Лунь

– Откуда такой интерес? Тебя мало что волновало из моей жизни.

– А теперь волнует.

– Что, совесть мучает?– саркастически спросила она, сузив глаза.

– Мучает,– в тон ей ответил я.

– Я решила не ездить в центр Москвы,– ответила она на мой вопрос.– Устроилась на работу по месту жительства. Конечно, зарплата не такая высокая, как у вас, но зато мне не надо снимать жилье.

Я понимающе кивнул головой. Мне ужасно хотелось спросить про Олесю, но я мужественно молчал. Может сама проговорится.

– А с кем ты живешь? Этот парень, кто тебе?

– Это мой младший брат, Юрка.

– А кто еще с тобой живет?

– Мама, папа, еще один брат, старший.

– У вас большая семья,– заметил я.– Места хватает?

– Не очень. Но мы стараемся не мешать друг другу.

Она отвернулась, давая понять, что ей не хочется развивать эту болезненную тему.

– А как у вас дела?– спросила она.

– Все по-прежнему. Уйма работы, много клиентов. Пластик нужен всем.

– Нашли мне замену?

Я уловил в ее голосе скрытый интерес.

– Нашли. Бухгалтер со стажем.

– И какой у нее стаж?

– Очень большой,– улыбнулся я.– Больше двадцати лет.

– Это хорошо,– она хотела казаться равнодушной, но я уловил облегчение в ее голосе.

– С Олесей видишься?– не выдержал я.

– Нет. Только созваниваемся.

– А куда она уехала?

– А ты не знаешь?– недоверчиво взглянула на меня Алина.

– Нет. Я не могу дозвониться до нее. Я был на даче и нашел ее вещи. Хотел вернуть.

– Она уехала домой, в Подольск.

– Ничего себе,– проговорил я, потому что даже не подозревал, что она оттуда родом.– Она тоже сменила работу?

– Нет, не сменила. Мотается на работу на электричке. Но мне кажется, так долго она не протянет. Вставать надо слишком рано, в электричке полно людей. Это хорошо, пока лето, а дальше будет совсем худо. В темноте уезжаешь, в темноту возвращаешься.

– Тяжеловато,– посочувствовал я.– А зачем надо было менять жилье? Жили бы там, ведь вас никто не гнал.

Алина напряглась и не знала, что ответить. Я затронул весьма чувствительную тему. Мне тяжело было смотреть на нее, она переживала.

– Алина, прости, я не хотел задеть тебя. Просто я не совсем вас понимаю,– смиренно вздохнул я.

Она молчала, и я продолжил:

– Мне тоже нелегко, правда. Я себе места не нахожу дома. Все время вижу ваши лица,– слукавил я, потому что в основном видел только лицо Олеси.– Нам было так хорошо вчетвером – ты и Ник, я и Олеся.

– Да, только ни ты, ни Ник не позвонили мне ни разу,– упрекнула она.

– Ты права. Видишь ли, мы думали, что все кончено, но я не могу вас забыть. Мне не хочется, чтобы ты держала зло на меня, честно. Я хотел бы и Олесе сказать то же самое.

– Она не нуждается в твоих словах,– жестко сказала Алина.– Нечего мне лапшу на уши вешать. Вы никогда не интересовались нами. Мы были нужны вам для развлечения, и только.

Что мне было сказать? Ответить ей честно?

– Ты права, Алина. Так и было. Но в те выходные, что мы расстались, со мной произошло нечто особенное. Я понял, что поступал с вами неправильно. И мне очень стыдно, поверь мне. Я был эгоистичным недоумком.

Вряд ли я мог истолковать удивленный взгляд Алины, как то, что она поверила в искренность моих слов, но ее поза, тем не менее, стала расслабленной.

– Скажи,– проговорила она, откидывая челку со лба,– ты правда не догадывался, что Олеся любит тебя?

– Совсем не думал об этом.

Она, молча, рассматривала меня, и я видел, что ей хочется спросить меня еще о чем-то. Она не решалась, и я начал догадываться почему.

– О тебе я тоже не знал,– тихо добавил я.

Она засунула руки в карманы куртки и снова отвернулась.

– Я много чего не знал, о чем очень сожалею. Прости. Вот такой я недогадливый. Ты можешь мне дать адрес Олеси?– не выдержал я.

Она покачала головой.

– Почему?– спросил я.

– Потому что я не знаю его. Они переехали, и на новом месте я ни разу не была. Знаю только, что ее улица называется «Володи Дубинина». Это все. Но знаешь, Сергей, она не захочет тебя видеть.

Алина пристально посмотрела мне в глаза. Я не отвел взгляд, и она занервничала. Что-то в моем взгляде насторожило или испугало ее. Соскочив со скамейки, она быстро устремилась выйти из беседки. Моя рука автоматом сжала ее локоть, с намереньем удержать и успокоить. Но она вырвалась и зло обожгла меня сверкающим взглядом.

– Думаешь, что тебе все можно, да?– в ее глазах блестели слезы.– Ты богатенький маменькин сынок! Ты живешь на всем готовом, и не знаешь каково это, когда нет своего угла, и когда зависишь от начальника.

– Алина, ты не то говоришь,– начал оправдываться я.

– Я знаю, что говорю. Таким как вы, всегда плевать на тех, кто рядом. Если они не вашего круга, так значит можно и ноги о них вытирать? Я не подстилка, понял?

– Я и не думал такое,– она ошеломила меня своими обвинениями.

– Да, я любила тебя,– она заплакала.– Но ты даже ни разу не посмотрел на меня. Только когда Ник стал встречаться со мной, ты снизошел своим вниманием. Мы для вас никто.

Слезы бежали по ее щекам, и она не вытирала их. Все, что она наговорила, было просто чудовищным. Но не это трогало меня. Даже не вникая в смысл ее слов, было видно, какая она несчастная. Бедная девочка, боль так и хлестала из нее. Мне захотелось утешить ее. Я потянул ее за руку и крепко прижал к себе. Она попробовала вырваться, но я удержал ее. Она рыдала в мою футболку, а я гладил ее по голове.

– Алина, прости. Я никогда так о тебе не думал,– шептал я ей.– Я просто жил своей жизнью, ничего не замечая вокруг. Я вовсе не думал о том, что кто-то ниже меня или выше. И тебя я не замечал по другой причине – я не хотел служебных романов. Я вообще никогда не планировал связывать свою жизнь с кем-то. Потому и смотрел на всех девушек по-другому. Ну, прости меня. Хочешь, стукни меня или укуси, только не плачь.

Она улыбнулась и потихоньку стала затихать. Немного всхлипывая, она достала из кармана бумажный платок и вытерла глаза. Я еще не отпускал ее, чувствуя, что так надо. Пусть успокоится до конца. Я даже поцеловал ее в голову.

– Ладно,– наконец, сказала она.– Спасибо, что зашел и сказал мне это. Стало легче.

– Мне тоже. Пожалуйста, не думай обо мне плохо. Все, что ты сказала про меня – не правильно, поверь. Возможно, я эгоист, но я не бесчувственный, и мне не наплевать, что ты обо мне думаешь, и как ты живешь. Может тебе в чем-то помочь?

– Нет, спасибо,– усмехнулась она.– Пока не стоит.

– Ну что ж, тогда я пойду?– неуверенно спросил я.

– До свидания, Сергей,– ее голос был, конечно, не радостный, но какой-то удовлетворенный.

– Увидимся,– сказал я ей.

Я уехал с легким сердцем, но тяжелой головой. Вот как воспринимают меня девушки – высокомерным, светским, маменьким сынком. И поделом мне.

ГЛАВА 3.

На следующий день я ушел пораньше из офиса, чтобы встретить Олесю после работы. У меня был план – подвезти ее домой, а заодно узнать и адрес. Я подъехал к ее работе вовремя, избежав пробки в обычном для этого времени месте. Мне удалось проехать через дворы, припарковавшись с противоположной стороны от нужного мне здания. Отличный обзор предполагал широкие возможности моим тайным наблюдениям. Многие люди уже выходили из дверей, значит, рабочий день окончился. Не пропустил ли я Олесю? Я напряженно ожидал ее появления, и мне была непонятна неадекватная реакция моего сердца на это ожидание. Оно бу́хало, как ненормальное. Наконец, я заметил ее.

Она неторопливо вышла из здания. Ее лицо было печально и задумчиво. Олеся снова выглядела обыкновенной девушкой – без косметики и прически. Мое сердце громко стукнуло и мне пришлось сделать несколько вдохов и выдохов, прежде чем я смог бы ее окликнуть. Опустив стекло, я уже собирался позвать ее, как заметил, что она подошла к совершенно незнакомому мне автомобилю.