Секретный рейс

— Что за фигня?..

Дженна вскочила — с трудом из–за перегрузки — и щелкнула выключателем затемнения на иллюминаторе. Стекло из матового стало прозрачным, она едва успела увидеть, как промелькнул мимо люк «Сумерек», и тут же пропала гравитация: поля Хайма сработали с опозданием. Шаттл вылетел в космос, его окружил вихрь льда и пыли, из которых в основном и состояли кольца. Гравитация вернулась, и Дженна шлепнулась на пятую точку.

— И кто только этих клоунов летать учил?! — прошипела она, в последний момент спохватившись, что надо бы потише.

— Что–то их напугало! — предположила Сара. Грозианка поднялась с пола, и в глазах у нее засветилась надежда. — Посмотри, что там!

Дженна встала, держась за край стола, и просмотрела диаграммы на экране, изучая окрестности. На «Раннем восходе» сенсоры слабенькие, не то что на «Сумерках» — правда, данные с «Сумерек» пока еще были доступны, хотя системы начали отключаться после того, как шаттл вышел из отсека. Только в последний момент перед тем, как сигнал пропал окончательно, она успела заметить небольшую аномалию, почти затерявшуюся возле гигантской планеты, — еще один корабль? Или даже два.

— Ох, слава богу. Слава богу, слава богу, — выдохнула Сара. — За нами прилетели!

Она схватила Дженну за плечо так крепко, что та еле удержалась, чтобы не разжать ее пальцы силой.

— Да, но эти гады их заметили, — мрачно сказала Дженна, а наши–то не думали, что придется за ними гоняться по кольцам.

Она снова выглянула в иллюминатор и увидела темно- коричневую, почти черную поверхность астероида, маячащую перед ними.

— Нужно как–то привлечь их внимание, чтобы они знали, где искать.

— А как? — спросила Сара.

Дженна пожала плечами:

— А маячок на что? К тому же, как только мы войдем в док, я смогу забраться в центральную систему и передать по радио что угодно. — Она поморщилась. — Конечно, тут нет кучи прокси–каналов, как на континенте, так что отследить, откуда идет сигнал, будет нетрудно, и тогда уже весь вопрос в том, сумеем мы тут продержаться против келсьеровских бандитов или нет. А еще придется как–то убедить наших, что мы не заманиваем их в ловушку под дулом пистолета, и сообщение должно быть коротким — чтобы успело дойти, пока нам не перекрыли связь.

Что–то засветилось на экране терминала: они приближались к стыковочному отсеку, и системы «Раннего восхода» подключились к системам астероида. В иллюминаторе показалась огромная металлическая дверь, поверхность астероида накренилась — шаттл включил внутреннюю гравитацию, чтобы никто не новис в воздухе вверх ногами, когда будут синхронизироваться генераторы Хайма. Дженна поймала сигнал, вывела его на терминал и стала просматривать коды ссылок, чтобы найти путь в систему астероида. На этом камешке защита покруче, чем на «Сумерках»… но внутренней атаки они тоже не ждали.

— Ты какие языки знаешь? — спросила вдруг Сара.

Вопрос был такой неожиданный, что Дженна захлопала глазами, сбившись с мысли.

— А?

Шаттл уже садился на астероид. Огромные двери дока начали раздвигаться. «Ранний восход» подошел к ним, по- видимому, преждевременно: на дисплее вспыхнул тревожный сигнал.

— Языки, — повторила Сара. — Нам же нужно сообщение отправить? Так, может, на каком–нибудь иностранном языке напишем?

— Я никаких не знаю, кроме английского, — созналась Дженна. — Ну, еще испанский немного, но его каждый третий в галактике знает. А еще бабушка научила меня ругаться по- гэльски — в моей семье ирландские корни, — но гэльские ругательства нас не спасут. К тому же в нашем экипаже никто этого языка не знает. — Она подняла взгляд. — А ты?

— Да, в общем, как и ты, — ответила Сара с чуть смущенным видом. — Ну, знаешь, в школе были факультативные курсы, «наши древние языки», чешский, словацкий и все такое, но их почти никто не посещал.

«Ранний восход» входил в док. Дженна успела мельком разглядеть громадный отсек, выбитый прямо в камне, гигантские вентиляторы в потолке, размером, пожалуй, с половину «Ионы» — они закачивали и выкачивали кислород, когда нужно, — и снова включила затемнение: вдруг там у кого–то как раз подходящая точка обзора, увидит и удивится — что это за две испуганные девушки, которых он только что мельком заметил в иллюминаторе?

— Можно на поросячьей латыни попробовать, — предложила Сара. — Вхосодиситесе?

На этот раз колебания гравитации оказались менее чувствительными — всего лишь мимолетное ощущение тяжести, когда поля Хайма перекрыли друг друга на долю секунды.

Дженна сердито посмотрела на нее.

— Это нам не поможет.

Ну, извини, — хмыкнула Сара. — Я же всего–навсего специалистка по наружному наблюдению с Большой Грозы, это ты у нас облетела всю галактику, и твой экипаж знает все языки па свете. Хотя мы все равно не в курсе, на каком языке говорят здесь.

У Дженны широко распахнулись глаза. Ну да, основные языки в галактике — английский, испанский, арабский, китайский и так далее — достаточно распространены, и люди, которые много путешествуют, скорее всего, понимают па них хотя бы самые простые слова, а вот многие другие наречия почти отмерли.

Но не все.

Она вскочила и порывисто обняла перепуганную Сару.

— Ты гений!

— Извини? — Сара вырвалась из ее объятий и отстранилась. На лице у нее было написано полнейшее недоумение. — Что?

— Я знаю, что делать! — просияла Дженна и тут же слегка посерьезнела. — То есть, кажется, знаю. По–моему, это самый лучший способ написать сообщение так, чтобы те, кто нас ищет, поняли, а здешние — почти наверняка нет.

— Что–то я совсем запуталась, — призналась Сара с некоторой растерянностью.

Дженна хотела объяснить, но тут последовал новый толчок: «Ранний восход» сел в доке, и через несколько секунд урчание двигателей окончательно смолкло. Девушки притихли и смотрели на дисплей, ожидая сигнала, что открывается главный люк.

— Ну вот, — пробормотала Дженна, когда он наконец высветился па экране.

В животе что–то екнуло, и ладони стали влажными от пота, пока она обдумывала то, что собиралась сделать. Конечно, можно просто сидеть тихо, не высовываться и надеяться, что Дрифт и Рурк их спасут, но вряд ли они этого дождутся, пока никто не знает, где они. Кроме того, она член экипажа, а в экипаже каждый должен выполнять свои обязанности.

— В общем, так, — сказала она, сжимая и разжимая кулаки и глядя на экран. — Сейчас я взломаю систему, которую до сих пор в глаза не видела, войду в нее по беспроводной ссылке, потом попытаюсь взять ее под контроль, потом буду стараться этот контроль удержать, отбивать хакерские атаки и одновременно следить за программными блоками в двери, чтобы никто их не переписал, не вернулся на шаттл и не пристрелил нас. Понятно?

— Не очень, — призналась Сара.

А звучит–то хоть внушительно?

— Еще как.

— Вот и ладно.

Дженна выдохнула и уставилась на дисплей, осторожно опустила пальцы на контрольную панель. «Мне бы сейчас пилотскую шапку…»

ПОСЛАНИЕ В КОСМОС

В холодных глубинах системы Олоруна, над, условно говоря, северным полюсом кремово–желтого газового гиганта с кольцами, пока что безымянного, во всяком случае, насколько известно на пару световых лет вокруг, зависли в воздухе два межзвездных корабля, соединенные между собой стыковочным рукавом. Один был грузовой, модели «Кения», и носил имя «Кейко» — судя по обшивке, ему лет тридцать, хотя системы тормозных ракет и кольцо Алькубьерре на нем либо отремонтировали, либо заменили на новые. Другой — военный корабль Европейского Содружества, «Драко» — был гораздо новее, чуть меньше но размеру и оснащен значительно большим количеством пушек. Собственно, о пушках–то сейчас как раз и шел разговор.

— Планы изменились, — твердо заявила капитан Рыбак. Для командующей европейской антитеррористической группой она оказалась очень молодой, тем более по стандартам Дрифта, и распоряжалась у себя на мостике с уверенностью, какая обычно свойственна талантливым людям, рано проявившим себя и достигшим высокого положения. В Стеклянном Городе Рурк успела пообщаться с ней один на один, после чего описывала ее капитану в основном в таких выражениях, как «упертая» и «твердолобая».