Страница 13 из 25
— Картер!
— Держу их в прицеле, сэр, — отозвался артиллерист. — Еще слишком далеко.
Граймс взял микрофон.
— Коммодор Граймс — десантной группе. Завершить операцию и возвращаться на борт, — он щелкнул тумблером, переключаясь на интерком: — Коммодор Граймс — экипажу. Всем занять места. Приготовиться к старту. Включить радиационную защиту.
Чужой корабль был по-прежнему отчетливо виден. Из черного отверстия в люке показались фигуры в скафандрах. Затем мощные свинцовые щиты снова закрыли иллюминаторы. Интересно, поможет ли это, когда Картер пустит в ход свои пушки. Конечно, все зависит от того, на каком расстоянии взорвутся ракеты. Но в любом случае: если майор и его группа не успеет вовремя попасть на корабль, их ждет страшная участь. Проследить за их возвращением невозможно: камеры внешнего обзора были уничтожены взрывом. Неизвестно почему, но новые камеры так и не установили. Радар бесполезен: конечно, он засечет даже такую мелкую цель, как человек в скафандре, но расстояние слишком мало. Группа уже на полпути к «Свободе». К тому же пространство кишит обломками… Кстати, если корабль напоследок захотят обстрелять лазерными пушками, эти обломки могут сработать не хуже газового эмиттера.
— Группа на борту, сэр, — раздался из динамиков интеркома голос майора. — Погибших нет, раненых двое, пленный захвачен живым и доставлен на борт.
Вздохнув с облегчением, Граймс повернулся к приборной панели. Для начала он запустил реактивные двигатели, доставив себе и экипажу несколько малоприятных секунд. Но прежде всего надо было отойти на безопасное расстояние.
— Движитель Манншенна — пуск, — приказал он. — Уровень темпоральной прецессии — произвольный.
— Пленного — в кают-компанию, — добавил он, обращаясь к майору. — Мы подойдем туда через пару минут.
Глава 13
Пленник стоял посреди кают-компании в окружении космодесантников. Граймс, Соня и Мэйхью пристально рассматривали чужака. Он все еще оставался в скафандре, но запястья и щиколотки были скованы наручниками. Шестеро крепких молодцов, уже успевших переодеться, угрюмо и недружелюбно поглядывали на него, и было ясно, что малейшая попытка к бегству закончится для пленника плачевно. Впрочем, он и не пытался бежать, только время от времени переминался с ноги на ногу и делал какие-то странные движения, да глаза слишком ярко поблескивали за щитком гермошлема. Если бы не эти странности, его вполне можно было принять за одного из десантников.
— Ну, мистер Мэйхью? — спросил Граймс.
— Это… он не человек, сэр, — пробормотал телепат. Граймс хотел сказать, что это и без того ясно, но воздержался.
— Я попробую читать его мысли. Нет… не получается. Он думает не по-человечески. Только эмоции. Ненависть, ужас — безумный, парализующий ужас.
Ну еще бы он не боялся. Оказаться в плену у тех, кого прежде сам держал в рабстве…
— Может, его раздеть, сэр? — предложил майор.
— Давайте, — согласился коммодор. — Интересно будет увидеть его… настоящее лицо.
— Браун! Гилмор! Снимите с него скафандр.
— Но сначала с него придется снять наручники, сэр, — с опаской проговорил один из десантников.
— Вас шестеро, а он один. Если не хотите рисковать, освободите сначала руки, стяните скафандр до пояса и снова наденьте наручники, а затем то же самое с ногами.
— Есть, сэр.
— Но будьте осторожны, — сказала Соня.
— Слушаюсь, мадам, — заверил ее майор.
Браун отцепил от пояса связку миниатюрных ключей, выбрал нужный и очень осторожно освободил пленнику руки, готовый к любой выходке чужака. Но тот даже не пошевелился. Затем Гилмор открыл застежки шлема, повернул его на четверть оборота и осторожно приподнял…
… И взглядам присутствующих предстало лицо пленника. Если это можно было назвать лицом.
Кожа, плотно поросшая короткой серой шерстью, острые желтые зубы, торчащие из-под вздернутой верхней губы, длинные щетинистые усы-вибриссы, очень длинный нос с заостренным кончиком, рубиновые глаза и несоразмерно огромные, круглые уши с небольшими мочками. Существо пискнуло и огрызнулось. От него исходил странно знакомый тошнотворный запах.
Гилмор уверенно отстегнул ремни, снял баллоны с воздухом и реактивный ранец и расстегнул скафандр. В это время Браун с гримасой отвращения, которую не могла скрыть даже густая растительность на лице, снял с пленника наручники и тут же потянул за манжеты, так, что кисти существа исчезли в рукавах. Наконец, скафандр был наполовину снят и висел только на бедрах. Браун вздохнул с облегчением и снова надел на чужака наручники.
«Гхм… — подумал Граймс. — Интересно, распространяются ли на этих созданий правила по ведению допроса гуманоидов?»
Браун подозвал еще одного десантника и приподнял чужака за подмышки, а его напарник, расстегнув наручники на ногах, стягивал с него скафандр. Гилмор подошел и начал высвобождать хвост.
— Всю жизнь мечтал работать в цирке, — проворчал он.
Тому, что произошло в следующую секунду, не могли научить ни одного зверя ни в одном цирке. Тонкий голый хвост, точно хлыст, выскользнул из скафандра и обвил шею Гилмора. Десантник захрипел, его лицо налилось кровью. Скованные руки опустились на голову Брауна, и лишь густая шапка волос спасла его от гибели. Одновременно чужак брыкнул ногами, и острые когти прочертили на торсе третьего десантника кровавую полосу от горла до паха.
Все случилось настолько быстро и неожиданно, что никто не успел вмешаться. Тварь двигалась с невероятной быстротой и проворством, и невесомость совершенно ей не мешала. Кто-то выхватил нож и бросился на помощь задыхающемуся Гилмору. Перекувырнувшись, она буквально упала на десантника, и через секунду тот был мертв. Казалось, по кают-компании закружился смерч из когтей и зубов. В воздухе плавали крошечные кровавые шарики.
Все, кто находился в кают-компании, схватились за оружие. Напрасно Граймс пытался убедить десантников, что пленник нужен ему живым. Вид когтистой твари, готовой вспороть живот и раздробить кости каждому, кто к ней приблизится, убеждал лучше любых слов.
— Осторожно! — взывал коммодор.
Похоже, только Соня услышала его — и только она была готова к такому повороту событий. Выхватив крошечный, словно игрушечный, пистолет, она сделала несколько шагов вперед и прицелилась. Граймс знал, что у нее в руках. Сомнопистолет с усыпляющими зарядами — любимое оружие этологов. Выстрел был не громче детской хлопушки. Но Соня промахнулась. Один из десантников отделился от группы дерущихся и неподвижно повис в воздухе, раскинув руки.
Соня подошла еще ближе, чтобы стрелять наверняка, и снова остановилась. Цель находилась в самом центре живой шевелящейся массы. Прицелиться было невозможно. Перед глазами мелькали ножи в человеческих руках, когтистые лапы, руки, ноги… И в этот момент тварь вцепилась в усыпленного десантника и повисла на нем. Секунды замешательства хватило, чтобы она вырвалась из окружения. Пытаясь схватить ее, кто-то резко ударил Соню по руке, и пистолет отлетел в сторону.
Пришелец висел прямо перед ней, похожий на оживший ночной кошмар — перепачканный кровью, с оскаленными зубами… Руки-лапы, по-прежнему скованные тяжелыми наручниками, взлетели над головой, задняя — или нижняя? — конечность, похожая на четырехпалые грабли, зацепилась за ее одежду, вторая подогнулась, как сжатая пружина…
Забыв обо всем, Граймс выхватил свой кинжал и бросился к жене. Как он был благодарен сержанту за уроки рукопашного боя! Один удар — и все было кончено. Из мохнатого горла твари брызнула кровь, и когтистые лапы, покрытые жуткими буроватыми пятнами, бессильно застыли в воздухе.
Коммодор поспешил осмотреть Соню, но она отстранилась.
— Со мной все в порядке. Займись лучше другими.
Мэйхью пытался что-то сказать. Схватив коммодора за руку, он что-то сбивчиво бормотал — о своем усилителе, о Лесси, о ее гибели…
Граймс понял его с полуслова. Потому что уже думал об этом еще до того, как Мэйхью попытался объяснить.