Страница 16 из 28
Они прошли галерею и спустились во двор, где их ждал с лошадьми Дикон. Еще несколько шагов, и они будут в седлах, но навстречу им, преградив путь к лошадям, вышел ратник в одежде с гербом Гисборна и властно поднял руку.
– Стойте! Кто вы? Назовите себя! – приказал он, тщетно вглядываясь в неразличимые в темноте лица.
– Командир дружины Гисборна! – еле слышно выдохнул Статли.
– Не повезло, – тихо сказал Джон самым обыденным тоном.
– Расступитесь, – после секундного промедления приказал Робин и, когда Статли и Алан, продолжая заслонять его собой, остались стоять на месте, повторил громче: – В сторону!
Они подчинились, и он вышел вперед. Свет факела в руке Джеффри, ярко осветил лицо Робина: неумолимый блеск синих глаз, выступившие от напряжения скулы, плотно сжатые губы. Узнав лорда Шервуда, Джеффри даже отступил на шаг, не поверив своим глазам. С трудом отведя ошеломленный взгляд от Робина, он взглянул на его ношу, увидел прядь светлых волос, выбившуюся из-под плаща, и вновь перевел взгляд на лорда Шервуда. Несколько кратких мгновений они молча смотрели друг на друга – глаза в глаза. Стрелки тем временем крепче сжали рукояти мечей, готовясь к последнему сражению.
Снова посмотрев на Марианну, неподвижно лежавшую на руках Робина, Джеффри сделал шаг в сторону, освобождая дорогу.
– Ваша светлость!
Склонив голову в поклоне перед Робином, он отвернулся и, заложив руки за спину, неторопливым размеренным шагом направился к воротам, на площадь.
– Все в порядке?! – задыхаясь от волнения, спросил Дикон. – Я слышал, что скоро должен вернуться Гисборн. Он сейчас проверяет посты на городских стенах.
– Вилл, бери любую лошадь! – негромко сказал Робин, садясь в седло.
– Зачем же любую! – усмехнулся Вилл и отвязал поводья рыжего жеребца. – Вот мой Эмбер.
Жеребец ласково зафыркал и потерся лбом о плечо Вилла.
Ворота были распахнуты, и они беспрепятственно выехали на площадь перед замком. Там горели костры, раздавался неумолчный визг пил и стук молотков. Ратники шерифа, гревшие у костров руки, сердитыми окриками отгоняли плотников, не позволяя им ни минуты передышки, и торопили заканчивать работу. Большой помост был почти сооружен, и два подмастерья заколачивали последние гвозди в лестницу, по которой днем должен был подняться Вилл. Неподалеку, вокруг большого столба с вбитыми в него цепями, была сложена поленница, и сейчас дрова обкладывали вязанками сухого хвороста.
– Сколько трудов и почета! – усмехнулся Джон, перехватив взгляд Вилла.
Они миновали площадь и поехали по улице, которая вела к городским воротам. Внезапно услышав стук копыт – навстречу рысью ехал конный отряд, Робин предупреждающе махнул рукой и свернул в проулок. Все последовали за ним и укрылись в непроглядной темноте между домами.
Вспыхнули огни факелов, и мимо затаившихся стрелков проследовали конные ратники, возглавляемые Гаем. Робин успел разглядеть его лицо, отлитое в обычную маску холодного высокомерия, и, едва улица опустела, тронул шпорами бока Воина.
– У нас осталось несколько минут, – сказал он, поднимая коня в галоп.
Они на полном скаку вылетели к воротам, закрытым решеткой, и навстречу им вышел стражник.
– Опять вы?! – недовольно воскликнул он. – Ваш господин только что был здесь и, узнав, что вы вернулись из Фледстана, поехал в замок.
– Мы встретили его, и он приказал нам возвращаться к сэру Роджеру, – ответил Робин.
Стражник помялся. Для него тоже не была тайной беспощадность ратников Гисборна, с которой они сметали любое препятствие на своем пути, – особенно если выполняли приказ своего господина. Сейчас таким препятствием мог оказаться сам стражник. Пересилив страх, он сказал:
– Не знаю, говорил ли вам сэр Гай, но, будучи здесь, он подтвердил свой приказ: никто не может покинуть город без его письменного разрешения.
Угадав в Робине старшего, стражник вопросительно посмотрел на него, но, увидев, как лицо Робина изменилось в мрачной и высокомерной усмешке, невольно втянул голову в плечи, ожидая, что сейчас на него обрушится удар меча. Но Робин достал из-за ворота кольчуги пергаментный свиток и небрежно швырнул его стражнику:
– Держи, трусливая собака!
Стражник посмотрел на печать и, вздохнув с неподдельным облегчением, благоразумно пропустил мимо ушей презрительные слова.
– Как вы ему служите?! – проговорил он, налегая на вертушку с веревкой, чтобы поднять решетку. – Он гоняет вас и днем и ночью без всякой пощады и отдыха!
– Зато и платит отменно! – усмехнулся Статли. – Не в пример твоему сэру Рейнолду.
– А это кто с вами? – с любопытством спросил стражник, кивнув на Марианну, которая лежала в седле перед Робином и была закутана в плащ так, что из-под него были видны только носки ее сапожек.
– Лорд епископ шлет подарок своему брату, – бесстрастно ответил Робин, с трудом сдерживая нетерпение из-за медлительности стражника.
– А подарочек оказался строптивым? – понимающе ухмыльнулся стражник.
– У нас не забалуешь, – ответил Алан. – Еще один вопрос, и узнаешь это на собственной шкуре.
Решетка ползла вверх, но вдруг тишину спящего города нарушили пронзительные трубные звуки. Через мгновение им ответили многочисленные рожки с городских стен, и стражник замер, удерживая тяжелую вертушку.
– Поторапливайся! – процедил Робин. – Что ты застыл, словно собственное надгробие?
Стражник растерянно обернулся к нему и медленно выпустил рукоять вертушки. Под тяжестью решетки веревки начали разматываться, и решетка обрушилась вниз, преграждая выезд из города.
– Тревога! Видно, случилось что-то неладное. Придется вам теперь ждать, пока ваш господин сам не приедет сюда!
– Плохая идея! – ответил Джон и, выхватив из ножен меч, обрушил его на голову не ожидавшего нападения стражника. – Во всяком случае, для тебя!
Стражник мешком повалился на землю. Джон в одно мгновение оказался возле вертушки и несколько раз крутанул ее. Решетка взмыла вверх. Едва лишь все, кроме него, оказались за воротами, Джон рубанул мечом по намотанным на вертушку веревкам, и решетка с грохотом обвалилась. Но Джон успел проскочить под ней, низко пригнувшись к шее коня. За аркой ворот нарастал грохот копыт. Робин осадил вороного и потянулся к колчану.
– Лучше я! – предупредил его намерение Статли и выхватил из колчана лук и стрелу. – С Марианной тебе не удастся точно прицелиться!
– У него непробиваемые доспехи, – напомнил Робин.
– Знаю, – ответил Статли и, положив стрелу на тетиву, замер в ожидании.
К решетке на полном скаку выехали ратники во главе с Гаем. Увидев, что веревки, удерживавшие решетку, перерублены, Гай выругался во весь голос. Кружа на разгоряченном коне, он бросил взгляд за решетку, увидел в темноте силуэты всадников и немедленно выхватил у одного из ратников щит. Но закрыться щитом Гай не успел: Статли, прищурившись, вскинул лук, в одно мгновение взял Гая на прицел и отпустил тетиву. Стрела пролетела сквозь отверстие в решетке и вонзилась в шею Гая между шлемом и верхней пластиной доспеха, закрывавшего грудь. Выронив щит, Гай упал под ноги коня. Ратники, которые пытались сладить с решеткой, забыли о ней и бросились к своему господину.
– Отличный выстрел! – не преминул заметить Джон. – Надеюсь, что насмерть!
Робин пришпорил Воина и в сопровождении друзей помчался к лесу. Только возле переправы через Трент стрелки перевели взмыленных лошадей на рысь, дав им возможность отдохнуть.
– Неужели выбрались?! – воскликнул Алан, вытирая ладонью выступивший на лбу пот, и рассмеялся. – Вы не поверите: когда мы въезжали в Ноттингем, у меня так колотилось сердце, что я боялся, как бы стражники в воротах не услышали его стук!
– Коленки у тебя стучали о седло, а не сердце! – поддел друга Статли. – Признаюсь, мне тоже было не по себе, пока Робин не заговорил с ними.
– Да уж, они приняли его не иначе как за командира дружины Гисборна! – ухмыльнулся Алан.
– Я боялся, что они примут его за самого сэра Гая: так он распекал их за нерадивость, пока они поднимали решетку! – фыркнул Джон, бросив взгляд на Робина, черты лица которого были едва различимы в ночной темноте.