Лунь

Я не слышал, о чем они там договаривались, но разозлился ужасно. Я в сердцах стукнул руками по рулю. Олеся села в его машину и они снова поехали. Теперь я сообразил, что он решил отвезти Олесю домой, в Подольск. Я снова следил. На моей душе скребли кошки в предчувствии чего-то нехорошего. Неужели он нравится Олесе? А вдруг она поедет к нему? Что тогда я буду делать? Я не способен буду увидеть это.

«Ниссан» вдруг съехал на обочину и остановился, не доехав до Подольска. И что мне теперь делать? Остановиться вслед за ними я не мог. Они сразу бы заметили. Я медленно проехал дальше, всматриваясь в этот проклятый автомобиль, намозоливший мне глаза. Олеся показалась мне снова испуганной, она не заметила мою машину. А мужик что-то все говорил ей. Я проехал, исчезнув из поля их зрения, а потом, выбрав удобный момент, развернулся и поехал обратно. Я ехал медленно, вглядываясь в ветровое стекло «Ниссана». Мне хотелось понять, что там происходит. Мужчина продолжал болтать, развернувшись всем телом к Олесе. Она вжалась в сиденье и молчала. Это все, что я увидел.

Проклятье! Что же там происходит? Так и с ума сойти можно. Я проделал свой маневр еще раз, пытаясь разобрать хоть что-то. Уже темнело, и скоро я вообще ничего не увижу. Но с другой стороны, я могу тогда оставить свою машину, припарковав ее недалеко от них. Может, не заметят.

Я сделал очередной круг. Возвращаясь навстречу, я увидел в темноте то, что заставило мою кровь закипеть. В моих глазах потемнело. Он целовал ее! Я еле справился и со своим дыханием и с управлением. Как это возможно? Чтобы какой-то гад целовал ее?! Я развернулся у них за спиной, чуть не врезавшись во встречный транспорт. Этого еще не хватало! Припарковавшись позади, я пытался взять себя в руки.

Стоп! Успокойся! Она не твоя, вы расстались. Ты помнишь это. Она может делать все, что хочет. И даже такой тип может нравиться ей. Он не нравится тебе, но ей может! Тебе понятно? Ты увидел достаточно, теперь езжай домой.

Я опустил голову на руль и не мог сдвинуться с места. Мое сердце разрывалось от боли. Как же это, а? Это нечестно, несправедливо! Я ведь хотел поговорить с ней, помириться. Я все время опаздываю. А она? Как она может сидеть с ним… там? Говорила, что любит… А теперь они сидят в машине, как будто им некуда идти, словно скрываются от кого-то.

Подчиняясь не голосу разума, а чему-то неведомому, я медленно вышел из машины, и ноги сами понесли меня к «Ниссану». Мне хотелось взглянуть ей в глаза, сказать что-то обидное и обвиняющее. Не знаю что. И хотелось дать в морду этому мужику. Тоже не знаю за что. Если честно, то мне хотелось просто убить его, придушить. Я подошел к машине с водительской стороны. Он не видел и не слышал меня, потому что навалился на Олесю всем телом. Мне показалось, что она вырывается. Я бесшумно открыл дверь, благо она оказалась не заперта.

– Пусти-и!– услыхал я.– Ну, отпусти меня.

Тот почти хрипел от обуявшей его страсти, не обращая никакого внимания на ее лепет и попытки вырваться. Если бы я видел себя со стороны, то мог бы утверждать, что мои глаза налились кровью и во рту выросли клыки. Я просто взбесился – схватил этого мерзавца за остаток его волос и что есть силы, стукнул о приборную панель. Он даже вякнуть не успел. Грузное тело обмякло и безжизненно опустилось на руль. Олеся испуганно вскрикнула и вжалась в сиденье. Но потом она узнала меня и заплакала.

– Это ты? Как хорошо, что это ты.

– Выходи из машины,– стиснув зубы, проговорил я.– Быстрей!

Она пулей выскочила из «Ниссана» и подбежала ко мне. Я обнял ее. Она горестно плакала мне в грудь. Я повел ее к своей машине. Усадив ее рядом с собой, я пристегнул на ней ремень. Моя машина тихо прошуршала рядом с серебристым «Ниссаном». Я повез Олесю в Подольск.

ГЛАВА 4.

Поначалу от злости я не мог даже говорить. Олеся продолжала тихо плакать. Я ехал не торопясь, все время на нее поглядывая. Она очень изменилась, я был прав. Похудевшее и побледневшее лицо, без следа косметики, делало ее простой и милой. Но выглядела она при этом одиноко и несчастно. Мое сердце сжалось от сочувствия. Мне очень хотелось увезти ее к себе домой и, обняв, тихонько целовать ее, пока она не успокоится. Наконец, я выдавил из себя:

– Что там случилось?

– Ничего,– она упрямилась, и все еще сердилась на меня.

– Он домогался тебя?– мой гнев закипел с новой силой.

Она не ответила. Ее заплаканные глаза упорно смотрели в ночное окно. Подбородок подрагивал, губы все время кривились, несмотря на то, что Олеся пыталась взять себя в руки.

– Странно, что ты не хочешь ответить мне,– жестко сказал я.– Возможно, я убил этого типа, даже не зная, за дело ли. Кто он, Олеся?

– Мой непосредственный начальник,– тоненько прошептала она.

– О!– яростно прошипел я.– Надеюсь, что за дело. Я прав?

Она заплакала еще сильней и отвернулась, стараясь незаметно вытереть слезы и подавить рыдания. Я смягчился.

– Молчание – знак согласия. Будем считать, что я прав и истребил негодяя с лица земли.

Я старался пошутить, чтобы отвлечь Олесю от ее мыслей. Но сам подумал, что мог действительно убить его, с такой силой и ненавистью я стукнул его. Ему повезет, если его череп окажется прочным. Но возвращаться и проверять, что я там наделал, у меня не было особого желания.

– Олеся, что вы делали втроем в ресторане?– мне хотелось узнать об их отношениях.

– Развлекались, как и вы,– язвительно всхлипнула она, обиженно сверкнув глазами.

– Я не развлекался. Я ужинал.

– Но у тебя же была девушка?– ее глаза источали кошмарное количество слез.

– Она мой друг. Ее зовут Алиса. И у нее есть ребенок,– выложил я.– Мы просто общались.

Олесины глаза недоверчиво блеснули. Господи, да она помимо всего ревнует меня! Мне захотелось смеяться. Олеся ревнует! Не все потеряно. Я протянул руку и вытер слезы с ее щеки. От неожиданности ее губы приоткрылись, и мне тут же захотелось поцеловать их. Я не мог вести машину в таком состоянии. Я все время отвлекался на нее. Я съехал на обочину, чем вызвал страх и панику в ее глазах.

– Зачем ты остановился?– с беспокойством спросила она.

– Не могу ехать. Давай поговорим, и начнем еще раз. Почему вы были втроем в ресторане?

– Тебе действительно это интересно?

– Раз я спрашиваю, то конечно, интересно.

– У меня вчера был день рождения,– обреченно проговорила она.

– Поздравляю,– запоздало поздравил я.– И?

– Мой начальник узнал об этом и пригласил сегодня отпраздновать его. Он был настойчив. Мне не хотелось оставаться с ним наедине. Я позвала Алину.

– У меня много вопросов,– сразу предупредил я.– Зачем ему Алина?

– Ему пока незачем. Понимаешь, Сергей, он… он стал обращать на меня внимание. А я не хотела этого. А Алина, она могла заинтересовать его, и он бы отстал от меня. И с ней мне было не так страшно.

– Зачем ты тогда ездила с ним в машине домой?

– Откуда ты знаешь?– быстро спросила она.

– Знаю. Ты сама сказала по телефону, что едешь на машине со своим знакомым,– слукавил я.

Олеся ведь должна помнить мой телефонный звонок.

– Он тоже живет в Подольске. Ему все равно ехать, и он предложил подвозить меня.

– Почему ты не отказалась, если он тебе не нравился?

– На электричке ездить неудобно и долго. А так я приезжаю прямо на место работы. Ты не думай, Сергей, я предлагала ему деньги за то, что он возит меня. Только он не взял. Когда я увидела, что он… ну, запал на меня, я хотела отказаться от совместных поездок. Но он очень настаивал. Понимаешь, он мой начальник, мне трудно отказать ему.

– Даже в том, что случилось сейчас?– жестко спросил я.

– Ты думаешь, я хотела этого?– на ее лице отобразился ужас, от предположения, что я так думал.

– Я не думал, Олеся, прости. Я пытаюсь разобраться, что произошло.

– Он предложил отвезти меня домой,– с вызовом рассказывала она,– и я совсем не предполагала, что он может так поступить со мной. Просто я не знала, что могла бы сделать в этой ситуации. Мне некуда было бежать, и я не могла вырваться от него. Он говорил, что женится на мне, что я давно нравлюсь ему, и он любит меня.