Страница 15 из 19
«У нашего постоянного поставщика закончилась мягкая резина, – объясняет Джон Эллиот. – Мы обзвонили все фирмы, какие только знали, но мягкая резина просто исчезла сразу отовсюду как по волшебству. Очевидно, в машиностроении срочно понадобились большие объемы, и компании выбрали все запасы у поставщиков. Возможно, если бы у нас было больше времени, мы бы раздобыли тот сорт, который нужен. Лучшую резину привозили из Скандинавии. Но нужно было спешить. Поэтому порой приходилось делать менее надежный выбор».
Все эти проектные решения и недоработки повлияли на конечный результат. Но было бы слишком просто судить Кроухерста и «Eastwood» так строго. По правде говоря, обе стороны сделали намного больше, чем это было возможно за отпущенное им время, что стало особенно очевидно в течение следующих сумасшедших недель.
Первая серьезная задержка произошла из-за срыва плана поставки парусов и такелажа, которые Кроухерст пообещал раздобыть сам. Обычный такелаж судов типа «Victress» не подходил. Из-за веса «поплавка безопасности» и давления, которое оказывал бы он в случае опрокидывания тримарана, рекомендовалось использовать более короткую и жесткую мачту.
Иствуд надеялся наконец урегулировать этот вопрос на встрече, которую организовал Кроухерст в офисе «Cox Marine» в конце августа. Предполагалось, что на совещании будут присутствовать производитель парусов и конструктор такелажа, но что-то пошло не так в договоренностях Кроухерста, и эти двое не появились. В конце концов доводить до ума эскизы изобретателя и составлять рабочую документацию пришлось самому Иствуду. Быстро набросали две альтернативные схемы, и Кроухерст выбрал одну из них.
Должно быть, Кроухерст преследовал еще одну цель, устраивая встречу в «Cox Marine»: он надеялся, что ему представится случай впервые выйти в море на тримаране и постоять за его штурвалом. В доках «Cox» стояло почти законченное судно типа «Victress», и Дональд думал, что ему позволят испытать его. Однако его просьбу не удовлетворили. Тримаран только что продали, и новый владелец хотел, чтобы его закончили как можно быстрее. В «Cox Marine» полагали, что они не могут рисковать яхтой, позволяя кому-то другому выходить на ней в море. Тем более новичку.
Иствуд и Эллиот сетуют на то, что в начале строительства тримарана, на самой важной стадии конструирования яхты они нечасто видели Кроухерста, зато были пресыщены его присутствием на финальном этапе. Судостроители до сих пор полагают, что в начале предприятия заказчик, как им казалось, относился ко всему слишком легкомысленно, и в «Eastwood» никогда не могли получить от него четких инструкций.
Однако у Кроухерста было достаточно других забот. Например, он пытался устроить так, чтобы его фирма продолжала худо-бедно существовать в его отсутствие. Он нашел друга, которому перепоручил заниматься продажей навикаторов в Лондоне, и договорился делить прибыль поровну. Дональд надеялся на доход хотя бы 10 фунтов стерлингов в неделю, что позволило бы Клэр и детям не умереть с голоду, пока он сам находится в море. Также нужно было уладить некоторые финансовые вопросы со Стэнли Бестом, который к тому времени фактически контролировал «Electron Utilisation». Бест предоставил вторичную ипотеку на дом в Вудландсе для выплаты части долга, и в результате и без того мизерный остаточный резервный капитал Кроухерста оказался в залоге.
С 18 по 25 сентября Кроухерст почти каждый день ездил в Бристоль, чтобы усовершенствовать свои знания в одной из областей парусного спорта, в которой он и без того неплохо разбирался. Он записался в технический колледж на интенсивный курс для радиотелеграфистов, потому что Министерство почты Британии требовало от всех судоводителей лицензию радиооператора. Что бы ни случалось во время плавания, сообщения Кроухерста, переданные азбукой Морзе, всегда были безупречными.
К тому же нужно было выполнить ряд более важных и приятных дел. В этот момент на сцене появился еще один значимый персонаж – Родни Холворт, бывший репортер «Daily Mail» и «Daily Express» из отдела криминальной хроники, владелец новостного агентства «Devon News Agency», специалист по связям с общественностью и рекламе, собиратель местных новостей и выдающийся гражданин города Тинмута. От природы рослый и крупный, Холворт притягивал к себе взгляды окружающих, и все, чем бы он ни занимался, вызывало интерес общественности и казалось важным. Если вы видели Чарльза Лофтона в роли Генриха VIII, вам будет легко представить, как выглядит наш новый герой. Объемная фигура Холворта всегда была облачена в белую рубашку с ажурным жилетом и кремовым льняным пиджаком, а его торс опоясывал толстый кожаный ремень, продетый в петли серых фланелевых брюк. Искусство поглощать горькое светлое пиво пинтами и при этом не упускать ни одной детали, которым он овладел в бытность колумнистом «Daily Mail», где освещал деятельность Скотланд-Ярда, – ярчайший пример профессионализма для всех газетчиков рангом пониже.
Холворт написал прекрасную книгу «Последние цветы на Земле», представляющую собой отчет об экспедиции в Гренландию, но его истинный талант заключался в создании захватывающих репортажей с места преступления. Со временем журналист стал использовать свои способности в более спокойной, но требующей такой же отдачи области – он принялся сочинять материалы для колонки местных новостей. Как вы убедитесь дальше, его дар создавать связные и выбивающие слезу отчеты о единоборстве Дональда Кроухерста с враждебными силами стихии на основе всего лишь полудюжины слов из радиограммы граничит с гениальностью. Гениальной также можно назвать способность Холворта играть различные роли – будь то специалист по связям с общественностью в местном городском совете Тинмута, журналист локального издания, продавец местных новостей или приятель других профи – к взаимовыгодному сотрудничеству обеих сторон.
В офисе его агентства висит заключенная в рамку фотография немецкой овчарки, льнущей к лебедю в порыве нежности. Так и подмывает назвать ее «Лучшие приятели». (Эта картина, говорит Холворт, объехала весь мир и принесла агентству кучу денег.) Она – символ его ремесла. Судите сами, что он писал в своих репортажах. Когда Кроухерст отплыл, «эмиссар Тинмута начал свою миссию»; пока мореход бороздил просторы Атлантики, «Teignmouth Electron» брыкался, как дикая лошадь, скачущая по водяным горам и долинам из хлопьев кружащейся пены»; когда путешественник направлялся домой – «горячий прием ждет Кроухерста в Тинмуте»; когда он исчез – «Тинмут, который до некоторой степени выступил в качестве спонсора Кроухерста, раздавлен горем». Стандартные клише для стандартных ситуаций, обычно касающиеся Тинмута.
Никто не обвинил бы Холворта в цинизме. «Я любил этого парня. Любил как брата, – говаривал он о Дональде Кроухерсте. – Я выкладывался ради него по полной. Когда все сказано и сделано, даже самый черствый репортер сохраняет глубоко внутри немного нежности к своему персонажу. Ну правда же, старина?» И никто из слышавших его высказывания о Боге поздним вечером в баре «Passage House I
Холворт познакомился с Кроухерстом благодаря газете «Sunday Times», запросившей у агентства «Devon News» фотографию будущего героя. Фотограф по возвращении сказал шефу, что у Кроухерста, между прочим, до сих пор нет пресс-агента. Почуяв возможность заполучить нового клиента, Холворт договорился о встрече в отеле, расположенном на полпути к Таунтону.
«Впервые я увидел Дональда в баре отеля, – вспоминает Холворт, – он был немного напряжен и выглядел как настоящий офицер. Разговор шел тяжело. Но к тому времени, когда обед подошел к концу, мы стали большими друзьями, я так полагаю. Он хлопнул меня по плечу, наклоняясь через стол, и сказал, что я получил работу. Когда Кроухерст раскрывался, он, помимо всего прочего, превращался в настоящего сорвиголову. Без ложной скромности скажу, что я до некоторой степени дал Дональду то, что ему не смогли дать другие».