В закоулках Мироздания

Всего нас в этот раз на задании было десятеро. Ваш покорный слуга с позывным «Батя», наш проводник-инквизитор, которому был присвоен позывной «Поводырь», старшина Антон Змиев – «Змей», старший сержант Андрей Бибин – «Док», младший сержант Василий Антипов – «Зоркий Глаз» со своим «Печенегом» и его второй номер Армен Васильев с позывным «Ара», сержант Ника Зайко – «Кобра» со своим «Винторезом» и второй номер снайперской пары ефрейтор Василий Горячев – «Бухгалтер», сапер группы младший сержант Равиль Шамсутдинов – «Бек» и радист Семен Швец с позывным «Мастер».

Только прилетели – сразу сели, в смысле, бегом, с рейдовыми рюкзаками в основном забитыми запасом боеприпасов, которых должно было хватить на небольшую войну, под ураганным ветром из-под лопастей пробежали по разогретому бетону аэродрома от «Гольфстрима» к «Терминатору», после чего доставивший нас сюда самолет тут же снова порулил на ВПП, а вертолет, в который мы благополучно загрузились, пошел на взлет. Расположились мы в грохочущей винтокрылой машине уже по-боевому: Зоркий Глаз со своим «Печенегом» устроился в открытой двери по правому борту, Кобра заняла ту же позицию по левому борту, отец Александр, вглядываясь в расстилающийся под нами горный пейзаж, встал в кабине за спиной у пилотов, подсказывая и уточняя направление полета. Немного подумав, я встал рядом с ним.

– Они все еще там, – крикнул он мне прямо в ухо, пытаясь пересилить вой турбин, – я это чувствую. Осталось совсем немного.

Действительно, оставалось совсем немного. Неподалеку от места предполагаемой высадки на перевале между двумя горными хребтами наш вертолет был обстрелян с земли. Обстрел из нескольких автоматов велся лениво, можно сказать, без огонька, как будто стрелкам было лень целиться по воздушной цели или они не знали, как это делать. Совершив резкий маневр, вертолет вышел из-под обстрела и, развернувшись на малой высоте, прочесал кусты, из которых велась стрельба, плотными залпами НАРов, а потом сразу пошел на снижение.

Все прошло значительно проще, чем если бы мы имели дело с обычными боевиками. Ведь у тех в запасе могли бы оказаться и ПЗРК и даже крупнокалиберный зенитный пулемет, а так огонь по нам велся только из легкого стрелкового оружия. Тем временем там, куда ушли ракеты, в воздух полетели комья земли и вырванные с корнем кусты, а еще минуту спустя, прикрывшись небольшим пригорком, вертолет неподвижно завис в воздухе и сбросил вниз десантные фалы, по которым мои люди один за другим заскользили на землю. Последними десантировались я и отец Александр. Было видно, что он действительно отслужил в ВДВ, настолько ловко и привычно это у него получилось. Права народная мудрость – старый опыт никуда не уходит и бывших десантников на этом свете не бывает.

Как только закончилось десантирование, вертолет сразу отвалил в сторону и, набирая высоту, направился к своему аэродрому. Его работа была закончена, теперь мы должны были все делать только сами. Сопротивления на земле нам оказано не было. Рой бросил свой, больше похожий на лежку стаи диких зверей, лагерь вместе с несколькими почерневшими и высохшими трупами своих бывших членов, и начал отходить вниз по ущелью по звериной тропе, проходящей по склону на пять-семь метров выше русла. Ничего человеческого в этих высохших и оскаленных мумиях уже не оставалось, по ним даже нельзя было определить не только национальность, но даже то, мужчина это был при жизни или женщина.

Не теряя ни минуты, мы волчьим скоком бросились в погоню. Сто метров быстрым шагом, сто метров бегом, потом снова сто метров быстрым шагом и снова сто метров бегом. Так тренированные бойцы могут пробежать не один десяток километров по пересеченной местности, все время находясь в готовности немедленно вступить в бой. Звериная тропа была очень узкой, зачастую проходящей через заросли ежевики и диких роз, и нам то и дело приходилось расчищать ее ударами мачете. Бегущим перед нами членам роя приходилось значительно труднее, мы то и дело находили на колючках окровавленные клочки одежды, а потом нам начали попадаться высохшие, почерневшие трупы, такие же, какие мы нашли на месте брошенного логовища. Отец Александр подтвердил нам, что расстояние до роя постоянно сокращается, и скоро мы его должны окончательно настигнуть.

Тем временем погода начала портиться, откуда-то наполз грозовой фронт и в воздухе ощутимо запахло озоном. Быстро темнело, как будто уже наступил поздний вечер, и к тому же с первым раскатом грома и ударом молнии пошел сильнейший дождь. Надвинув на глаза ноктоскопы, мы продолжили нашу погоню – мокрые, грязные, уставшие, но упорные и злые, как охотничьи псы.

После того как нам на пути попались сразу три мумии подряд, отец Александр сильно встревожился и, не объясняя причин, попросил прибавить ходу. Мы прибавили, потому что остатки роя из трех особей, одной из которых несомненно был вожак, находились уже совсем рядом, и, когда позволяли повороты тропы, то мы уже видели своими глазами их размытые дождем силуэты.

То, что произошло потом, мы все, наверное, запомним на всю оставшуюся жизнь, неважно, короткой она будет или длинной. Никакой стрельбы не было, вести огонь в такую погоду – это только зря переводить патроны, к тому же в такой сильный дождь вода может попасть в ствол и тогда при выстреле оружие будет необратимо повреждено. Мы собирались просто догнать их и взять в ножи. Отец Александр обещал нам, что посеребренный клинок легко остановит монстра, и у нас не было оснований ему не верить. Пока он постоянно оказывался прав, тем более было видно, что два последних ведомых вожака уже шатаются от усталости и вот-вот рухнут на землю. Но вожак роя не собирался допускать ничего подобного, тем более что он уже почти пришел туда, куда гнал его звериный инстинкт.

Внезапно, когда до преследуемых оставалось не более двадцати метров, под очередной раскат грома, все трое членов роя разом пропали из поля нашего зрения, будто провалились под землю, и почти сразу же откуда-то снизу раздался пронзительный и отчаянный крик ребенка, живого человеческого ребенка, невесть откуда взявшегося прямо посреди этого кошмара.

В этот момент в дерево, растущее внизу от нас на берегу ручья, ударила большая молния, и оно тут же вспыхнуло так, будто его полили бензином. Пламя горящего дерева осветило небольшую полянку на берегу ручья прямо под нами. От ослепления вспышкой молнии нас спасли ноктовизоры, противоатомная защита которых за миллионную долю секунды сперва снизила яркость изображения до приемлемой величины, а потом автоматически подстроилась под новое освещение. Было прекрасно видно, как последние два спутника вожака роя рухнули на землю безжизненными куклами, а сам он выпрямился во весь свой немаленький рост, после чего его начал окутывать какой-то адский багровый туман. Чудовище уже начало поднимать вверх обе своих руки, между ладонями которых горело что-то вроде искусственной шаровой молнии.

– Так вот ты какой, пушистый северный зверек, – подумал я, но тут свое веское слово сказал Отец Александр. Нашего доброго батюшку было просто не узнать – одной рукой он прижимал к груди свой массивный серебряный крест, а другую, с четками, вытянул по направлению к Посланцу Зверя. При этом отца Александра тоже окутало сияние, но оно было не багровым как у твари, а бело-голубым, первозданной божественной чистоты. Наконец этот нестерпимый свет затопил все вокруг, и глубокий звучный голос отца Александра раскатисто произнес:

– Во имя Отца и Сына и Святого Духа заклинаю тебя – изыди, Сатана!

Божественное сияние, стремительно уплотняясь со всех сторон, охватило высокую черную фигуру Посланца Зверя, багровый адский огонь погас и тот, за кем мы так долго гонялись, упал на землю вслед за своими спутниками и, завывая, стал дергаться и извиваться, постепенно затихая. Когда вой умирающей твари стих, бело-голубое сияние рассеялось в воздухе, а отец Александр покачнулся и начал без сил оседать на землю. Впрочем, Змей и Кобра не дали ему упасть, подхватив под руки с двух сторон. Задание было выполнено – Посланец Зверя был уничтожен.