Круг Героев

Скайлар летела немного впереди, чтобы разведать обстановку.

– Ну так и с чего начнем? – спросил Гилберт. Лягух рассматривал зеленый полог, протянувшийся над головой фамильяров на многие мили.

– Ш-ш-ш! – прошипела Скайлар. – Я что-то слышу!

Элдвин прислушался. Где-то вдалеке раздавался барабанный бой. Бум-бах-бах-бум. Бум-бах-бах-бум. Звук определенно доносился откуда-то сверху.

Скайлар подлетела к изогнутому дереву с толстой корой.

– Вот, глядите, витое дерево, – сказала она. – У него ствол закручивается, получается что-то вроде лестницы. Можно взобраться.

Элдвин уперся когтями в ствол и пробежал метра полтора вверх.

– Мне годится, – сообщил он. – А ты как, Гилберт?

Присоски на лапах Гилберта, как выяснилось, отлично подходили для похода по витому дереву.

– Мы же все-таки древесные лягушки, – хмыкнул он.

Скайлар летела рядом; фамильяры поднимались все выше и выше прямо к нежно-зеленому своду из густой листвы. Они проникли сквозь листья и оказались под новым сводом, словно на втором этаже. Света на этом уровне было больше, и пестрые цветы упрямо тянулись вверх, к прорехам в плотных кронах, откуда лился свет. Сотни бабочек с бело-зелеными крылышками и белыми тельцами кружили в потоках легкого ветерка.

Над головой у Элдвина, Скайлар и Гилберта пронеслась стая дневных летучих мышей. С пронзительным визгом мыши накинулись на трепещущих насекомых: раскрыв пасти, хищники заглатывали добычу целиком. Несколько мгновений – и бабочек как не бывало. А покончив с ними, свирепые твари заметили и фамильяров.

– Сдается мне, ребята, что бабочки были только закуской, – слабым голосом промяукал Элдвин. – А мы и есть настоящий обед.

Летучие мыши сделали круг и вернулись к фамильярам. Элдвин и Гилберт продолжали карабкаться как ненормальные, но ясно было, что до следующего зеленого этажа им не дотянуть.

– Скайлар, настало время для хорошенькой иллюзии, – встревоженно проквакал Гилберт.

– Иллюзии тут не помогут, – печально сказала сойка. – Дневные летучие мыши добычу ищут не глазами, а ушами.

– Что же нам делать? – в ужасе завопил Гилберт.

– Для начала хотя бы говорить потише, – посоветовал Элдвин.

Слишком поздно: хищники хором издали торжествующее шипение и, как по команде, раскрыли пасти. Но внезапно зеленый покров наверху приоткрылся, и оттуда вынырнуло исполинское крылатое насекомое. Оно очень походило на съеденных малюток-бабочек – и окрас такой же, и узор на крыльях. Только размер у него был какой-то невообразимый. Бабочка-великан слопала пять летучих мышей в один присест и еще трех – во второй.

Элдвин с Гилбертом издали вздох облегчения и поскакали дальше на следующий уровень. А крылатое чудище тем временем устроило летучим мышам настоящую бойню.

– Как я погляжу, мамаша-бабочка расстроилась из-за деток, – пропыхтел Гилберт.

– Если это мамаша, то с папашей я бы встретиться не хотел, – ответил Элдвин.

Кот и лягух прорвались через зеленый покров и очутились в стране великанов. Насекомые и цветы здесь были просто громадными. Гигантские пауки плели сети размером с замок; жуки-олени, которые и так-то не маленькие, здесь были ростом под стать настоящим оленям. Даже изящные божьи коровки своим жутким видом больше смахивали на драконов. «Теперь-то понятно, каково блохам, что живут в моей шерсти», – заметил про себя Элдвин.

– Эй, мы что, вдруг сделались маленькими? – пискнул Гилберт.

– Нет, – покачала головой Скайлар. – Подозреваю, это сок колоссов. – Сойка махнула крылом в сторону отверстия в стволе, откуда потихоньку сочился алый сок. Муравей – уже довольно большой – жадно присосался к липкой струйке. Через какое-то мгновение лапы муравья начали расти, а сам он стал пухнуть как на дрожжах.

– Кальстафф вроде бы говорил, кто сок надо смешать с пряной лавой, иначе роста не получится, – заметил Элдвин.

– Так и есть, только это про людей и зверей, – пояснила Скайлар. – А с насекомыми, видно, все по-другому.

Бум-бах-бах-бум. Бум-бах-бах-бум.

Барабанный бой делался громче и громче.

– Кажется, мы приближаемся к обезьяньей деревне, – с надеждой проквакал Гилберт.

Все трое продолжили подъем. Лапы у Элдвина уже начали уставать. Еще бы: и по земле-то милю пробежишь – запыхаешься, а тут все вверх и вверх.

Следующий зеленый свод был уже близок… Хоть бы за ним нашлась наконец эта деревня ревунов. Но там, за пологом листвы, оказалось всего лишь небо, расцвеченное роскошным закатом. Кот и лягух стояли на кроне дерева, словно на травянистом лугу, и облака плыли совсем низко: протяни лапу – и коснешься. Фамильяры добрались до самой вершины Леса-под-Лесом – и ни единого ревуна вокруг. Хуже того: барабанный бой стал звучать глуше.

– Наверное, прячутся, – предположил Гилберт. Хотя это и так все понимали.

Элдвин смотрел по сторонам. Сначала ему казалось, что никого и ничего здесь нет. Но, приглядевшись внимательнее, он увидел хижины, тут и там искусно спрятанные среди верхушек деревьев. Скайлар тоже эти хижины заметила и полетела прямиком к ним. Элдвин с Гилбертом с опаской ступили на зеленый покров – но оказалось, что он очень плотный и вполне их выдерживает. Подходя к хижинам, Элдвин заметил, что они выстроились вокруг огромного деревянного помоста. На нем стояли барабаны, а рядом какая-то постройка вроде амбара и гробница. Скайлар уже уселась на помосте и вертела головой, озираясь по сторонам.

– Банши, выходи! – звала она. – Я знаю, что ты здесь.

Элдвин с опаской покосился на сойку. Она, часом, не свихнулась?

– Э-э-э… Скайлар, – деликатно начал он. – А ты уверена, что там кто-то есть?

– Не знаешь разве, какой дар у обезьян-ревунов? – прочирикала Скайлар. – Невидимость, вот какой. – И снова прокричала: – Банши!

Ответа опять не последовало. Нет, а если подумать: как можно найти невидимку, желающего спрятаться? И тут кто-то словно коснулся Элдвиновой шерсти. И это точно не был ветер.

– С виду они вполне безобидные, – произнес женский голос. Спустя секунду перед фамильярами из ниоткуда возникла обезьяна-ревун со светло-коричневой шерстью. – Боюсь, здесь нет никого по имени Банши.

И вдруг кто-то как дернет Элдвина за хвост! Кот, подскочив, обернулся, но за его спиной никого не было.

– Симка, – строго сказала рыжеватая обезьяна, – так себя не ведут.

Та, кого отчитали, оказалась молоденькой сконфуженной обезьянкой.

Вслед за ней еще несколько ревунов появились из воздуха.

– А тут, наверху, есть еще деревня ревунов? – спросила Скайлар.

– Нет, ревуны живут только здесь, – ответила рыжеватая обезьяна.

– Банши ушла из деревни много лет назад. Она сделалась фамильяром, – объяснила Скайлар.

– Многие из наших сородичей отправились помогать волшебникам, – кивнула ее собеседница.

– Но Банши должна была вернуться назад, – не отступала Скайлар.

Ревуны понимающе переглянулись.

К фамильярам шагнула обезьяна с ярко-рыжей шерстью и глазами навыкате:

– Вы, должно быть, говорите об Элбаре. Банши – это ее нижнее имя.

– Вы не скажете, где нам найти ее? – оживилась Скайлар.

– Она все больше сидит на облачной ветви, медитирует, – ответила рыжая обезьяна, указывая ввысь на ветку, что тянулась с помоста прямо к облакам. Фамильяры задрали головы и разглядели одинокую фигурку на фоне неба.

Тем временем обезьяны все появлялись и появлялись из воздуха – их уже было около сотни. Некоторые так и стучали в барабаны, но большинство просто уставилось на странных пришельцев из нижнего мира. В глазах ревунов светилось любопытство. «Похоже, гости им в диковинку», – подумал Элдвин. А о Троих из Пророчества здесь, кажется, и слыхом не слыхивали.

Обезьяна со светло-коричневой шерстью – видимо, она здесь была главной – подвела фамильяров к сплетенной из лиан лестнице. Элдвин и Гилберт полезли по ступеням вверх, Скайлар парила рядом. Когда они ступили на ветвь, полого поднимавшуюся вверх, розовые и лиловые отблески заката уже угасли и в темно-синем небе начали вспыхивать звезды.