Страница 2 из 47
Со времени работы в этом заповеднике Феликс Робертович стал заниматься и теоретическими вопросами заповедного дела. Он горячо поддержал классические принципы заповедания, разработанные Г.А. Кожевниковым, В.В. Докучаевым, А.П. Семеновым-Тян-Шанским и др., то есть создание заповедников и как строго охраняемых территорий, и как научных учреждений, цель которых проводить долгосрочные исследования природных процессов на этих охраняемых участках. Но постепенное извращение этих принципов, внесение разных коррективов (деление заповедников на категории, применение регуляционных и биотехнических мероприятий на заповедных территориях, частичное их хозяйственное использование, научные исследования, нарушающие строгую охрану, и т. д.) показало, что тот высший духовный принцип, на котором базируется классическое заповедание, не может устоять перед натиском материального, потребительского отношения к природе. Чтобы как-то противостоять этому, Феликс Робертович все чаще и настойчивее говорил о необходимости строгой заповедности, полного прекращения прямого воздействия человека на заповедные природные комплексы. Он понимал, что абсолютная заповедность на Земле, населенной людьми с их «постоянно растущими материальными потребностями», невозможна. И тем не менее именно в ней видел «последний оплот» реальной охраны дикой природы, призывал к ней как к идеалу, к которому должно стремиться человечество, если оно хочет остаться на Земле. В одной из своих работ он приводит мнение академика Н.Н. Моисеева, который считал, что возможности нынешней цивилизации исчерпаны: или она исчезнет, или произойдут коренные изменения не только технологического, но и – что гораздо важнее – нравственного порядка. Должно произойти коренное изменение взаимоотношений между людьми и природой. И то, что нынче выглядит идеалистической утопией, завтра может оказаться вполне естественным и единственно верным.
К практике заповедного дела Феликс Робертович приступил с 1969 г., когда, работая в отделе учётов охотничьих животных ЦНИЛ Главохоты РСФСР и выбрав в качестве модели север Тюменской области (Ханты-Мансийский национальный округ), оказался на территории бывшего (закрытого в 1951 г.) Кондо-Сосвинского заповедника. Обнаружив в старом сарае брошенный архив заповедника, а среди бумаг – полусгнившие рукописи зоолога В.В. Раевского, он решил во что бы то ни стало спасти эти рукописи (а значит, возродить память о замечательном натуралисте, умершем здесь), и восстановить заповедник. С этого момента все учетные, зоологические, охотоведческие работы отошли на задний план. Вернувшись в Москву, он добился своего перевода в ЦНИЛе из отдела учетов в отдел заповедников и занялся проектированием заповедников уже профессионально.
С 1969 по 1976 г., преодолевая и физические, и моральные трудности (непонимание коллег-учёных, нежелание местных властей отдавать лакомые кусочки в этом нефтегазоносном крае, нередко прямые издевательства разных чиновников на местах), он добивался восстановления Кондо-Сосвинского заповедника. В конце-концов заповедник был создан, правда на значительно меньшей площади и под другим названием («Малая Сосьва»).
К сожалению, семилетняя эпопея создания этого заповедника самим Феликсом Робертовичем не написана, лишь частично упоминается в книге «На службе природе и науке (Документальная повесть о Кондо-Сосвинском боброво-соболином заповеднике и о людях, которые там работали. – М.: «Логата», 2002). Но о ней свидетельствуют его многочисленные письма, дневники. Вполне возможно, что по этим документам правдивая история создания заповедника «Малая Сосьва» будет все-таки написана.
Зато история создания Таймырского заповедника подробно им изложена в книге «Свидание с Таймыром» (Красноярск, 1979). Проектирование этого заповедника не столь типично, как восстановление «Малой Сосьвы» (здесь больше приходилось «воевать» с учеными-коллегами, чем с бюрократами-чиновниками) и изложено в научно-популярном стиле, но весь процесс отражен очень точно, емко и красочно. Надо сказать, что Феликс Робертович был и замечательным литератором – журналистом, писателем. Язык его не только безупречно чёток и грамотен, но и очень живой, выразительный. Он – автор научно-художественных книг «Таёжные дали», «Лукоморье – где оно?» и др. Но и все его научные работы читаются легко, с интересом – как хорошие литературные произведения. Будучи научным сотрудником Института проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова до конца своих земных дней, защитив в стенах этого института докторскую диссертацию, Феликс Робертович стал составителем и ответственным редактором двухтомника «Заповедники Сибири», изданием которого была завершена десятитомная серия «Заповедники СССР» (России).
Он планировал также продолжить «Историографию» заповедников, взяв для анализа последующие (после 1995 г.) десять лет. Но человек, отдавший все силы делу охраны природы, не мог быть простым регистратором фактов, тем более что эти факты свидетельствовали о нынешнем катастрофическом состоянии заповедного дела. Его жизненная позиция требовала вмешательства, а для этого надо было много сил и здоровья. Именно поэтому Феликс Робертович согласился на сердечную операцию, которая, по мнению врачей, могла бы вернуть его к прежней активной жизни. Но судьбе угодно было распорядиться по-другому…
Сохранился большой архив – дневники, которые он вёл в течение всей жизни и при любых обстоятельствах, переписка с самыми разными людьми, многочисленные очерки о личностях, оставивших немалый след в истории охраны природы.
За две недели до операции он завершил автобиографическую книгу, изданную уже посмертно – «Отчёт о прожитом (записки эколога-охотоведа)» (М.: Логата, 2006. 528 с.)
Ученики и последователи Феликса Робертовича считают, что он был совестью нашего заповедного дела, постоянно возвращая нас к классическим принципам заповедности. «Мы должны с благодарностью принять от предыдущих поколений всё то, что они сохранили для нас, сберечь всё это и передать поколению последующему» – этим нравственным принципом, который является основой продолжения жизни на Земле, всегда руководствовался Феликс Робертович. Этот же принцип должен стать девизом планируемых «Чтений памяти Ф.Р. Штильмарка».
Теоретические статьи представлены в книге в хронологической последовательности. Приведен полный список печатных работ Ф. Р. Штильмарка, основные даты жизни и деятельности. Фотографии – из его архива.
Составители искренне благодарны Н.А. Формозову, И.В. Третьяковой.
1. Теория заповедного дела
1.1. Принципы заповедности (теоретические, правовые и практические аспекты)*
“Роль заповедников как неприкосновенных территорий, сохраняющих человечеству и его будущим поколениям животный и растительный мир, очевидна и бесспорна[1].
Последние годы характеризуются определенным подъемом заповедного дела в нашей стране[2]. Несколько ускорились темпы развития сети заповедников (в 10-й пятилетке в СССР создано около 30 заповедников и общее их количество переросло показатель 1951 г., когда перед реорганизацией их было 120).
На 1 июля 1980 г. в стране было 128 заповедников, семь заповедно-охотничьих хозяйств и шесть национальных парков. В 1977–1979 гг. опубликовано несколько научных монографий и сборников, посвященных заповедникам (Куражсковский, 1977; Реймерс, Штильмарк, 1978; Опыт работы и задачи заповедников СССР, 1979; и др.). В 1979 г. впервые в стране создан Всесоюзный научно-исследовательский институт охраны природы и заповедного дела МСХ СССР Особое значение имеет постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР «О дополнительных мерах по усилению охраны природы и улучшению использования природных ресурсов», которым предусмотрена разработка типовых положений о заповедниках и других особо охраняемых природных территориях (газ. «Правда», 6 января 1979 г).
1
Географическое размещение заповедников в РСФСР и организация их деятельности. М., 1981. С. 60–76.
2
Термин «заповедное дело» получил распространение начиная с середины 50-х годов, чему способствовало, в частности, издание бюллетеня «Охрана природы и заповедное дело в СССР» (АН СССР, 1956–1960 гг.).