Страница 17 из 17
В общих чертах её рассказ выглядел так: "Здравствуйте, я приехала к вам из европейской страны, в которой многочисленные поклонники называют меня Эвитой. В молодости я получила образование инженера-сантехника. Что? Нет, ну что Вы, это занятие не принесло мне никакой славы. Зато когда я стала встречаться с известным в определённых кругах человеком, это произошло как-то само собой. С ним я тоже стала известной, ха-ха... Ну вот, а потом я родила сына от другого известного человека, с которым снималась в телесериале про любовь. Еще там, где я живу, без моего фото в бикини не открывается ни один пляжный сезон. Однажды на фотосессии подул сильный ветер, который унёс у меня бюстгальтер. Представляете, какой стыд?! Что? Нет, слава Богу, трусы не улетели. На всякий случай скрещу пальцы, чтобы такого впредь не произошло. А совсем недавно на меня обратил внимание один знаменитый футболист! Всё забываю, кто он по национальности: американец или англичанин. В общем, то, что между нами было, навсегда останется тайной для моих поклонников и телезрителей. Скажу только, что его не менее знаменитая супруга на днях застала меня в гимнастическом зале, ударила два раза по голове гантелей, весом в три килограмма, и грязно выругалась: ˮВот тебе! Получай, мерзкая кукла Барби из "Дома для престарелых"!ˮ Не подумайте, что я собираюсь ей мстить. Конечно же, нет! В душе я её уже простила. Что? Вы спрашиваете, о чем бы мне хотелось сказать вашей многочисленной аудиенции? Ребята, любите друг друга, жизнь слишком коротка, чтобы растрачивать её на всякие пустяки! Вот... А ещё я обожаю смотреть американское кино. Короче говоря, всем кинопродюсерам, которых заинтересовало моё выступление, я говорю: ˮДжентльмены, имейте в виду, что мне не терпится у вас сняться!ˮ"
******
Если вышеописанные дамы, "оккупировавшие" в период экономического кризиса телевизионные экраны Страны Вечного Праздника, были женщинами в прямом смысле этого слова, то следующая героиня, обладавшая неслыханной популярностью, являлась из ряда вон выдающимся персонажем. Помните, как в известной сказке Ш. Перро девочка, по имени Красная шапочка, интересуется у своей бабушки, почему у неё такие большие руки, уши, глаза и зубы? Всю свою жизнь я наивно полагала, что это описание имеет отношение только к волку. Оказывается, нет, люди тоже могут так выглядеть. К примеру, человек, о котором далее пойдет речь, появлявшийся на публике в вечерних платьях. К нему в полной мере было применимо выражение: "то ли баба, толь мужик, толь корова, то ли бык". В общем, прекрасная незнакомка с пропорциями Обеликса и голосом охрипшего строительного рабочего была оригинальным в своём роде мужчиной-травести. Стиль его одежды представлял собой копию гардероба собственной прабабки, в котором центральное место занимали декоративные украшения по типу брошек и искусственных цветов, а также широкополые шляпы и туфли на высоких квадратных каблуках. За это журналисты и репортеры приклеили ему прозвища: Поп-звезда с талонами на еду в Макдональдсе и Большая безвкусица.
По характеру травести был настоящим мужчиной, поэтому на эти шутки не реагировал и вёл себя спокойно. Тем не менее, он решил разом поставить всех шутников на место и взял себе в качестве псевдонима такое высокопарное имя, произнося которое, они вынуждены были почувствовать, как им до него далеко. Звали вышеозначенного гражданина, как какую-нибудь принцессу - Мирейя де Пастора. Кстати сказать, если травести похожи на женщин, а некоторые лесбиянки - на представителей сильного пола, то в этом человеке оба начала - и женское, и мужское - были одинаково утрированными. Несмотря на то, что его одежда не оставляла сомнений в том, что перед вами - женщина, в то же время всё остальное наводило на мысль о принадлежности к мужскому полу. Всё во внешнем облике Мирейи де Пасторы контрастировало и выглядело исключительно гротескным: крупные телесные формы, тяжелая поступь, размахивание руками при ходьбе, резкие телодвижения, пудовые каблуки, блёстки, разноцветные шарфы, шляпы, шиньоны, кричащий макияж и прочая атрибутика. Можно даже сказать, что все это в совокупности придавало ему, или правильнее сказать - ей - весьма устрашающий вид. Особого внимания заслуживало лицо Мирейи де Пасторы. Трудно сказать, что произошло в тот день, когда этот человек лёг под нож пластического хирурга. Возможно, это было в послепраздничный период, когда чрезмерное употребление алкоголя подавляет выработанные ранее условные рефлексы, в том числе и профессиональные у хирургов; либо Мирейя де Пастора пожелала изменить свою внешность так, чтобы её и мама родная не узнала; либо за неимением должного количества средств ей пришлось воспользоваться услугами операционной медицинского университета, где над её внешним обликом потрудился студент первого курса; либо Мирейя де Пастора рассчитывала впоследствии сделать актёрскую карьеру в Голливуде, исполняя роль клоуна-убийцы в очередной версии известного фильма ужасов. Ещё в народе судачили, что волею судьбы мужчина по имени Мирейя де Пастора попал в руки доктора Франкенштейна, а тот, будучи хирургом-авангардистом, пришил ему коровью губу, лягушачий глаз, верблюжий нос и, в качестве последнего штриха, прилепил брови из шерсти Снежного человека. Как бы то ни было, после всех этих хирургических вмешательств Мирейя де Пастора не обрела женскую внешность. Завидев этого человека в дамской одежде издалека, некоторые уже было начинали верить представленной их взору версии, однако, при ближайшем рассмотрении и попытке с ним заговорить неминуемо осознавали, что это не так. Голос Мирейи де Пасторы по силе и мощи напоминал командующего в рупор начальника подразделения спецназа: "Приказываю вам, сейчас же оставьте свои позиции и разойдитесь! В противном случае мы будем вынуждены применить силу и при попытках сопротивления воспользуемся огнестрельным оружием и слезоточивым газом!" Мирейя де Пастора говорила столь же громко, причём без помощи рупора, и, когда её что-то злило, заведомо предупреждала: "Прекрати сейчас же, а не то, как дам тебе по мозгам!", - и от этой угрозы становилось страшно.
Слава Мирейи де Пасторы росла в Стране Вечного Праздника как на дрожжах, и вскоре она решила заняться общественной деятельностью. Да и как, скажите на милость, с таким внешним видом не заикнуться о свободе и правах человека? Вскоре Мирейя де Пастора создала политическую партию, выдвинула свою кандидатуру на пост главы крупного региона Страны Вечного Праздника, и, вопреки всем прогнозам, за неё проголосовало немало избирателей. Как видите, стать травести может каждый, а вот стать своим в доску травести - на это способны лишь единицы! Кому-то ее нововведения понравились, кого-то удивили, но при этом пришлись по душе за смелость, поскольку, кроме нее, никто бы такого не осмелился предложить. Один из пунктов плана реформ, выдвинутого Мирейей де Пасторой, гласил, что в случае её избрания на пост главы региона будет разрешено сажать марихуану на дорожных газонах кольцевой развязки и продавать в булочных пироги с начинкой из гашиша. Несмотря на приложенные усилия, Мирейе де Пасторе не удалось получить место в парламенте, и ей пришлось ограничиться выступлениями на собраниях своей партии. Там она появлялась, разодетая как всегда в пух и прах: в вечерних нарядах, с блестящими украшениями и страусовыми перьями, - периодически наступая здоровенными каблучищами на ноги своим политическим соратникам и оглашая помещения зычным мужским басом: "Прости, браток, я тебя не заметила".
******
В то время как города Страны Вечного Праздника сотрясала массовая истерия, вызванная экономическим кризисом, в маленьком посёлке под названием Перепёлки жизнь текла по-прежнему ровно и неторопливо. Курочки неслись, козочки паслись, а сельские балбесы бесцельно слонялись туда-сюда, принимая с самого утра на грудь столько стопок сорокаградусных напитков и бокалов вина, что к обеду еле держались на ногах. Остальные жители Перепёлок тратили своё время и силы на выяснение отношений с соседями и ознакомление с поселковыми новостями. Наиболее активными участницами разговоров были женщины. "Здравствуй, соседка, - начинала одна сельчанка. - Я вчера видела, как ты о чем-то беседовала с Робертой, и меня поразило, как она на тебя нехорошо смотрела - искоса, исподлобья, ну о-о-очень недружелюбно". "Не знаю... - пожимала плечами собеседница. - Я, по правде сказать, ничего такого не заметила. С чего бы ей на меня плохо смотреть?" "Ладно, не хитри, весь посёлок помнит, как она на свадьбе твоей племянницы прилюдно обозвала приготовленную тобой еду помойкой!" - "Да ведь это когда было! Лет двадцать назад. Я и правда готовить тогда ещё ничего толком не умела. А с чего ты вдруг об этом вспомнила? С того времени много воды утекло". - "Смотри кума, тебе жить. Однако не по-доброму она на тебя вчера смотрела, ох, не по-доброму, помяни моё слово, со стороны-то виднее!" В последующие дни сельчанка, советовавшая другой держать ухо востро с Робертой, совершая утренний обход по магазинам и встречаясь с другими соседками, каждой из них по секрету сообщала: "Сегодня видела Фернанду-макарониху. У нее лицо такое озабоченное, ой-й-й! Говорит, что это, мол, ко мне Роберта в подруги-то набивается? Забыла, как мои макароны с томатным соусом на весь посёлок ославила, мол, не еда это, а помойка? Или просто делает вид, будто ничего такого в помине не было? Эх, ни стыда у неё, ни совести!" Пересказывать давние истории, зачастую приукрашенные рассказчиками, было вполне нормальным, и можно даже сказать, традиционным массовым занятием, служившим сельчанам не только для развлечения, но и для тренировки памяти. Благодаря их повтору, любой сельчанин мог вспомнить события десяти-, двадцати-, тридцати- и даже пятидесятилетней давности. При этом наиболее значимые, как правило, раскрывающие причины многолетних распрей между соседями, передавались от родителей к детям, а от них - к внукам. Таким способом в сельской местности обеспечивалась преемственность поколений.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.