Страница 5 из 7
Шарль несколько раз сжал и разжал правый кулак. Его пальцы дрожали. То ли от утренней прохлады, то ли от волнения, его била нервная дрожь. Он пытался совладать с ней, но тщетно. Спокойствие покинуло и графа. Он вдруг побледнел, а его волевой подбородок стал предательски подергиваться. Секунданты вполголоса перекинулись парой дежурных фраз, о невозможности примирения и готовности дуэлянтов к поединку. Соперники сошлись в центре поляны, где, по этикету, обменялись приветствиями, подняв клинки. Потом, встали в позицию, устремив шпаги, друг на друга. – Представление началось! – прошептал герцог Орлеанский и скрестил руки на груди. Дуэлянты некоторое время стояли без движения, словно изучая друг друга. Первый пробный выпад сделал Антуан. Звякнули шпаги. Удар был отбит. За первым выпадом последовал второй, потом третий. Эту тройную атаку Шарль отбил, вышел на «фланконаду», затем, «парадой прим» отбив шпагу противника вверх, и низким, почти стелящимся, выпадом поцарапал колено противника. Но, за столь глубокий маневр пришлось расплатиться. Граф вопреки ожиданию, не отскочил назад, а остался на месте, оставаясь в отличной позиции для атаки сверху. Шарль получил удар, который рассек ему воротник и оцарапал щеку. Дуэлянты разошлись на время. Раны были легкие. Де Гиш вопросительно взглянул на Антуана. Тот осмотрел раненное колено. Рассечение было не глубокое, но каждый дуэлянт знает: даже небольшая кровоточащая царапина в начале дуэли может повлиять на исход. Он с досады срубил ближайший куст, вышел обратно на позицию и махнул рукой сопернику, дав понять, что готов к продолжению поединка. Де Брезе воспользовался паузой, чтобы остановить кровь: оборвал свой манжет, приложил его к щеке и, промокнув рану, выбросил его в траву. Поединок продолжился.
Кружа по поляне, противники выбирали момент, удобный для атаки. Наконец, Шарль, сделав ложный выпад, выманил соперника на ответный, и, сделав «дегаже», на долю секунды отвел шпагу в сторону, за что граф поплатился: подпустив Шарля на недопустимо близкое расстояние, за что поплатился. Двумя прямыми выпадами Де Брезе, заставил графа попятиться. Наблюдавшие за ходом поединка секунданты расступились, и Антуан, уже почти не успевая парировать удары соперника, лишь отступал назад, пока не уперся спиной в карету. Последний укол попал в цель. Ла Буш вскрикнул – шпага де Брезе, скользнув по ребрам, попала ему в бок. Шарль отошел на два шага. Ла Буш опустился на ступеньку кареты. Переводя дух, он выставил вперед шпагу, отгораживаясь от противника и пощупал рану. Красное пятно, расползалось по рубашке. Кровь быстро пропитывала ткань, значит время у него немного. Через три минуты он уже не сможет драться. Это понял и Герцог Орлеанский:
– Ну что, господа, может, довольно?
Довольно? Ла Буш не ответил герцогу. Нет, уж! Доиграем свою партию до конца!. Стряхнув кровь с руки, он внезапно скатился со ступеньки на землю, нырнул под шпагу де Брезе, и, оказавшись фактически под ним, молниеносно нанес укол снизу вверх. Шарля спасло чудо: шпага Антуана, скользнув по амулету, висевшему на груди, и проткнула плечо пониже ключицы. Рука повисла, как плеть. Он перехватил шпагу другой рукой, и из последних сил обрушил эфес на голову соперника. Изо лба графа хлынула кровь, он сделал пару неверных шагов и упал к ногам соперника.
Выронив шпагу, Шарль посмотрел на свои руки. Пальцы перестали дрожать, но все плыло перед его глазами. Он пошатнулся. Ноги больше не держали его, и он упал подле графа.
Глава шестая
Из-за складок огромного балдахина, свисавшего над ложем де Гиша, доносился женский смех, оглашая высокие своды спальни. Через несколько минут тяжелый полог откинулся, и из-за них возникла покачивающаяся фигура обитателя покоев в съехавшем на бок парике. Нетвердой походкой, путаясь в разбросанной на полу женской одежде, он подошел к столику у окна, налил бокал вина и трясущимися руками поднес его к губам. Две юные фрейлины, оставшись в кровати, лукаво переглядываясь, всем своим видом призывали продолжить любовную игру. Но молодой человек пребывал явно в ином состоянии, вылечить которое, не могли, ни вино, ни женщины: из головы не выходила дуэль. Что-то будет. Гроза вот-вот обрушится на виновников. Черт, о чем только думал его высочество? Что эти два олуха потыкают друг в друга зубочистками и разойдутся? В любом случае не о той кровавой бойне, о которой теперь гудел весь Версаль. В коридоре послышались гулкие шаги. Вот оно! Дверь распахнулась, и де Гиш увидел офицера в сопровождении двух гвардейцев. Капитан вошел в спальню и, покосившись на дам, отчеканил:
– Сударь! Вам надлежит незамедлительно прибыть к королю!
Девушки притихли в кровати. Де Гиш застыл с бокалом. Нечасто, вот так, его звали к королю и ничего хорошего, судя потому, что доставить это известие поручили капитану гвардии, оно не сулило. Молодой человек глянул на посланника и опрокинул бокал. Терять уже нечего. Разве что, увидеться перед встречей с герцогом. Да именно. Пусть сам объясняется. В конце концов, я всего лишь сопровождал его. Вот так и скажу. Решено. Он кликнул слугу и начал одеваться.
Людовик XIV позировал для портрета, когда герцога Орлеанского и де Гиша ввели в его кабинет. Они почтительно остановились у входа, раскланялись с секретарем короля и посмотрели в сторону ширмы скрывавшей короля – из-за нее взору открывались только букли высокого парика, да царственные туфли. Людовик стоял неподвижно и многозначительно молчал. Герцог Орлеанский тоже не спешил вступать в диалог.
Де Гиш, заметно волнуясь, прошептал, обращаясь к герцогу:
– И как вы теперь решите эту проблему?
Герцог Орлеанский еле слышно обронил в ответ:
– Думаю, за нас уже все решили Филипп, за многие годы научившийся чувствовать любые нюансы настроения своего короля и понимавший даже его молчание, это знак действовать самому, оповестил вошедших:
– Его Величество не в духе. Тому причиной эта дуэль. Право, Ваше высочество, развлекались бы вы пьесами или иными шалостями…
Взглянув в сторону портрета, он продолжил:
– Вы бы знали, чего стоило мне упросить Его величество не доводить дело до открытого процесса. Подумать только, в секундантах – сам герцог Орлеанский, принц крови! А Вы? – повернулся он к де Гишу.
– Я? – Де Гиш поднял испуганные глаза на секретаря.
– Да, Вы, сударь мой! Король не скоро простит Вам подобное поведение. Кстати, этот раненный…один из дуэлянтов, де Ла Буш, кажется, он же ваш приятель? Соблаговолите передать ему послание короля!
Филипп подошел к краю ширмы и вопросительно посмотрел на Людовика. Тот, не прерывая позирования, лишь утвердительно кивнул. Секретарь понял, что аудиенция закончена.
Выйдя из зала, герцог облегченно вздохнул и неторопливо направился к выходу. Придворные, толпившиеся в анфиладе парадных комнат, смотрели на него и де Гиша с плохо скрываемым интересом. Внезапно раздался легкий ропот, и придворные переключились на кого-то в противоположном углу приемной. К королю гвардейцы вели Де Брезе. Он был бледен, и тем не менее, шел твердым шагом. Приблизившись к Герцогу Орлеанскому и его спутнику, он отвесил им учтивый поклон. Герцог, не ответив прошел мимо, что так же вызвало негромкий ропот среди придворных. Однако он быстро стих: в дверях королевского кабинета показался Филипп и обратился к Де Брезе:
– Король ждет Вас, шевалье!
Глава шестая
Большим кабинетом Людовику служил Салон Войны. Живописные медальоны и росписи придворного художника Шарля Лебрена, расположенные на потолках и сводах, прославляли Его Величество, отождествляя царственный образ с героями античной мифологии. Аллегорические композиции были посвящены военным победам Людовика XIV, и декор Салона Войны состоял в основном из воинских атрибутов. По мнению художника, занимавшегося оформлением интерьера, эти росписи должны были помогать Королю-Солнцу при принятии судьбоносных решений, вселяя уверенность в несгибаемых силах Франции, ну и, вероятно, подавлять волю инакомыслящих. Так или иначе, грозные символы войны на Шарля Де Брезе особого впечатления не произвели. Правда, виной тому, скорее всего, были раны и отуманенное лихорадкой сознание. Когда он вошел в кабинет и учтиво поклонился, Людовик уже закончил сеанс позирования: