Страница 5 из 7
Ганг
КалейдоскопыТвоих глазБередят мандариновую травуНа берегах Ганга;И пироскафыСмотрят на нас,Ищут лазСтеплер и скобыТам, где больше шума и гама.В твоей артерии кровь и алкоголь с глицерином.Вода – только микстура противПоверхностного атеизма, ведь глянь – цари в нёмСажают на противень.Но это пройдёт, несмотря, что подПрахом Джорджа вырос табак,Коровы пожрали лотосы, потГрадом. Пройдёт, так какХотя пироскафыСмотрят на нас,Ищут лазСтеплер и скобыТам, где больше шума и гама;КалейдоскопыТвоих глазБередят мандариновую травуНа берегах Ганга.Харе весна. Харе осень, зима и лето.Ом мани падме хум.Я никогда не познаю и не перелюблю это.Устья сообщены от мантры к стиху,И никто не спросит – кто автор,Не ужаснётся – где ватты.Энергия и я идём по воде, как восьмой аватар,Сидим в лотосе, как девятый.Adagio
Стол под открытым небом, как парафин под барием.На полках сплошные Белинские, Тэны, Ревзины.Двадцать томов Толстого осаждены гербарием,Семьдесят остальных – попросту не разрезаны.В отдалённом минувшем обыск, СИЗО и прения,Полотна Дали вместо окон.Остались спередиЛишь кресло-качалка да Нобелевская премия –Вступление fower power в дни prosperity.Забудутся соревнования в остроумииИ в покер да бридж.Перестанут казаться страннымиРасхождения дзэн-буддизма и астрономииПри одинаковом небе над всеми странами.В одиночестве, что безвкусней ноябрьской рани, иЖурчащем в усталых ушах, как вода в сифоне – иПеремена Евтерпы, Талии и УранииНеожиданней, чем ададжо в конце симфонии.Лакшми и Будетлянин
Наши зрачки заблудились в тиши водных лилий –Я иду по воде чудесных планет,А ты у нас поТростникам в грозовой кабинет.Мы пили эту чистую воду, которую нам налили –И я даже на спорНе поспорю, что меня нет…Я шагаю по пристани –На мне взгляды пьяных прохожихИ чужой больничный халат,Пожар в груди и мороз по коже.Я укрыл мои тексты в хрустальные простыни;Может, это звучат Тирн Рам и Тирн Хлад,А может…And you`re listening quite queer noises,И в твоих веках тонет иней,А снежок укутал ноздри.Ты не хочешь петь, да и неВспомнишь вдруг ни одного изМоих слов, уснувших возлеРучья в твоей долине…А ты уводишь меняВсё дальше вверх, дальше вглубь,В Петербург чёрно-белый,В Ленинградскую мглу, вМозольную влагу на пальцах менял,К Жаклин и Пикассо, к Шагалу и Белле,В допитый битлами клуб…Там горят поезда,Срываясь с уставших петель,Словно капля дождя сквозь трубу – из туч в печь,А проводница исправно уносит постель.Семирамиды попрятались по садам.…И нам двоим Александр СергеичНаизусть читает «Метель»…Мечты о лучшей жизни
Не хочу я жить в навозе,Ему смертью угрожая –Лучше поселюсь в колхозе«Сорок лет без урожая».На рассвете буду петь яЦоя с Гребнем без оваций,Да с соседом дядей ПетейВозлияньям предаваться.На закате солнца буду –И молитвен, и неистов –Созерцать с воззваньем к БуддеБитвы храбрых толкинистов.Суфийская мудрость
О, суфийская мудрость,Привечают веснуСемипалый Шагал,Восьмирукий Вишну,В Индии – Брахма,Троеглав его зёв,В Африке – ХэмИ Гумилёв.Слишком долго вдыхалаТы тяжёлый туман, –О, гуру Нанак,Хазрат Инайят Хан.Подвенечная Истра,Изначальная искра;О, «Москва – Петушки»,«Путешествие в Икстлан».О, суфийская мудрость,Неродящее всё,Семипалый Шагал,Троестрокий Басё.Реанимация
Кончилось время, которое разрешалоКресты на Голгофе, фикусы на окне:Теперь, – как сказал Маяковскому Предземшара, –Среди символистов мы будем с тобой акмэ.В наших кущах полно и мелодий, и слов, и стансов –Но реанимация суть пора выбирать одно:Дао дэ цзин – из книг, тебя – из богов, из танцев –Вальс, из подвластного водной стихии – дно.Фильм «Хрусталёв, машину!» уже не казался адом,Едва я пророс в твою землю, как кедр в Бейрут:Действительно – всюду жизнь, если каждый атомКартины Филонова – словно обэриут.Как кровь Будетлянина – рифмы и алгоритмы,Я чувствую – к горлу подкатывает ЧП:Но даже ежели рукопись обгорит, мыСделаем всё, чтобы снять этот фильм в ч/б.