Переговорщик

"Спокойно! Теперь взвести затвор..."

Рука дернула затвор, досылая патрон, и в этот момент вертолетная пушка начала стрелять. Несущийся прямо на церковь вертолет, раскачиваясь из стороны в сторону, широким веером разбрасывал искры выстрелов. Каменная крошка и дерн полетели со всех сторон, мешая прицелиться. За спиной Диксона закричали люди, снаружи тоже послышались крики, раздались выстрелы из автоматов и отдельные винтовочные выстрелы, но все это мгновенно потонуло в слившихся в единое рычание шуме лопастей и визге стреляющей пушки. Цепочка фонтанчиков земли, оставляемая вонзающимися в почву снарядами, неумолимо приближалась к входу в церковь. До момента, когда снаряды начнут влетать внутрь здания, оставались считанные секунды...

Остатки лояльности, чувство, что ты предаешь своих, еще теплившиеся в сознании Диксона, окончательно испарились, смытые страхом за собственную жизнь. Палец вцепился в спусковой крючок, глазница до боли вжалась в окуляр прицела. Но даже в такой момент сержант оставался непревзойденным профессионалом.

"Не торопись," - шептал он чужаку! - "У нас только один выстрел! Один! На другой нет времени! Сохраняй хладнокровие, ощути ток времени, смакуй каждую секунду, замри, застынь во времени и в пространстве. Отгородись от всего! От звуков, шумов, от себя самого, заглуши свое сердце, заставь его остановиться. Не дыши, черт возьми! Сосредоточься. Нам нужен пилот. Только он! Иначе никак. Поверь, моя малышка все сделает сама, только доверься ей..."

Пальцы сержанта тронули муфту настройки, и прицел послушно увеличил кабину вертолета. Вертолет постоянно смещался, дрейфуя поперек курса, и сержант синхронно смещал винтовку, удерживая в прицеле кабину машины. За бронированным плексигласом он различил пилота. Лицо того скрывали очки и шлем. Так даже лучше, подумал Диксон, потому что если бы он увидел лицо пилота, то точно не решился бы выстрелить, а так в душе сержанта лишь шевельнулись последние отголоски угрызений совести, уже не способные на что-то повлиять, да к тому же за спиной пилота мелькнуло лицо Раферти. Этого гада Диксон прищелкнул бы не задумываясь.

Совсем рядом снаряд ударил в стену, и осколки кирпича обдали щеку сержанта. Одновременно маркер лазерного целеуказателя совместился с точкой между очками пилота и шлемом, и Диксон шепотом скомандовал, не заметив, что его губы послушно произнесли:

- Давай!

Винтовка тонко, неразличимо в общем шуме, пропела свою скорбную песню, и казалось, ее жалкий шепот не сможет поспорить с яростным громом, разливавшимся с небес. Поначалу действительно внешне как будто ничего не изменилось. Все также лопасти вертолета секли спрессованный воздух, по-прежнему снаряды вгрызались в стену церкви, только чудом еще не влетая внутрь здания, но Диксон, не отрывавший глаза от прицела, видел, как в фонаре кабины вертолета появилось небольшое отверстие, обрамленное сеточкой мелких трещин, и голова пилота дернулась назад, он обмяк в кресле и повалился в сторону, натянув ремни безопасности, не давшие уже мертвому телу совсем вывалиться из кресла. Лицо Раферти исказилось, и он кинулся к штурвалу, отпихивая тело пилота. Это было последнее, что успел увидеть Диксон, а затем вертолет резко ушел из поля обзора и сержант отнял глаз от прицела...

Вертолетная пушка перестала изрыгать огонь. Винтокрылая машина клюнула носом, ее крен стал нарастать, и Диксон увидел взметнувшийся позади хвост вертолета. Сверкающие диски слившихся бешено вращающихся лопастей кромсали воздух причудливыми мельницами, встав почти вертикально. В какой-то момент Диксону даже показалось, что винты разнесут на своем пути кирпичную стену, и вертолет понесется дальше, как смертоносный косильщик, срезая роторами все, что попадется на их пути, но когда винты задели стену, вместе с обломками выбитых кирпичей в разные стороны полетели куски поломанных лопастей. В одно мгновение от винтов остались лишь огрызки, которые продолжали добросовестно вращать еще работающие двигатели, сам же вертолет, задрав хвост и заваливаясь набок, врезался в многострадальную стену. Проломив ее насквозь, в облаке пыли и осколков кирпичей тяжелая махина продолжала скользить к монастырю, вспахивая землю смятым носом. Казалось, она не остановится и врежется в здание, но сержант, игнорируя опасность, не шелохнулся, продолжая заворожено наблюдать, как искореженный вертолет наползает на вход, постепенно закрывая собой обзор. Где-то на середине пути что-то вспыхнуло в недрах стальной туши, и в следующее мгновение среди искореженного металла вспух огненный шар взрыва, выдавив наружу уцелевшие иллюминаторы и разорвав корпус на части. Охваченные пламенем турбины взвились в небо подобно стартовавшим с космодрома ракетам, оставляя за собой шлейфы черного дыма. Остатки одного из роторов, жужжа, полетели куда-то в сторону, хвост вертолета сломался пополам, а сквозь пламя, объявшее остатки фюзеляжа, контрастно выделялся черной паутиной все еще чудом сохранявший форму каркас разрушенной машины. Взрывной волной Диксона оторвало от пола и бросило вглубь церкви. Пролетев почти весь зал, и чудом не задев скамьи, он грохнулся на каменный пол и на короткое время потерял сознание.

Когда сержант очнулся, зал церкви заволокло тошнотворным дымом, сквозь который невозможно было рассмотреть стены и потолок. Дым лез в глаза и горло. Что-то давило на грудь. Диксон пошарил рукой и наткнулся пальцами на расщепленный край деревянной скамьи. Он оперся рукой о пол и попытался приподняться, одновременно стараясь откинуть кусок дерева в сторону. Ему удалось это сделать, и, встав на ноги, Диксон прислушался. Сбоку кто-то закашлялся, потом раздался детский плач. Впереди слышался характерный треск огня. Ориентируясь на него, Диксон, осторожно ощупывая перед собой пол ногами и прикрывая рот рукавом, двинулся вперед. Под ногами разъезжались какие-то обломки, хрустел мусор - возможно куски сломанных скамей, и Диксон предусмотрительно отставил одну руку далеко в сторону, чтобы сохранить равновесие. Постепенно дым стал редеть, впереди просветлело, и вскоре Диксон оказался напротив входа в церковь. Края дверного проема осыпались, и вход, еще во время первой атаки вертолета лишившийся двери, теперь и вовсе походил на обычную дыру в стене с торчащими по краям неровными обломками кирпичной кладки. Диксон сделал еще один шаг вперед и, опершись о стену, вдохнул свежего воздуха, который проникал снаружи. Это было странно, так как остатки вертолета продолжали гореть, и густой дым валил от продолжавшегося пожара. Скорее всего, ветер изменил свое направление, и теперь дым сносило в сторону от монастыря. Не дойдя полутора десятков метров, остов вертолета замер перед самым входом в церковь, глубоко взрыв землю и нагрудив куски обожженной земли внутрь здания через взломанный порог. Несколько каменных ступеней, ведших в церковь, вздыбились и торчали из грунта, как поставленные на торец могильные камни.

Через несколько минут, окончательно придя в себя, Диксон оглянулся внутрь зала. Остатки дыма рассеивались, покидая зал через огромную дыру в потолке и открывая взгляду сержанта разрушения, царившие в зале. Передние ряды скамей превратились в груды обломков. Отдельные куски дерева еще тлели. Пол бы забросан осколками кирпичей и металлическими обломками вертолета. Краем глаза Диксон уловил сбоку какое-то движение и повернул голову, пытаясь рассмотреть, что это. Среди обломков скамей лежал человек. Холодок пробежал по спине сержанта, его кулаки непроизвольно сжались, и в то же время в глубине сознания зашевелился первобытный страх, когда в человеке Диксон узнал Джимми. Волосы юноши запорошил пепел, его глаза были закрыты, и он слабо ворочался, придавленный скамьями. Только сейчас сержант осознал, что наконец-то по-настоящему свободен. Пораженный этим открытием, он оторвал взгляд от Джимми и поднял перед глазами свои руки. Подвигал пальцами, согнул в локтях. Руки, да и все его тело полностью подчинялись ему! Диксона охватила неописуемая радость, но когда первые мгновения восторга от освобождения прошли, на смену пришла ярость. Диксон с ненавистью посмотрел на Джимми и шагнул по направлению к нему, но страх вновь оказаться в плену чужого разума заставил Диксона остановиться и подавить первый порыв голыми руками задушить врага. С опаской посмотрев на Джимми и убедившись, что тот не сможет самостоятельно выбраться из-под придавившей его скамьи, сержант отступил на шаг назад и поискал взглядом пистолет, оброненный им где-то здесь напротив входа. Пистолет обнаружился у стены среди обломков кирпичей. Диксон нагнулся и поднял его. Проверив магазин и взведя затвор, сержант вновь осторожно двинулся к Джимми. Рукоять пистолета приятно холодила ладонь, а его тяжесть придавала уверенности.