Страница 8 из 18
Накануне боя в штабе 1-й гвардейской дивизии царила хмурая атмосфера. По свидетельству Н.И. Скорино, приведённому Н.Н. Головиным, причиной тому стало посещение гвардейским начальством штаба Гренадерского корпуса. Вот что он отмечал: «Все они имели озабоченный вид, были молчаливы, и даже обычно веселый и разговорчивый ген. Бринкен был молчалив и задумчив.
По словам ординарца бригадного командира Л. Гв. Преображенского полка, Малецкого{8}, на них сильно подействовало печальное последствие обычной резкости ген. Мрозовского. Он более чем грубо обрушился на приехавшего в штаб, по его вызову, ком-ра Несвижского гренадерского полка, полковника Герцыга. Резко обвиняя его в неудачных действиях полка и угрожая отрешением “по несоответствию”, он настолько мало стеснялся в выборе своих выражений, что полковник Герцыг, чувствуя себя оскорбленным свыше всякой меры, вернувшись в полк, застрелился в своей палатке.
Из разных фраз, которыми время от времени обменивались генералы, мы скоро поняли, что подпоручик Малецкий не вполне прав. Конечно, смерть брата любимого и уважаемого к-ра 2-й бригады (1-й гв. пех. дивизии) ген. м. Герцыга… вызывала у них естественное чувство горечи и сожаления о погибшем, но больше и прежде всего их угнетало беспокойство за грядущий день и неуверенность в успешности выполнения поставленной командующим армией задачи» (Головин Н.Н. Русская армия в Великой войне. Дни перелома Галицийской битвы. Париж, 1940. С. 64).
Суетливый и нервный взгляд командования 4-й армии и Гренадерского корпуса на прорыв австрийцев у Травников мог привести к непоправимой ошибке – истреблению элиты императорской армии в первом же бою. Бою, который, по мнению Н.Н. Головина, был совершенно не нужен. Как мы уже говорили, стоило подождать сутки, находясь в обороне, и ситуация на фронте коренным образом менялась в пользу русской армии. И тогда собранные в кулак четыре полка 1-й гвардейской дивизии с артиллерией могли нанести сокрушительный контрудар. Но штаб 4-й армии, не разобравшись в оперативной обстановке, решил иначе. Не успевшую собраться гвардию он суетливо бросал в огонь, подобно издёрганному карточному игроку, что кроет козырным тузом шестёрку.
В 7 часов утра 20 августа (2 сентября) 1-я гвардейская пехотная дивизия сосредоточилась в лесу к северу от деревни Стрыйна. К 8 часам, согласно установленной командованием диспозиции, полки развернулись фронтом на юго-восток по линии реки Гелчев.
Лейб-гвардии Преображенский полк разворачивался от деревни Хойны, где находился с двух часов ночи на привале. Общий вектор направления атаки преображенцев указывал через деревни Стрыйна и Владиславов на высоту 106.
Батальоны преображенцев разошлись в назначенные места. В боевую линию пошли 1, 2 и 4-й батальоны, каждому из которых был придан пулемётный взвод. С ними установили телефонную связь. Отсутствие карт заставило командира полка графа Игнатьева распорядиться снимать с убитых австрийских офицеров походные сумки и карты. Штаб полка расположился на пологом скате, который спускался в лощину, где находилась деревня Владиславов. На склоне окопались части Гренадерского корпуса генерала Мрозовского. Сзади – роща с гренадерскими обозами и переполненными лазаретами.
Накануне было пасмурно и моросил дождь, а к восходу солнца тучи рассеялись. Со стороны неприятеля – тихо. Казалось, вся природа замерла в ожидании чего-то нового, необычного. Ни выстрел, ни крик не нарушали покоя дивного августовского утра. К Владиславову, словно на манёврах, спускались ровные цепи 1-го батальона флигель-адъютанта полковника герцога Н.Н. Лейхтенбергского{9}. В его расположение вклинилась колонна 2-го батальона полковника Казакевича{10}. В результате рота Его Величества осталась справа от 2-го батальнона, а 2-я и 3-я роты – слева. Прикрывая разворачивание батальонов, далеко вперёд ушла 4-я рота штабс-капитана Кутепова. Он стремился опередить австрийцев и занять ключевую высоту 106 до подхода главных сил 1-го батальона.
Уступом справа на расстоянии полуверсты за 2-м батальоном шёл 4-й батальон полковника графа Литке{11}, назначенный в полковой резерв. 3-й батальон располагался позади центра наступления полка и до поры оставался в резерве командира дивизии. При каждом батальоне находился пулемётный взвод. На левом фланге действовал лейб-гвардии Семёновский полк. Без поддержки артиллерии через деревни Стрыйна и Владиславов преображенцы наступали на высоты, занятые Х австрийским корпусом.
Далеко впереди цепей кружили разъезды конной разведки и шли полковые разведчики. Переправившись через речку Гелчев и пройдя деревню Владиславов, первыми вступили в бой конные разведчики. Они напоролись на ружейный и пулемётный огонь вражеской пехоты. Это наступала 2-я австро-венгерская пехотная дивизия, левое крыло которой касалось деревни Ченстоборовицы. Австрийские цепи выходили из леса неподалёку от юго-восточной окраины Владиславова. Заговорила вражеская артиллерия. Разорвавшейся гранатой сильно контузило в правый глаз помощника начальника конных разведчиков, подпоручика барона Торнау 2-го{12}. Однако он оставался со своими разведчиками до конца боя и лишь затем отправился на перевязочный пункт, откуда на несколько месяцев уехал на лечение в Петроград.
Вскоре начальник пеших разведчиков – поручик Эллиот 2-й прислал командиру полка ценные сведения о положении частей X австро-венгерского корпуса. Выяснилось, что его левофланговая 2-я пехотная дивизия, наступала под углом к расположению преображенцев и на левом (западном) берегу реки Гелчев части неприятеля находились на расстоянии 1–2 километров от реки. Кроме того, южнее высоты 119, где ожидалось наступление 37-й гонведной дивизии – правого фланга V австро-венгерского корпуса, неприятель не обнаружен. Следовательно, заняв высоту 119 до подхода австрийцев, преображенцы могли вклиниться между вражескими корпусами и даже выйти в тыл 2-й пехотной дивизии.
Вскоре пришло донесение командиру полка, что доблестный поручик Эллиот 2-й{13} пал, сражённый пулей вблизи от австрийских окопов. Солдаты вынесли его тело в тыл. Полк принёс первую кровавую жертву войне. Полковник граф Игнатьев и присутствующие офицеры молча сняли фуражки и перекрестились.
Бой разгорался. То бегом, то шагом, цепи передовых батальонов устремились в лощину, на дне которой у речки Гелчев находилась деревня Стрыйна. Первый батальон двигался к высоте 106, второй – к деревне Владиславов. Грозно гремели вражеские пушки. Над головами наступающих рот густо рвались шрапнели, а гранаты поднимали столбы из комьев земли и едкого дыма. Появились первые раненые. Однако цепи не сбавляли темп наступления. Великаны-преображенцы без остановок и перебежек в полный рост шли вперёд и бодро равнялись, словно на учении.
Под оглушительный треск и вой шрапнелей русские цепи вошли в деревню Стрыйна. От разрывов вражеских гранат вокруг полыхали и рушились избы. Впереди, увлекая за собой солдат, неизменно бежал капитан Веденяпин{14} с криками: «Третья рота, за мной!» По мосту 1-й и 2-й батальоны перешли речку Гелчев и вошли в подожжённый вражеской артиллерией Владиславов. Полковник Казакевич остановился посреди деревенской улицы, пропуская вперёд роты, весело размахивал руками и, как всегда, громко острил:
– Австрийцы стреляют горохом, а потому не балдей!
А вокруг оглушительно рвались гранаты и шрапнели, сжигая дома и калеча людей.
За рекой начинался подъём в гору со дна лощины. В это время к орудийным залпам австрийских орудий присоединился ураганный ружейный и пулемётный огонь. Сквозь грохот боя слышались отрывистые команды офицеров, их призывы не замедлять движения. От вражеского огня преображенцы несли ощутимые потери. Пороховой дым и пыль от разрывов снарядов стояли сплошной пеленой, затрудняя видимость, но цепи не снижали темп наступления. Не обошлось без недоразумения. Согласно диспозиции, лейб-гвардии Семёновский полк наступал впереди уступом слева. Роты 1-го батальона двигались так быстро, что семёновцы приняли их за бегущих австрийцев и вскоре их пули засвистели в спину преображенцам.
8
Малецкий Сигизмунд Васильевич. Из потомственных дворян. Поступил в лейб-гвардии Преображенский полк в 1910 г. Произведён в офицеры из вольноопределяющихся (1910). К 1 (14) января 1914 г. подпоручик С.В. Малецкий – младший офицер 16-й роты и проживал по адресу: Санкт-Петербург, ул. Кирочная, д. 23. 01 (14).08.1914 С.В. Малецкий выступил на Великую войну с лейб-гвардии Преображенским полком ординарцем командира 1-й бригады 1-й гвардейской пехотной дивизии.
9
Герцог Лейхтенбергский Николай Николаевич (05 (17).10.1868 – 02.03.1928) Уроженец Женевы. Получил домашнее образование. В службу вступил 22.01 (03.02).1891. Выдержал офицерский экзамен при Павловском военном училище (1892). Определен в лейб-гвардии Преображенский полк. Подпоручик (04 (16).08.1892). Поручик (04 (16).08.1896). Штабс-капитан (04 (16).08.1900). Капитан (04 (17).08.1904). Командовал ротой (6 л. 5 м. 28 д.), батальоном (3 г. 6 м. 16 д.). Флигель-адьютант (с 1912). Полковник (25.03. (07.04)1912). 01 (14).08.1914 полковник Н.Н. герцог Лейхтенбергский выступил на Великую войну с лейб-гвардии Преображенским полком командующим 1-м батальоном. Командир 12-го Туркестанского стрелкового полка (с 12 (25).06.1915). Награжден орденом Святого Георгия 4-й степени (Высочайший приказ (ВП) 20.08 (02.09).1916) и Георгиевским оружием (ВП 24.12.1916 (06.01.1917)). После Февральской революции отчислен от должности по болезни, с зачислением по гвардейской пехоте. Генерал-майор (22.03 (04.04).1917). Арестовывался весной 1918 г. Активный участник Белого движения, один из лидеров киевских монархистов. С 05.07.1918 посол атамана Краснова в Берлине – возглавлял миссию к кайзеру Вильгельму II, где получал согласие последнего на снабжение Всевеликого Войска Донского оружием, необходимым для борьбы казаков с большевиками. В эмиграции в Германии. Умер в Руте в Баварии. Похоронен на родовом кладбище в баварской деревне Энддорф.
10
Казакевич Евгений Михайлович (29.04 (11.05).1869 – 1931). Из потомственных дворян. Помещик Веневского уезда Тульской губернии. Окончил Пажеский корпус (1889), был выпущен подпоручиком в лейб-гвардии Преображенский полк. Чины: поручик (1897), штабс-капитан (1901), капитан (за отличие, 1905), полковник (1912), флигель-адъютант (1915), генерал-майор (1916). После светского скандала, возникшего на почве любовной интриги, вынужден был покинуть полк. Из протокола допроса Д.Д. Зуева в ПП ОГПУ в ЛВО от 12.01.1931 о Е.М. Казакевиче: «В конце 90-х годов ушел из полка в запас вследствие женитьбы. В Петербурге был известный богач и делец фон Дервиз. Он был женат (или, вернее, его на себе женила) на Юлии Петровне Ивановой, сестре Андрея Петровича Иванова (б[ывшего] пажа, б[ывшего] офицера Пр[еображенского] п[олка], товарища Казакевича). Казакевич, атлет и редкой силы и неутомимости, “въехал” в брак Дервизов в качестве третьего. Дело кончилось разводом (в те времена – скандал!!!) и тем, что Дервиз дал “отступного” в виде громадного дома на Сергиевской бывш[ей] жене и домишку на Кирочной Андрею Петровичу. В полку после таких “сенсаций” оставаться было нельзя». В 1894–1898 гг. состоял в запасе, затем служил обер-офицером для поручений при начальнике Главного штаба (1898–1904). Участник Русско-японской войны, служил адъютантом начальника полевого штаба наместника на Дальнем Востоке (1904), адъютантом командующего 1-й Маньчжурской армией (1904–1905). В 1906 г., когда в лейб-гвардии Преображенском полку освободились офицерские вакансии (после громкого инцидента в 1-м батальоне – неповиновения солдат, названного бунтом), вновь вернулся в полк в чине капитана, командиром 4-й роты. Затем командовал ротой Его Величества, батальоном лейб-гвардии Преображенского полка. Полковник Е.М. Казакевич выступил на Великую войну с лейб-гвардии Преображенским полком 1 (14).08.1914 командиром 2-го батальона. Отличился в Галицийской битве, за бой у деревни Владиславов 20.08 (02.09).1914 награждён орденом Святого Георгия 4-й степени. В 1916 г. был переведен на Румынский фронт для командования пехотной дивизией. Летом 1918 г. стал участником антибольшевистской организации, собирал средства для царской семьи. В марте 1924 г. арестован по делу «контрреволюционной монархической организации», приговорён к трём годам лишения свободы. Отбывал наказание в Бутырской тюрьме. Освобождён в 1926 г. До 1929 г. жил в Москве у сестры, Марии Михайловны Зайончковской, вдовы Андрея Медардовича Зайончковского. В 1929 г. переехал в Ленинград, где работал сторожем Стройтреста. В 1930 г. арестован по «Преображенскому делу», другое название – «Гвардейское дело» (часть дела «Весна»). Обвинялся в нелегальной отправке полковых регалий императрице Марии Фёдоровне в Копенгаген. Бывшие однополчане говорили, что у Казакевича хранилось навершие полкового знамени, двуглавый орел. Однако сам он утверждал, что навершие выбросил в Фонтанку. В начале февраля 1931 г. приговорён к высшей мере наказания и расстрелян. Князь К.Н. Голицын и генерал Е.М. Казакевич в 1924 г. содержались в одной камере в Бутырской тюрьме. Интересен словесный портрет Е.М. Казакевича из книги «Записки князя Кирилла Николаевича Голицына»: «Евгений Михайлович обладал добрейшей душой, искренней доброжелательностью к людям и был прост в обращении с ними. Что до рисовки, то она вообще была чужда всему его складу, да и не требовалась для украшения его бесхитростных речей. Лицом он не был красив, но удивительно симпатичен, своей крупной фигуре старался придать молодцеватость, но годы делали свое дело, и Казакевич выглядел более стариком, чем белый как лунь Гадон – старший по возрасту, да и по чину. Никакими сколько-нибудь значительными познаниями Казакевич не отличался – иностранные языки и кое-какие сведении из гуманитарных наук – вот и все. Я думаю, что и в военном деле, кроме обязательной “шагистики”, он полагался более на свою физическую силу и личную храбрость. Я бы сказал, что это был вполне заурядный военный, для которого все воспринимаемое извне преломлялось сквозь призму любимого Преображенского полка и этим ограничивалось. Материально он был прежде человеком обеспеченным: богатый помещик, владелец огромного доходного дома в Петербурге на Сергиевской улице. Казакевич придерживался твердых взглядов на долг солдата, служил верой и правдой и ни от какого ратного труда не уклонялся. Он воевал и в 1904–1905, и в 1914–1917 гг. Его могучее тело было изрешечено и японскими, и немецкими пулями: на рукаве его старой солдатского сукна шинели почти до самого локтя были нашиты золотые и серебряные галуны – за ранения и контузии. Убеждений Евгений Михайлович придерживался консервативных, и старому строю был предан всей душой. Перед памятью последнего российского самодержца он благоговел и, говоря о нем, называл не иначе, как “государь”. Словом, это был законченный тип верного слуги престола, принимавшего монархический строй без критики и “за Веру, Царя и Отечество” не колеблясь подставлявшего себя под вражеские пули» (Голицын К.Н. Записки князя Кирилла Николаевича Голицына. Российское Дворянское Собрание. М., 1997).
11
Граф Литке Константин Николаевич (1 (13).02.1873 – 31.08 (13.09).1915). Граф. Из дворянского рода Литке. Отец – действительный статский советник граф Н.Ф. Литке (1839–1887). Дед: президент Академии наук граф Ф.П. Литке. К.Н. Литке окончил Пажеский корпус (1893), выпущен из камер-пажей в подпоручики лейб-гвардии Преображенского полка. Командовал ротой Преображенского полка. Чины: поручик (1897), штабс-капитан (1901), капитан (1905), полковник (1912). Выступил на Великую войну с лейб-гвардии Преображенским полком командиром 4-го батальона. Был награжден Георгиевским оружием «за то, что 21 авг. 1914 г., командуя головным отрядом – 4-м батальоном, впоследствии усиленным 2-м и 3-м батальонами, под сильным артиллерийским, пулеметным и ружейным огнем, захватил высоты у дер. Валентынов и лес между Валентыновым и Кшоновым и выбил оттуда противника, чем способствовал продвижению соседнего боевого участка». Вечером 31.08 (13.09).1915 в перерыве между боями во время обхода позиций 4-го батальона К.Н. Литке погиб от разрыва тяжёлого снаряда. Его нашли в воронке, образовавшейся от взрыва, без единого увечья на теле. Был посмертно награжден орденом Святого Георгия 4-й степени.
12
Барон Торнау Георгий Александрович. Окончил Пажеский корпус (1910). Выпущен в лейб-гвардии Преображенский полк подпоручиком. Младший офицер четырнадцатой роты (1910). На 01 (14).01.1914 проживал по адресу: СПб., улица Сергиевская (с 1923 г. улица Чайковского), дом 38. Выступил на Великую войну с лейб-гвардии Преображенским полком в должности помощника начальника конных разведчиков. Поручик (1914). Штабс-капитан. Капитан. В эмиграции в США. К 1931 г. – в Иллинойсе.
13
Эллиот Фёдор Фридрихович (? – 20.08 (02.09).1914, деревня Владиславов (Польша). Из потомственных дворян. Окончил Павловское военное училище (1908). В лейб-гвардии Преображенский полк поступил в 1908 г. в чине подпоручика. На 1909 г. – в том же полку и в том же чине. Поручик (1912). На 01 (14).01.1914 проживал по адресу: СПб., улица Преображенская (с 1935 г. улица Радищева), дом 42, кв. 21. Ф.Ф. Эллиот выступил на Великую войну с лейб-гвардии Преображенским полком начальником команды пеших разведчиков. Погиб ранним утром 20.08 (02.09).1914 в самом начале боя у деревни Владиславов.
14
Веденяпин Пётр Александрович (25.02 (08.03).1884 – 21.01.1955, Асунсьон, Парагвай). Из старинного дворянского рода. Сын инженер-генерала Александра Алексеевича Веденяпина. Окончил Пажеский корпус по 1-му разряду (1903), выпущен подпоручиком в лейб-гвардии Преображенский полк. Чины: поручик (1907), штабс-капитан (1911), капитан, полковник (1916). В 1911 г. окончил Николаевскую военную академию (по 1-му разряду), На Великую войну выступил с лейб-гвардии Преображенским полком командующим 3-й ротой. Командовал ротой и батальоном. Был награжден Георгиевским оружием за бой 15 (28).07.1916 при взятии укрепленной деревни Райместо, в котором командовал 1-м батальоном и лично вел солдат в штыковую атаку. В апреле – сентябре 1917 г. был командующим лейб-гвардии Измайловским полком. В июле возглавлял нелегальную петроградскую организацию офицеров Измайловского полка, Кавказской туземной конной дивизии и некоторых частей технических войск. 16 сентября был отчислен, за болезнью, от должности командира полка в резерв чинов. В октябре был членом подпольной Алексеевской организации в Петрограде. Участвовал в Белом движении в составе Добровольческой армии и ВСЮР (Вооружённых силах Юга России). В ноябре 1917 г. был начальником штаба генерала Алексеева в Новочеркасске. Участвовал в 1-м Кубанском походе. В мае 1918 г. был представителем Добровольческой армии на Тереке, в октябре – декабре входил в Главный комитет Общества Белого Креста. В эмиграции в Китае, жил в Тяньцзине. С 1926 г. состоял членом правления отделения Союза бывших военнослужащих Российской армии и флота в Тяньцзине. На 1941 г. был членом Офицерского собрания в Шанхае. В 1949 г. переехал в Аргентину, а затем в Парагвай. Умер 21.01.1955 в Асунсьоне (Парагвай), о чём 13 марта 1955 г. в № 15660 сообщила газета «Новое русское слово», выходившая в Нью-Йорке.