Круг Героев

Обернувшись к друзьям, Элдвин заметил, что Гилберту приходится туго. Песок, который подняли глаза-шпионы, забился ему в глаза и в нос. Лягух вытаращился как ненормальный, изо всех сил сдерживая чих. Элдвин заткнул ему лапой рот, Скайлар прикрыла крылом нос. От этого у бедняги раздулась грудь, а по щекам ручьем побежали слезы. К счастью, крылатые глаза поднялись в воздух до того, как Гилберт сдался. Элдвин и Скайлар выждали, пока шпионы скроются за горизонтом, и только тогда отняли лапу и крыло. Воздух тут же сотряс громоподобный чих.

– Между прочим, я слышал, что вот так сдерживаться опасно, – заявил Гилберт. – Могут сосуды в голове лопнуть.

– Есть кое-что поопаснее, – фыркнула Скайлар. – Попасться в лапы Паксахаре, например.

– Тут не поспоришь, – согласился Гилберт. – Я просто хотел сказать, что когда тебе вдруг разорвет черепушку – это тоже так себе развлечение.

– Я видел Паксахару, – вмешался Элдвин.

– Что? – в ужасе переспросил Гилберт. – Где? – Подпрыгнув, лягух бдительно заозирался в поисках ведьмы, которая вот-вот на него набросится.

– Через глаз-шпион, – пояснил Элдвин. – Она была в Скитающейся Цитадели, сыпала черный порошок в призывающий рог.

– Наверное, это она поднимала новых животных из могил, чтобы сражались в ее Воинстве Мертвецов, – предположила Скайлар.

Голубая сойка убрала иллюзию и обратилась к верным:

– Вам надо быстрее в погреб. Армия Паксахары растет.

Вот и поле, где так сладко пахнут ягоды, – значит, они уже почти пришли. Показался малютка-ручеек, давший усадьбе свое название. А вот и останки того, что некогда было домом Кальстаффа. Элдвин с тяжелым сердцем смотрел на пепелище. Он тоже когда-то жил здесь и обучался магии у старого волшебника. Но во время битвы Кальстаффа и Паксахары мирный уютный дом превратился в груду обгоревших камней. В ту роковую ночь Паксахара явилась в обличье королевы Лоранеллы, чтобы похитить и убить трех верных. Кальстафф попытался остановить ее, но Паксахара была слишком могущественна. И смертельным ударом отправила Кальстаффа в Завтрашнюю Жизнь.

– Когда ко мне вернется магия, обязательно отстрою дом заново, – дрогнувшим голосом пообещала Марианна.

Далтон легонько сжал ее руку.

– Надо вам поскорее в погреб, – сказала Скайлар. – Пока нам везло, но кто знает, когда прилетит еще одна стая шпионов.

По высокой траве они подбежали к двум железным створкам, за которыми скрывался вход в подземное убежище. Железный засов Паксахара намертво запечатала заклинанием ржавчины – еще тогда, во время битвы. Скайлар покопалась в сумочке, вытащила толченых светляков и раскидала их по засову. Оставалось лишь подождать, пока порошок съест ржавчину.

– Сейчас проверим, действуют ли еще обереги на стенах, – объявила Скайлар верным. – Если все в порядке, мы вас оставим и отправимся в путь.

Джек потянул дверь, и друзья вошли внутрь. У подножия лестницы было заметно холоднее; мягкие на ощупь стены в бело-оранжевую крапинку казались совсем ледяными. Вдоль стен стояли аккуратными рядами бочонки с мочеными яблоками и маринованной кукурузой, кувшины с вином из хурмы и редечным сидром.

– Ну, с голоду мы точно не умрем, – объявила Марианна.

– Правда, задохнуться можем, если Джек мыться не будет, – поддел младшего Далтон.

Джек в ответ только добродушно улыбнулся, ни капельки не обидевшись. Пока что Джек – самый младший, но пройдет лишь несколько лет, и он затмит Далтона и Марианну – Элдвин это чувствовал. Вот тогда-то и посмотрим, кто над кем будет подшучивать. Если, конечно, к людям вообще вернется магия.

Скайлар снова запустила крыло в сумочку, подбросила в воздух горсть серебристой пыли и пропела:

– Эклза пыль, знаний свет, стены крепки или нет?

Крошечное облачко пыли раздулось вширь и вглубь, покрыв собой все четыре алебастровые стены и потолок – сантиметр за сантиметром.

– Если в магической защите этой комнаты есть какие-нибудь трещины, мы их увидим, – объяснила Скайлар.

Зачарованная пыль коснулась стен, и алебастр засиял ярким светом. Даже две створки железной двери золотисто искрились – обереги работали на славу. Элдвин вздохнул с облегчением: здесь Джек и другие верные будут в полной безопасности. Но тут все испортил Гилберт.

– Слушайте, ребята, – пробубнил он, жуя маринованную кукурузу. – А почему на вон той стене что-то темнеет?

Все, как по команде, повернулись туда, куда указывал лягух. И правда: на одной из четырех стен сквозь сияние проступали серые очертания арки.

– Похоже на потайную комнату, – сказал Далтон.

Он надавил плечом на стену, и перед друзьями открылся проход. За ним оказалась еще одна комната – такая же по размеру. Правда, хранилось в этой комнате кое-что совсем другое: вместо съестных припасов тут было полно разных реликвий из времен молодости Кальстаффа. И не только толстенные книги – потрепанные в сражениях кольчуги и те два меча, которыми Кальстафф так мастерски дрался много-много лет назад, во время первого Восстания Мертвецов.

На стене висели доспехи – и что-то в них было такое… особенно жуткое. Элдвин только их увидел, и у него сразу шерсть встала дыбом. Цвета они были белого, как кости, а из-под забрала вырывался пар, словно внутри кто-то все еще дышал. На лбу шлема поблескивал дымчатый бриллиант. Судя по углублениям на перчатках и на нагруднике, бриллиантов когда-то было четыре: один на шлеме, один на нагруднике и по одному на каждой руке. А ведь шлем-то знакомый, удивился про себя Элдвин. Он из того видения, что показала фамильярам пой-трава, когда они втроем шли по следам Баксли в поисках Ирбисовой Короны. То была история о первом Восстании Мертвецов. И шлем этот носил один из двух темных магов-предводителей Армии Мертвых – то ли Виверн, то ли Череп, тут Элдвин точно не знал. Но чьи бы ни были эти проклятые доспехи, от них так и веяло злом.

Другие фамильяры тоже благоговейно изучали наследие их бывшего учителя. Скайлар медленно летела вдоль рядов книжных полок, внимательно читая названия на корешках. Гилберт разглядывал пузырьки с зельями. И, продолжая с любопытством оглядываться вокруг, лягух наконец задал вопрос, который вертелся на языке у Элдвина:

– Почему Кальстафф держал все это в тайне?

– Наверное, нас оберегал, – предположила Марианна.

– От чего? – не понял Гилберт.

Да вот хоть от этих славненьких доспехов, подумал Элдвин.

В дальнем углу комнаты виднелся письменный стол. Внимание Элдвина привлекла шкатулка с драгоценностями; какое-то украшение свешивалось через край. Серебряный ножной браслет с кубиками изумрудов. Такие носили только Ноктонати, приверженцы тайной секты искателей знаний, к которым принадлежала и Скайлар. Эти люди и животные верили, что изучать магию и разгадывать все тайны на свете куда важнее, чем соблюдать законы. Вот интересно, что скажет Скайлар о такой находке?

– Скайлар, гляди-ка, что здесь, – позвал Элдвин.

Голубая сойка порхнула на стол. При виде браслета в ее глазах вспыхнуло изумление.

– Про Кальстаффа болтали, будто в свое время он был одним из Ноктонати, – сказала она. – Но я никогда не верила.

Подцепив браслет когтем, сойка указала на надпись: КГМ.

– Инициалы Кальстаффа, – пояснила она. – Значит, это правда.

Марианна стояла рядом, возле книжной полки, а Гилберт восседал у нее на плече. Девочка листала рукописный дневник Кальстаффа.

– Ты уверена, что это можно читать? – беспокоился лягух. – Это же личное.

– Представь, Кальстафф с Лоранеллой когда-то были влюблены друг в друга! – восторженно выпалила Марианна. – Но между ними встал Горный Алхимик.

– Нет, ну правда, нехорошо вот так совать нос в чужие дела, – настаивал лягух. Но совладать с любопытством было ох как непросто. – Так что, говоришь, там с Алхимиком?

– Он похитил сердце Лоранеллы, – сообщила девочка.