колоссальной скоростью.

Отец, или мой любимый папочка, все-таки нашел меня. Не знаю, как ему это удалось, но в один прекрасный день или можно назвать его знаменательным днем, изменившим мою жизнь полностью.

Отец позвонил в дверь и, когда я открыла, смотря на меня взглядом, обещающим смертный приговор, зашел в квартиру. Кирилл не выглядел удивленным, я тоже знала, что наступит этот день, просто не думала, что так быстро. Не готова была с ним разговаривать, но у меня и не было другого выхода. Отец посмотрел на Кирилла.

– Оставишь меня наедине с дочерью, или ты к ней присосался, как клещ? – Кирилл усмехнулся, пропуская колкость мимо ушей.

– Это как Лера скажет, – и посмотрел на меня. Я кивнула ему, поэтому Кирилл ушел в другую комнату, а я осталась наедине с отцом, который лишь одним присутствием рядом давил на меня. Мы прошли в гостиную, я подошла к окну, а отец разместился на диване. Несколько минут в комнате стояла оглушительная напряженная тишина. Я смотрела в окно, но поглядывала на отца, чувствуя всем телом его тяжелый взгляд.

– Лер, хватит, возвращайся домой, – подал голос отец, я перевела взгляд на него.

– Ты передумал?

– Нет, – припечатал он.

– Ну, тогда нам и говорить не о чем, – я отвернулась к окну, отгораживаясь от него, а отец начал свою речь. Он говорил долго и рассудительно. Объяснял мне, что я не права, что от меня требуется только подпись и моя жизнь кардинально не изменится, что это всего лишь формальность. Он много говорил, и чем больше он это делал, тем отчетливей я понимала, что он будет стоять на своем, пока я не соглашусь, не передумает, не примет отказа.

– Пап, ты лучше ответь мне на вопрос, сколько я стою? Почему ты не можешь отступить? – Он вздыхает, и я замечаю, насколько он выглядит уставшим.