Скополамин

Останавливаться в гостинице ему было удобнее. Перевозить семью в Москву он не хотел, постоянная жизнь здесь ему не нравилась. Хотя раньше с женой это обсуждалось. Она была воодушевлена возможностью жить в Москве. Когда Демьяна избрали депутатом, вопрос о переезде отпал окончательно.

Демьян взял с придиванного столика Коэльо «Дневник мага». Не сразу нашел, где остановился в прошлый раз. Одновременно приключениям пилигрима он рефлексировал по поводу отношений и перспектив с Анжелой. Сегодняшние встречи и открывающиеся возможности опять заставляют осмысливать дилемму: он больше любит ее как красивую женщину и подругу или как дочь Ивана Афанасьевича? Дилемме не хватало простоты, поскольку довод, основанный на чистой любви, осложнялся неготовностью Демьяна жить с Анжелой долго и счастливо. Тем более, что в связи с новыми обстоятельствами, слово «долго» приобретает новое значение. Для разрыва с женой, и, вероятно, на время с детьми, оба положения в отдельности достаточны. Но каждое из них по-своему влияет на ближайшие планы.

Демьян отложил книгу с неосознанным облегчением, когда раздался ее звонок.

– Ну, наконец. Привет. Я у себя, в Шератоне, – По привычке сказал Демьян. – Где ты? Я за тобой приеду.

– Я так рада, что сегодня увижу тебя, милый. – Бархатистый голос Анжелы как будто пронизывал его насквозь. В эти моменты у него пересыхало во рту и сердце начинало биться, как будто она уже касалась его. – Ты не можешь приехать в «Карусель»?

– Я уже в дороге к моему потерявшемуся ангелу. – Сказал Демьян, стараясь быть нежным, и положил телефон.

Демьян посчитал, что сегодня необходимо быть особенно обходительным с Анжелой. Предстоял неприятный разговор по поводу передачи денег для ее отца. Высказанное Иваном Афанасьевичем желание содействовать попытке Демьяна получить новый гражданский статус вызвало стремление обострить обоюдные чувства.

Открыл гардеробный шкаф. Там было много вещей, которые он еще не надевал. В зарубежных поездках, которых было все меньше и меньше, он покупал себе вещи, ориентируясь на случайные рекомендации и ситуативно понимаемые им модные тренды. Подбирал детали к уже носимым им вещам, а иногда и комплекты одежды с купленной на скорую руку обувью. Потом забывал, что к чему, не распакованное бросал: часть здесь, часть привозил домой, где их раскладывала жена. В итоге всегда в спешке надевал одно и тоже. Какого-то особенного бренда в одежде и обуви не придерживался. Разве что больше предпочитал итальянскую обувь и английские костюмы, которые сейчас он покупал готовыми. Был период, лет 7 назад, когда была возможность свободно ездить в Великобританию, он заказывал себе костюмы в ателье на Savile Row в центральном Лондоне.

Он решил надеть подаренную на его день рождения Анжелой красную в мелкую клетку рубашку Kiton. Вынул ее из упаковки. Мятая, надо гладить, а времени не много. Неизвестно сколько ждать консьержа. Демьян повертел рубашку, сбросил халат на диван, затем надел ее, посмотрел в зеркало, потянул за нижний край. Удовлетворенный, что не надо гладить и даже можно надеть навыпуск, стал искать брюки. Перебрав несколько, остановился на темно-коричневых классических.

Некоторые из примеренных пиджаков пришлось брать с полок – со времени покупки он их даже не доставал. Бросив очередной пиджак, с какими-то экстравагантными вставками, он подумал, как раздражается всегда, когда жена подает ему утром готовый комплект: костюм, рубашка, галстук. Как правило, он отказывается надевать предложенное ему Викой, мотивируя несочетаемыми на его взгляд деталями. Привычно надевает традиционный комплект. Вика пытается убедить его в необходимости периодически что-то менять. Иногда оказывается, что он высмеивает ее за те вещи, которые сам же и покупал. Сейчас он выбрал темный твидовый пиджак.

Еще раз повертевшись перед зеркалом, причем рассматривая больше лицо, попеременно изображающее различные эмоции, Демьян наконец направился к двери.

Обувь разного цвета и фасона стояла в прихожей вдоль стенки. Обувь для Демьяна была единственным элементом одежды, к которому он очень трепетно относился. Любил ее чистить, полировать проверяя на свет качество.

В этот раз он выбрал черные ботинки на шнуровке с потертым мысом. Через 5 минут Демьян уже садился в машину гостиницы.

«Карусель» оставалась одним из немногих ночных клубов, работавших после 11 вечера. С этого часа и до 6 утра для ординарных граждан был постоянный комендантский час: улицы были совсем пустые.

Демьян через пост полиции и охрану клуба зашел внутрь и привычно пошел в правый дальний сектор, где они с Анжелой любили сидеть. Столик был недалеко от танцпола, в тоже время было достаточно уютно. Раньше это был типичный техно-клуб с соответствующей обстановкой. Сейчас ди-джеи здесь были только по предварительным заказам. Недавно была перепланировка зала. Появился двухуровневый танцпол и большая барная зона за счет уменьшения посадочных мест.

Демьян подошел к столику, за которым сидела Анжела, напротив нее Ксюша Энтина и незнакомый молодой парень лет тридцати.

Ксюша увидела Демьяна первая и кивнула Анжеле, которая сразу вспорхнула ему на встречу. На Анжеле было эффектно облегающее клубное платье с косой молнией по всей длине, открытые босоножки на высоком каблуке. В ушах пусеты с небольшими жемчужинами. Русые волосы, спадающие на плечи, завивались мягкими волнами, большие голубые глаза и тонкие черты лица выражали притягательное обаяние.

Анжела приобняла Демьяна и поцеловал его в щеку. В ответ он шепнул: «Любимая, ты великолепна!».

Демьян поздоровался с Ксюшей, протянул руку молодому человеку. Они познакомились. Молодого человека звали Артур. Рука у него была влажная и внешне он выглядел неуверенным. Артур был худощавый, чуть выше среднего роста. Одет в ярко-оранжевую рубашку, что диссонировало с его робостью, узкие джинсы с подворотом и блестящие туфли.

Демьян сел рядом с Анжелой и слегка приобнял ее за талию. Она повернулась к нему и искорки счастья закружились вокруг ее голубых глаз, обрамленных длинными ресницами. Влюбленные одновременно потянулись друг к другу. Их поцелуй был коротким, но чувственным.

Ксюша, не дожидаясь окончания эйфории двух наконец-то встретившихся любовников, начала рассказывать, как им было здесь скучно и что она попросила Анжелу «не ехать» сразу к Демьяну, а пригласить сюда.

Ксюша была высокой коротко стриженной натуральной блондинкой, с резкими чертами лица, тонкими губами и яркими черными глазами. Белая блузка с завязанными концами и джинсы скинни с кедами. Энтина почти не использовала косметику и украшения, при этом бросались в глаза татуированные брови. У нее была такая нестандартная притягательность, при которой детали внешности имеют второстепенное значение. Демьяну казался этот образ сошедшим со старых штатовских постеров шестидесятых годов 20 века, расцвета движения хиппи, которые он часто раньше встречал в оформлении модных когда-то в Москве ресторанов американской кухни.

Ксюша говорила на китайском на уровне «свободно для незнающих». Доверительно сообщала, рассказывая о себе, что она дипломированный психолог, при этом была отчислена со второго курса экономического факультета и больше нигде не училась. Демьян знал об этом и не преминул рассказать Анжеле, сопровождая и другими комментариями осведомленных людей. Как и Иван Афанасьевич, он считал Ксюшу генератором потенциальных проблем и спойлером анжелиной репутации. Аккуратно, но последовательно, Демьян различными способами старался расстроить их отношения.

Особенно одна деталь полученной информации от своих силовиков, которых он просил навести справки о Ксюше, доставляла Демьяну неприятные переживания. Анжелу и Энтину связывают больше, чем дружеские отношения.

Демьян отказался есть несмотря на уговоры Анжелы, сославшись на недавнюю ресторанную рабочую встречу. О сегодняшнем разговоре с Иван Афанасьевичем он не упомянул, отложив неприятный разговор на потом. Заказал девушкам и Артуру еще по алкогольному коктейлю, себе сок из сельдерея. Демьян приучил окружающих, что алкоголь в будни он не пьет, поэтому его никто не уговаривал. Пошли танцевать.