Волки

***

Ранним утром, собравшись с силами, натянув на себя фуфайку и унты, взяв ружье, Петр собрался пойти проверить капканы. Валю он просил сопровождать его, да и она была не против, радуясь, что может выйти из поднадоевшего ей дома.

Шли на лыжах по снегу молча, хрустя в тонком и ломком воздухе. Зима шевелила снежными хвойными лапами. Дул холодный ветер, леденил руки и щеки. Снег был покрыт хрупкой коркой.

В одном из капканов нашли куницу. На веревочке привязан пучок тетеревиных перьев. Как объяснил Петр, покачиваясь на ветру они приманивают зверя, «помогают» издалека заметить кунице место установки капкана. Дальше вступает в дело приманка...

В другом нашли рыжую гостью, плутовку – лисицу.

- Здесь зимой лиса любит метить территорию, поэтому для лучшей охоты надо ставить капкан именно в этом месте, - заметил Петр.

Вообще он с большим запалом делился с Валей премудростями охоты.

- Капканы подготовить надо заранее. Обрати внимание… Они не должны иметь человеческого запаха! Для этого их нужно прочистить, как следует прокипятить и хранить в мешке. Класть в него ничего не нужно и брать следует только в специальных перчатках… Если снег глубокий, есть возможность поставить капкан под след лисицы. Чтобы это сделать, надо вынуть часть снега со следом, поставить капкан, а после положить снег со следом обратно. А вот человеческие следы нужно тщательно убирать! Лиса берет корм не сразу, сначала она его осторожно осматривает… В это время она и «хлоп» - может угодить в капкан!

При возвращении назад они устроили настоящую вихревую гонку на лыжах. Но Вале было трудно угнаться за Петром!

Приехали в дом разгоряченные, мокрые и счастливые.

Весь этот вечер они провели у теплого, полыхающего, потрескивающего камина.

Петр стал как-то мягче и добрее. Он вдруг захотел почитать Вале любимые страницы из романов. Читал неловко, перескакивая, заикаясь, а потом, увлекаясь, просто пересказывал книгу. Глаза его горели магнетическим огнем, и Вале было одновременно страшно и интересно!

Вдруг он делал жест, как бы приманивая ее к себе. И когда Валя подошла к его креслу, он шершавой и тонкой ладонью гладил ее каштановые волосы, в общем вел себя с нею, как со зверьком.

А потом, после чтения очередного отрывка, он вдруг подхватил ее на руки и опустил на пахнущую зверем шкуру и начал целовать, сильно, страстно, покрывая все тело огоньками своих горячих губ.

6. Иван Волков

Преодолевая снежные пласты, утопая в сугробных завалах, родившиеся прошлой ночью, Валя шла на лыжах к Михалычу. Теперь она шла уже привычной тропой.

Зима рассыпалась по елям во всей своей белоснежной красе. Временами Валя останавливалась, чтобы полюбоваться зимним убором, и послушать голоса зимних птиц. Когда-то она увлекалась птицами, и кое-что читала о них. Почувствовав хорошую погоду ожили снегири, грустные монотонные посвисты которых были слышны по лесу. Только сердитое тарахтенье больших синиц, не поладивших между собой, создавали разлад всей этой картине. Стряхивая снег с веток, шмыгали юркие клесты. Темно-красный самец клест, распевающий на ели в косых лучах неяркого зимнего солнца, был необыкновенно красив. Звонкая, переливчатая, состоящая из многочисленных округлых рулад, перемежающихся сухим цоканьем, задорная и оптимистичная его песня придавала неповторимое очарование застывшему на морозе лесу.

Валя, постояла, опираясь на лыжные палки, улыбаясь. А затем зашагала дальше.

Встряхнув снежный порошок с ветки, из-за дерева вышел человек.

У Вали екнуло сердце. Перед нею с ружьем наперевес стоял Иван. Рядом с ним черным пятном на снегу виднелся пес.

Иван перегородил ей дорогу.

- Ты еще здесь? Что, братец, за харчем послал? Постой, красавица, не спеши.

Валю пронзило холодом с головы до ног!

- Здравствуйте! - пролепетала Валя. - Слушайте, дайте мне пройти… Мне очень нужно…

Вместо ответа, Иван, забросил ружье на плечо, сделал какое-то странное движение. Тут же паутинная, гибкая, тонкая лапа охватила тело Вали, больно рванула, и она, как подкошенная, упала на снег.

***

Уже полчаса Иван тянул за собой Валю на тонком ремешке. Слезы уже застывали на ее лице льдинками, но похититель был безжалостен, молчалив, ни на какие уговоры не поддавался.

И вдруг Иван остановился и застыл, как мертвый. Напротив, него стоял выбежавший из чащи волк. Мрачная острая морда с круглыми блестящими глазами наводила страх. Сильное гибкое тело было напряжено. Рычание волка передалось псу Разбою. И он приготовился к борьбе с опасным хищником.

Иван осторожно отступил назад.

- Ну, что серый гость? - громко сказал он. – На охоту вышел?

Валя, почувствовав, что ослабла веревка, вскрикнула, и побежала, погружаясь в глубокий хрустящий снег.

Волк пригнул голову, а затем кинулся за нею. Крик Ивана и рычание Разбоя слились для Вали в единую какофонию. Она на мгновение оглянулась. Желтые от ярости глаза волков и собаки, острые оскаленные, грызущиеся пасти – все спелось в единый комок. За спиной Вали шла борьба, грохнул выстрел, а она бежала, смахивая колючий снежный водопад с веток, падая, застревая в сугробах, пока не выбилась из сил…

Она видела посеревшее небо, с которого начал сыпаться мелкий снег. Лежала на снегу, пока не услышала скрип лыж. Кто-то поднял ее за воротник, вынув из снежной лавины. Это был Иван. Его руки были окровавлены, одежда изорвана, глаза дико вращались…

- Пойдешь со мной, - сказал он. – Надо похоронить Разбоя.

…На снегу лежали истерзанные тела и дымилась кровь.

***

Иван притащил Валю с собой в старую покосившуюся избушку, с черным задымленным потолком и темными углами. Большую часть домика занимала огромная печь. На столе была рассыпана черная картошка и темно-золотистый лук…

Валя, не сдерживаясь, рыдала. Слезы мелким янтарным горошком сыпались из глаз, но она все же обработала раны Ивана – рваные, жесткие, резкие.

Он немного успокоился, сидел с забинтованными руками в теплом коричневом свитере и черной телогрейке, прислонившись спиною к печке, и, казалось дремал, или просто мужественно переживал боль.

Валя сказала тонким голосом:

- Я прошу вас, отпустите меня. Зачем я нужна вам? Все, что нужно - для вас я сделала. Ваш брат будет искать меня.

Иван, слушавший всю эту тираду с закрытыми глазами, сказал, слегка постанывая:

- Будет. Именно это мне и нужно. Сегодня ты никуда не пойдешь…

- Почему?

- А потому, что… не дойдешь. Пути ты не знаешь. Дорогу припорошило снегом. А завтра я тебя отпущу. Более того - самолично отведу! В обмен на батино наследство!

- Да, что вы все ухватились за это наследство! – воскликнула Валя сквозь слезы. - Как можно так ненавидеть друг друга! Вы же люди, вы - братья! Как можно так много выплескивать в мир ненависти!

Иван резко подхватился, схватил Валю за шиворот и притянул к себе. Острожная Валя уже была на чеку! Она мгновенно отпрянула, вырвавшись из рук опешившего Ивана. В руке у нее блеснул серебряной рыбкой ножик.

- Не подходи! – решительно крикнула она.

Иван удивленно распахнул глаза.

- Я смотрю мой братец кое-чему научил тебя! Яблоко от яблони! Узнаю эту штуку. А ну покажь!

- Убью! - закричала не своим голосом Валя, держа перед собою ножик.

- О, это мне нравится! Ну давай, разрежь мне горло этой штукой! Ну? Что, силенок маловато! А, знаешь, что если меня убьешь, то отсюда не выйдешь. Подохнешь здесь с голоду! А ну, дай сюда нож!

Он вдруг блестяще перехватил ее руку. Рванул вбок. Валя закричала от резкой боли. Сильный удар – и она оказалась на полу, а ножик - в руках у Ивана.

Когда она открыла глаза, то увидела его стоявшего, пошатываясь, на месте с помутневшим взором. Он швырнул ножик на грубый деревянный стол, на котором была рассыпана картошка. Тяжело опустился на взвизгнувший стул, закрыл лицо руками.