Страница 4 из 6
– А ты не общайся с ней.
– Легко сказать, не общайся! Войди в мое положение, у ребенка должен быть какой-никакой отец. И бабушки. А у меня выходные, хоть иногда. Теперь же снова личную жизнь нужно устраивать. Я как вспомню, как он мог так со мною поступить?! Говорила тебе, практически выставил на улицу…
– Ну, так а с версткой как же?
– Таня, ты ж понимаешь, как тут работать. Я просто в депрессии, не знаю, как оправится от этого. Только отойду, а как поговорю с ними, то все по-новой. Мне к психологу надо.
– Вы же развелись, можешь с ними просто не разговаривать.
– Нужно, чтобы Ванечка общался с бабушкой, а я уж потерплю, чего там. Тем более, финансово мы только на нее можем рассчитывать, сынок-то ее вон какой сволочью оказался.
В телефон пробивался еще один настойчивый звонок.
– Так у тебя же теперь есть работа, Люда.
– Да-да, ты права, Танюшечка, спасибо тебе. Ты мне так помогла с ней! Завтра же начну.
– Завтра?! Но ведь у тебя уже неделю текст лежит.
– Все так навалилось, ты же видишь. Развод. Кому это понять? Никому не пожелаю почувствовать на себе, как несправедлива бывает жизнь…
– Так я тоже в разводе вообще-то…
– Ой, Сережа приехал. Все, я побежала. Чмок!
– Какой Сережа? – озадаченно спросила Таня опустевшую трубку, так как бывшего мужа Люды звали Игорем, а сына Ваней.
Таня ответила на входящий
– Привет, крошка, ты уже встала?
– Здравствуйте, Владимир Павлович! Как там наша книжка?
– Макет обложки готов, а вот с версткой задержка получается. Так сложилось, что…
– Ничего не хочу знать! Как хочешь, девочка моя, а к концу недели макет книжки должен быть готов. Я встречаюсь с автором в субботу. И это тебе не студент Литинститута, который счастлив одним фактом, что его печатают. Если что-то пойдет не так, за нами стоит очередь из желающих его издать. Поняла меня, малышка?
– Мм…
– Вот и славно. Значит, в пятницу утром макет должен быть у меня, чтобы я успел просмотреть, что вы там наваяли. Договорились?
– … да, Владимир Павлович.
А что ей было говорить? И что теперь делать? Остаток дня ушел на обсуждение вариантов макета обложки с дизайнером.
Приехав домой пораньше, Таня рассчитывала еще поработать. Ее встретил счастливый смех крохи, от которого жизнь тут же снова стала прекрасной. И еще нарядный, но грустный и теперь полосатый кролик, смотрел на нее черными пластиковыми глазами с книжной полки. Антона дома не было. Няня смотрела сериал на кухне, но услышав шум, заглянула в комнату.
– Здравствуйте, я еще хочу поработать, а вы, пожалуйста, сварите курицу.
– Сварить? Запечь-то вкуснее будет, – вытирая руки полотенцем, сообщила няня.
– Малышу еще рано.
– Вечно мамы не поспевают за детьми. Ему уже в армию идти, а они конфеты под елку кладут, – продолжая разговор с каким-то невидимым собеседником няня ушла на кухню.
– И конфет ему не давайте, он пока сладкого не есть! – вдогонку крикнула Таня.
– Как? Совсем не ест? – снова выглянула удивленная Галина Петровна, – Как же без сладкого?
– Ну как, финики ест, – смущенно стала объяснять Таня, – мед, изюм. Сахар не ест.
– Очень уж ты его бережешь, – фыркнула Галина Петровна, удаляясь на кухню и гремя кастрюлями.
– Надеюсь, вы сегодня гуляли? – Таня подхватила малыша на руки, поцеловала в макушку и посадила на детский коврик.
– Какое там! Такой холод. Мы лучше дома побудем, почитаем. Да, мой сладенький? – няня тоже подошла к крохе.
– Читали мои книжки? – спросила Таня, глядя на нетронутую стопку детских книг, которые она специально выбирала малышу.
– Я считаю, что лучшее чтение детям – это народные сказки. Вы все на них выросли. Временем проверены. Я вот книжечку из дома взяла. И еще, вижу, надо принести. А это все новомодное неизвестно еще кем написано. И с какой целью.
Галина Петровна многозначительно посмотрела на Таню. На что та закатила глаза и направилась к компьютеру. Примерно через два часа пришел Антон из тренажерного зала.
– Вы можете идти Галина Петровна.
– Я уже буду дома.
– Да я не спешу, Антоша. Ты посмотри, как мы уже стоим? А как переступаем ножками? – умилялась няня, сидя возле детской кроватки.
Таня бросила недобрый взгляд, сидя с ногами на компьютерном стуле, но ничего не сказала. Она мучительно составляла письмо об объеме работы и сроках, стараясь быть убедительной. Антон немного потоптался рядом с кроваткой и, не найдя себе дела, отправился играть на ноутбуке.
Казалось, Галина Петровна, сегодня совсем не собиралась уходить. Она играла с малышом в ладушки, потом в гули-гули, пока тому не надоело, и он не потянулся к высокой полке с книгами и сувенирами.
– Что тебе дать, солнышко? – няня подхватилась на ноги.
– Котя? – пропел малыш.
– Котика? Котика хочешь? Так это не котик, – няня сняла с полки винтажную игрушку, – это зайчик. Но можем сделать и котика. Сейчас мы ему только ушки обрежем…
Таня вскочила с места, выхватила кролика и выбежала из комнаты. Она закрыла за собой дверь в ванную и замерла, не моргая глядя на себя в зеркало. Оттуда глазами маленькой обиженной девочки смотрела взрослая женщина, прижимая к себе плюшевую игрушку. Она, наконец, чувствовала себя во временной безопасности. Конечно, не так надежно, как если бы укрыться пледом с головой. Но на нем сидит Галина Петровна и, кажется, никто в этом доме не обладает силой сдвинуть ее с места.
– Я сама кролик, – пробормотала Таня.
Кто-то дернул ручку двери. Она не открыла и не ответила, продолжая крепко сжимать кролика и неподвижно смотреть на свое отражение. Все последние годы она думала о том, как выглядеть молодо и модно, чтобы не быть комичной на фоне Антона, вчерашнего студента. А сейчас осознала, что ей до дрожи не хватает взрослой спокойной уверенности – лучшего, что дает возраст.
В прихожей послышался шум.
– Гормоны, – послышался голос Галины Петровны, – возраст, поздний ребенок. Это все они, но есть специальные добавки – должны помочь.
Когда все стихло, Татьяна еще немного подождала и беззвучно вышла из ванны. Тут же в проходе возник Антон. Ему уже пора было идти, но он медлил.
– Почему мы до сих пор не женаты? – неожиданно спросила она.
– Как? Ты же сама говорила, рано, мы еще не готовы, – растерялся Антон.
– У нас ребенок.
– Да.
– Ты и не предлагал.
– Да.
Из детской комнаты раздался жалобный плач.
– Ладно, тебе пора. Пока.
– До завтра, – Антон почти насильно чмокнул ее в щеку.
Татьяна уложила малыша, приготовила чай и вернулась к компьютеру. Взглянула на незаконченные тексты – все удалила. Взяла в руки телефон, номер не отвечал. Она дождалась автоответчика.
– Люда, добрый вечер! Первый вариант верстки нужен к завтрашнему дню, как мы договаривалась две недели назад. Завтра, пожалуйста, или пришли мне верстку, или верни предоплату.
Вернулась к компьютеру и напечатала письмо заново. Перечитала перед отправкой – осталась довольна.
“Привет, мой мальчик!
Макет книги к пятнице будет готов, но над версткой будет работать другой человек, вероятно.
Выпускающий редактор издательства,
Малышка”
Потом набрала номер няни:
– Галина Петровна, добрый вечер! Я вас убедительно прошу приходить завтра и в дальнейшем не раньше половины одиннадцатого, а также читать книги, которые я приготовила. И никаких конфет… Я все ценю, но это обязательные условия. Вам нужно выпить корвалол? Да, конечно, поговорим завтра. В пол одиннадцатого!
На этом Татьяна остановилась и, испытывая неимоверную легкость, выключила настольную лампу и отправилась спать, напоследок взглянув на полку. В отраженном свете уличного фонаря пластмассовые глазки кролика на книжной полке задорно поблескивали, да и вообще, грустным он почему-то больше не выглядел. В доме воцарилась тишина.
Утром Татьяна проснулась рано. Малыш еще спал, поэтому она не спеша приготовила завтрак, сварила кофе и устроилась на диване с чашкой в одной руке и шоколадным тостом в другой, находя возможность еще нажимать еще что-то на планшете. Проверка почты показала, что с сегодняшнего дня у нее нет подруги, верстальщицы и аванса.