Страница 26 из 29
– Во сколько же ты заявился, бродяга? – А потом вдруг добавил: – Эй!
– Что «эй»? – спросил Фрэнк.
– Ну, посмотри на это! – Джим показал на груду скомканного шелка.
Фрэнк встал и присоединился к нему:
– На что смотреть? О…
В ямке, где отдыхал Виллис, лежала дюжина маленьких белых сфероидов, похожих на мячики для гольфа.
– Как ты думаешь, что это? – спросил Джим.
Фрэнк внимательно их изучил.
– Джим, – медленно произнес он, – я думаю, что тебе придется с этим смириться. Виллис не мальчик, он – она.
– Что? О нет!
– Виллис – хороший мальчик, – упрямым голосом сказал Виллис.
– Сам посуди, – продолжал говорить Фрэнк. – Вот это – яйца. Если их отложил не Виллис, тогда это сделал ты.
Джим с недоумением смотрел на яйца, затем повернулся к Виллису:
– Виллис, ты отложил эти яйца? Это ты сделал?
– Яйца? – переспросил Виллис. – Что сказал мальчик Джим?
Джим посадил его рядом с гнездом и ткнул пальцем:
– Ты их отложил?
Виллис посмотрел на яйца, потом, фигурально выражаясь, пожал плечами, дал понять, что умывает руки, и поковылял прочь. Его манеры, казалось, говорили, что, если Джиму хочется поднимать шум по поводу нескольких яиц или чего-то еще, что можно случайно обнаружить в постели, ну, в общем, это личное дело Джима, Виллис не желает в этом участвовать.
– Ты от него ничего не добьешься, – прокомментировал Фрэнк. – Я надеюсь, ты понимаешь, что теперь ты стал дедушкой, или типа того.
– Не смешно!
– Ладно, забудь про яйца. Когда мы будем есть? Я умираю от голода.
Джим бросил на яйца осуждающий взгляд и занялся продовольствием. Когда они завтракали, вошел Гекко. Они обменялись серьезными приветствиями, после чего марсианин, похоже, начал устраиваться для очередного длительного периода молчаливого общения – и тут он заметил яйца.
Ни один из мальчиков никогда прежде не видел ни спешащего марсианина, ни марсианина, проявляющего признаки волнения. Гекко испустил утробный звук и тут же вышел из комнаты. Он вскоре вернулся в сопровождении целой толпы марсиан, так что они едва смогли набиться в комнату. Все они говорили одновременно и не обращали внимания на мальчиков.
– Что там творится? – спросил Фрэнк, поскольку его оттеснили к стене и он ничего не видел сквозь чащу ног.
– Да черт его знает.
Через некоторое время они немного успокоились. Один из больших марсиан с преувеличенной осторожностью собрал яйца, прижимая их к груди. Другой подобрал Виллиса, и они всей толпой покинули комнату.
Джим нерешительно переминался в дверях и смотрел, как они исчезают.
– Я хотел бы найти Гекко и расспросить его об этом, – сказал он.
– Ерунда, – сказал Фрэнк. – Давай лучше закончим завтрак.
– Ну… ладно.
Покончив наконец с едой, Фрэнк перешел к основному вопросу:
– Ладно, значит, мы в Кинии, а нам надо домой, и побыстрее. Вопрос в том, как туда попасть? Насколько я понимаю, раз марсиане так быстро сумели доставить нас сюда, они могут доставить нас и обратно, а там мы двинем домой по восточному Стримону. Как тебе идея?
– По-моему, годится, – ответил Джим, – только…
– Тогда первым делом надо найти Гекко и договориться. Чего тянуть?
– Первым делом, – возразил Джим, – надо найти Виллиса.
– Зачем? Мало тебе было с ним хлопот? Оставь ты его, он здесь счастлив.
– Фрэнк, ты совершенно неправильно относишься к Виллису. Разве не он вытащил нас из беды? Если бы не Виллис, ты бы сейчас выкашливал легкие в пустыне.
– Вообще-то, если бы не Виллис, мы бы в эту беду не попали.
– Ну, это просто нечестно. По правде говоря…
– Ладно-ладно. Иди ищи своего Виллиса.
Джим оставил Фрэнка прибираться после завтрака и отправился на поиски Гекко. Впоследствии он так и не смог связно рассказать о том, что случилось после, хотя некоторые моменты помнил совершенно точно. Поиски Гекко он начал с того, что спросил о нем первого же попавшегося ему в коридоре марсианина самым варварским образом: произнес символ вопроса и назвал имя Гекко.
Джим никогда не был одаренным лингвистом, и, вероятно, ему не суждено было стать им в будущем, но его метод сработал. Марсианин отвел Джима к другому марсианину – так горожанин на Земле направил бы приезжего к полицейскому, – а тот привел его к Гекко.
Джиму не составило большого труда объяснить Гекко, чего он хочет: чтобы ему вернули Виллиса. Гекко выслушал его и ласково объяснил, что это невозможно.
Джим начал снова, полагая, что непонимание вызвано его плохим знанием языка. Гекко дал ему договорить, а затем совершенно ясно дал понять: он правильно понимает, чего хочет Джим, но не может выполнить его желание, не может отдать ему Виллиса. Нет, Гекко очень опечален тем, что вынужден отказать другу, с которым разделил чистую влагу жизни, но ничего не может поделать.
Под влиянием могучей личности Гекко Джим понял почти все сказанное им, а остальное угадал. Отказ Гекко он понял совершенно отчетливо. И какая разница, было при Джиме оружие или нет: Гекко не внушал ему ненависти, как Хоу. Джим чувствовал, как изливается на него дружеское тепло Гекко, и все же он был поражен, он был потрясен, возмущен и никак не мог смириться с таким приговором. Некоторое время он в упор смотрел на марсианина, затем повернулся и пошел прочь, не разбирая дороги, громко крича:
– Виллис! Виллис! Иди сюда, иди к Джиму!
Марсианин устремился за ним, каждый его шаг равнялся трем шагам Джима. Джим бросился бежать, не переставая звать Виллиса. Он повернул за угол, налетел на троих марсиан и пролез у них между ногами. Гекко попал в уличную пробку, и, пока он выпутывался из нее по всем правилам марсианского этикета, Джим успел удрать довольно далеко.
Он заглядывал в каждую арку, что попадалась ему по дороге, и звал. Однажды он попал в комнату, где расположились марсиане, застывшие в трансе, который называется у них «уходом в иной мир». Джиму никогда не пришло бы в голову беспокоить марсианина в трансе, как мальчику, живущему на границе западных американских земель, не пришло бы в голову дразнить гризли. Но сейчас он ничего не замечал вокруг и крикнул, чем вызвал неслыханное и невообразимое смятение. Наиболее стойких просто затрясло, а один бедняга так сильно переволновался, что задрал все три ноги и грохнулся на пол.
Джим этого не видел, он уже мчался дальше и кричал в следующую дверь.
Гекко догнал его наконец и поймал в свои огромные ладони.
– Джиммарло! – сказал он. – Джиммарло, друг мой…
Джим рыдал и колотил кулаками по твердой груди марсианина. Гекко немного потерпел, а потом зажал руки Джима третьей рукой. Джим затравленно посмотрел на него.
– Виллис, – сказал он на своем языке. – Я хочу Виллиса. Ты не имеешь права!
Гекко прижал его к груди и мягко ответил:
– Это не в моей власти. Я ничем не могу помочь. Нам надо отправиться в иной мир. – И пошел куда-то.
Джим не ответил, утомленный взрывом собственных чувств. Гекко сошел вниз по пандусу, потом по другому, потом еще и еще. Они спускались все ниже и ниже, так глубоко, как еще не приходилось Джиму и вряд ли приходилось хоть одному землянину. На верхних уровнях им еще попадались другие марсиане, здесь же не было никого.
Наконец Гекко вошел в комнатушку глубоко под землей. Она отличалась тем, что ничем не была украшена, у простых жемчужно-серых стен был какой-то немарсианский вид. Гекко опустил Джима на пол и сказал:
– Это ворота в иной мир.
Джим встал и спросил:
– Что ты такое говоришь?
И старательно перевел вопрос на марсианский. Он мог бы не утруждать себя: Гекко все равно его не слышал.
Джим задрал голову и посмотрел на марсианина. Гекко застыл без движения, твердо упершись в пол всеми тремя ногами. Его глаза были открыты, но совершенно безжизненны. Гекко перешел в «иной мир».
– Ну, здо́рово, – сказал Джим, он выбрал самое подходящее время для таких фокусов.
Джим не знал, что делать: попытаться найти дорогу на верхние уровни самому или подождать Гекко. Поговаривали, что марсиане могут не выходить из транса целыми неделями, но док Макрей всегда высмеивал такие россказни.