Страница 1 из 7
От автора о книге
ЮМОРИСТИЧЕСКИЕ РАССКАЗЫ
Здесь нет вымышленных историй, приврать и приукрасить я, конечно, мог, как писал Е.Шварц «ради красного словца не пожалеешь и отца», но абсолютно выдуманных историй нет! Да, я менял фамилии, имена, города, ситуации, но я не мог изменить только одного, моего отношения к героям этой книги. Оно такое же разное, как и отношение к окружающим меня людям. Я не обещаю, что, читая юмористические рассказы, вы будете падать со стульев от смеха, может быть, даже кто-то задумается, а кто-то посочувствует моим героям. Весь юмор в том, что если вы иногда улыбались, когда читали, значит, зло уже наказано, значит, мы расстались с каким-то очередным мифом, обманом, иллюзией.
НЕБЫЛИЦЫ
Кстати, насчёт мифов: на первый взгляд мои небылицы про Ленина кому-то покажутся простым «дуракавалянием». Не согласен. Дурака валяли со всеми нами много лет, навязывая всякие мифы. Есть мифы хорошие, а есть злые, которые мешают обществу жить и развиваться. Больше всего страшно за молодёжь, которая может поверить в эти сказки. Поэтому сказки и небылицы должны быть сказками и небылицами! И ещё: я бы с удовольствием прочитал эти небылицы со сцены или же послушал, как читает кто-нибудь другой, мне кажется, должно интересно получиться.
ЛИТЕРАТУРНЫЕ КОМИКСЫ
Настоящее дуракаваляние я позволил себе в литературных комиксах. В своё время я зачитывался историческими анекдотами Даниила Хармса на вечеринках вместе со своими друзьями-актёрами, про Пушкина, Льва Толстого… Я считаю его великим мастером абсурда, который мог одним рассказиком раскрыть смысл целой эпохи, и нисколько не стыжусь признаться, что люблю и ценю его талант. Иногда ловлю себя на мысли, что начинаю выворачивать ситуацию наизнанку или доводить до абсурда так же, как и он. Поэтому не мог отказать себе в удовольствии потешиться над сильными мира сего и над великими. Я думаю, от этого они не станут менее величественными и могучими.
Чуть не забыл, единственный выдуманный персонаж это Ептыкин. Такой собирательный образ горе-режиссёра, которых немало в провинциальном театре.
ТЕАТРАЛЬНЫЕ ПАРОДИИ
В театральных пародиях я брал и показывал конкретный спектакль. Показывал, конечно, мягко сказано, я утрировал, а порой доводил всё до абсурда, чтобы пороки и глупость происходящего бросались в глаза. Я просто уверен, что многие известные театральные критики даже не догадываются, что может твориться за кулисами или в директорских и режиссёрских кабинетах ― о простых зрителях я вообще молчу! Для многих зрителей театр это сказка, и пусть он этой сказкой навсегда и останется. Но особо любопытных зрителей я решил провести через служебный вход и показать изнаночную сторону театральной жизни. Что уж греха таить, иногда зритель видит такое «волшебство» на сцене, что уходит из театра, чертыхаясь, говоря: «Ноги моей больше здесь не будет!» Пусть знает, отчего бывают такие «сказки» на сцене…
ШУТЛИВАЯ ДРАМА
И в финале своей, надеюсь, весёлой книги я предлагаю читателям одноактную пьесу или шутливую драму о семейной жизни, где участвуют муж и жена. Я замечал не раз на собственном опыте, что порой выяснение отношений со своей второй половинкой превращается в настоящее шоу с цирковыми «выходами» участников, с фокусами, с пусканием пыли в глаза и искусной ложью.
Приятного Вам чтения!
Юмористические рассказы
Люсина любовь
(Рассказ порядочного человека)
Люся Напиткина была дурочкой. Когда она смотрела телевизор, то закидывала ноги на журнальный столик и сорила на пол семечки. Но не это главное. А главное то, что Люся не чтила свою мать. Мать у Люси была порядочной женщиной и, если ей вдруг хотелось выпить в компании таксиста Паши, она всегда закрывалась с ним в комнате, чтобы не травмировать свою дочь. Но Люся вдруг закатывала истерики, ломилась в материну комнату и грозилась вызвать милицию. Один раз она даже хлопнула об дверь дорогим китайским чайничком. Вера Николавна с достоинством вышла из комнаты и хлопнула Люсе по лицу. Люся, конечно, могла бы попросить у мамы прощения или по крайней мере урезонить её, мол, зачем вам нужно закрываться в комнате, когда я уже не ребёнок и прекрасно понимаю, чем вы там занимаетесь. Но Люся Напиткина была дурочкой, поэтому она схватила пальто и убежала из дому. Естественно, к Вере Николавне тут же закралась мысль, что дочь ревнует её к таксисту Паше. Или наоборот. Но не это главное. Главное, что Вера Николавна поступила как порядочная женщина, она перестала встречаться с Пашей и познакомилась с негром. Негр был абсолютно чёрный и не мог вызвать симпатий у молоденькой девушки, а значит, и скандалов, решила мать, больше быть не могло. Но она глубоко ошибалась. В первый же вечер Люся обозвала негра обезьяной и, видимо, назло всем влюбилась в своего школьного учителя.
Вообще-то, с учителем история была занимательная. Когда Люся, закрыв лицо руками, рыдая, бежала из дома в соседний ресторан, чтобы хоть чем-то перебить своё паскудное внутреннее чувство, её остановил Валерий Николаич.
Он ласково посмотрел ей в глаза и по-отечески прижал хрупкую девичью головку к своему пальто. Люся же в порыве благодарности поцеловала его небритый рот, и, взявшись за руки как давнишние знакомые, они зашагали в противоположную сторону. Валерий Николаич в прошлом был офицер, и глупо было бы ему не похвалиться этим перед своей ученицей.
Люся же прочитала полтома Ги де Мопассана и тоже посчитала глупым не похвастаться этим перед своим учителем. Так, общаясь с пользой друг для друга, они добрались до дачи Валерия Николаича. Их разговор обоим показался очень приятным, и они согласились продолжить его на даче. Так завязались их близкие отношения.
Конечно, Люся знала отчего рождаются дети и поэтому остерегалась совсем близких отношений с Валерием Николаичем. И, надо сказать, поступала разумно, так как Валерий Николаич не был культуристом и имел довольно плотный животик. И если бы она это увидела, первое чувство, показывающее свежие лепесточки, увяло бы, не успев испустить пьянящий аромат. Но ― вот уж истинно ― женская глупость не знает границ! Однажды Люся позволила себя поцеловать и этим развязала руки порядочному человеку. Теперь у Валерия Николаича стали потеть ладони, когда он гладил её голову, и дёргалась левая щека.
Скорее всего, этим она хотела досадить своей матери и негру, который бывал у них чуть ли не каждый день. Когда Масамба и Вера Николавна отхлёбывали чай из новых китайских чашечек, Люся заявила о своей связи и мама пролила заварку на новое крепдешиновое платье. Масамба никак не среагировал, потому что не понял до какой степени можно «ловить ха-ха» с Валерием Николаичем. Когда же Вера Николавна ему растолковала, он криво улыбнулся и покачал головой. Вера Николавна была очень сдержанной женщиной и поэтому притворилась, что чай пролился сам собой и жизнь дочери её в общем-то никак не интересует.
И Люся опять поступила опрометчиво: она вытащила потихоньку из маминой косметички несколько американских долларов и пошла к подруге Соне Мониной, которая тоже не отличалась большим умом и предпочитала порнографические фильмы научно-познавательным. К ней-то и пошла Люся Напиткина: надо быть круглой дурой, чтобы не понять одной простой истины, ― человек, который видел порнографические фильмы, смотрит на обычную любовь, как на журнал кинохроники перед французской комедией. Вот поэтому юная Соня не удовлетворилась простым сообщением о встречах со школьным учителем, а стала выпытывать мельчайшие подробности, о которых вряд ли знает опытный гинеколог. Но Люся Напиткина была ещё и лгуньей, она выжала из скудных эротических воспоминаний всё до последней капли, а когда этого оказалось мало, она вдруг стала фантазировать и в творческом запале дошла до таких несоразмерностей, что даже видавшая виды Соня захохотала ей в лицо и бухнулась на софу. Люся была сама огорошена таким отношением к ней и решила непременно выйти замуж за Валерия Николаича, чтобы доказать полное пренебрежение к общественному мнению и выбить всех из седла.