Страница 3 из 22
А ведь это не единственный трудно объяснимый случай. Появление крупных, хорошо ограненных минералов в неожиданных, давно исхоженных местах нам доподлинно известно.
Вот недавний пример. Группа студентов Свердловского горного института совершила несколько лет назад путешествие в район Тайгинского месторождения графитов. Здесь, почти в самом карьере, неоднократно осмотренном геологами, студенты обнаружили занорыш, полный драгоценных камней.
Как могли пропустить и не увидеть все эти камни те, кто здесь годами работал? Можно ли согласиться с утверждением некоторых ученых, разбиравших детально это дело, что геолог рудника недобросовестно относился к своим обязанностям и не осмотрел весь карьер? Конечно, нет! Если не геолог, то рабочие сотни раз до студентов наткнулись бы на этот занорыш.
А сколько других примеров, подобных этому, можно привести по другим районам!
Нет, камни живут, и мы еще многого не знаем о способах их образования.
За что же зацепиться? Как ответить хотя бы на главную часть поднятых вопросов?
Ясно, что нужно осмысливать каждый факт и в первую очередь выяснить — что же произошло 23 февраля 1956 года? (Ту, давнюю дату установить не удалось). И тут я вспомнил, что это был действительно необыкновенный день. О нем уже исписаны тысячи страниц во всем мире. Сотни ученых всех стран и до сих пор заняты изучением явлений, подобных тому, которое произошло 23 февраля 1956 года.
В этот день на Солнце произошел взрыв, силу которого можно сравнить с силой одновременного взрыва одного миллиона водородных бомб.
Кандидат физико-математических наук Л. И. Дорман рассказывает, что в Москве, Свердловске, Тбилиси и во многих других городах это явление отметили научные станции.
Взрыв был замечен в 3 часа 30 минут по мировому (Гринвичскому времени). Это соответствует 6 часам 30 минутам московского или 8 часам 30 минутам местного времени. А Иван Иванович не раз подчеркивал, что к жильной свите он подошел в 8 часов 45 минут!
В день и час, указываемый наблюдателями многих научных станций, нарушилась коротковолновая радиосвязь на всей освещенной стороне Земли. В 8 часов 40 минут (по местному времени) небывало увеличился поток космических лучей. Их количество возросло на 400–500 процентов от обычного нормального уровня. Это необычайное увеличение потока космического излучения зарегистрировал японский наблюдатель Китамура.
Одновременно разразилась сильнейшая магнитная буря. Она сопровождалась резкой вспышкой рентгеновского и ультрафиолетового излучения.
Профессор Данжон — директор Парижской обсерватории — отметил в этот день замедление вращения Земли. До этого, по данным Данжона, Земля ускоряла свое вращение на 7,2 микросекунды в сутки (на 7,2 миллионной доли секунды). С 23 февраля Земля замедляет свое вращение, и продолжительность суток стала возрастать на 2,5 микросекунды.
Директор Крымской астрофизической обсерватории А. Северный дал объяснение процессу взрыва. Вспышки, по его мнению, возникают в результате быстрого сжатия магнитных полей. Это сжатие происходит в небольшой области солнечной сверх-короны. Температуры при этом достигают многих миллионов градусов.
Академик В. А. Амбарцумян пришел к выводу, что вспышка 23 февраля была вызвана истечением особого вещества из области солнечного ядра.
В этот день Земля столкнулась с событиями космического порядка. Это был гигантской силы атомный удар.
Надо сразу оговориться. Атомный удар 23 февраля 1956 года не имел ничего общего с явлениями, которые происходят при взрывах атомных и водородных бомб.
Вот Хиросима и Нагасаки. Их трагедия и до сих пор волнует все прогрессивное человечество. Триста тысяч смертей принесли два атомных удара, нанесенных по приказу президента США Трумэна. Смерть в этих городах продолжает косить людей и сейчас, много лет спустя.
Журналист Юрий Жуков, побывавший в Хиросиме в 1962 году, рассказывает страшные вещи о людях, навечно впечатанных в камень. Людей, оставивших тени на камне, давно уже нет. При температуре в триста тысяч градусов они испарились. Они бежали по мосту с поднятыми руками. Палящие лучи воздействовали на гранит, и в породе под влиянием нестерпимого жара возникли новые минералы. А там, где гранит был покрыт тенью людей, температура на какое-то короткое мгновение осталась прежней, и камень здесь не изменился. Тени десяти людей так и остались на граните впечатанными в камень. Это был не атомный удар, а ожог. Об этом сдержанно и сильно сказал поэт Николай Корнеев:
Недавно группа итальянских кинооператоров побывала на другом участке смерти — на острове в атолле Бикини, где американцы в 1954 году взорвали термоядерную бомбу. Островом смерти назвали кинооператоры этот некогда живописный, покрытый буйной зеленью участок земли. Поверхность острова загромождена сейчас скелетами животных, нашедших свою смерть уже после взрыва. Смертоносное облучение было причиной их гибели. Все живое здесь будет уничтожаться еще через много десятилетий после взрыва.
Нет, то, что произошло в природе, было вызвано иным типом реакций. Ведь 23 февраля никто не стал жертвой атомного удара. Многие из этих явлений еще не изучены и сегодня. Ясно, что появление необыкновенного букета минералов было вызвано именно космическим атомным ударом: это произошло в тот момент, когда резко усилилось космическое излучение. Но что мы знаем о влиянии атомного облучения на горные породы и минералы?
Камень, простой камень, в умелых руках может очень много рассказать о себе. Есть тысячи способов «прослушивания» камня. Один из современных таких способов — нейтронометрия — поражает своей сказочностью. Камень или руда «говорят» под влиянием атомного, а точнее, нейтронного удара.
Нейтрон вместе с другой элементарной частицей, протоном, входит в состав атомного ядра. Нейтрон электрически инертен. Это отсутствие электрического заряда помогает ему проникать в глубину любых атомных ядер и вызывать в них разнообразные превращения. Нейтрон может разбить ядро атома и вызвать его деление; он может содействовать возникновению новых элементов или их изотопов; он может быть причиной многих других сложнейших превращений вещества.
Нейтронные методы изучения горных пород прочно вошли в практику работ по исследованию камня или руды. В идее все очень просто. Лежит самый обычный камень. К нему подносят источник, испускающий нейтроны. Берут для этой цели либо смесь полония с бериллием, либо другие смеси. Под влиянием нейтронного облучения происходят ядерные реакции в камне. Нейтроны проникают в ядра атомов тех элементов, из которых состоит камень, и элементы начинают изменяться, превращаясь в новое вещество. Большинство из таких новых веществ живет недолго, но за время своей жизни ведет себя активно, испуская радиоактивные импульсы. Стоит поднести к этим новым веществам счетчики, регистрирующие радиоактивное излучение как, вещество начинает рассказывать о своих свойствах. Расскажет оно даже о том, сколько его находится в породе.
Вот, например, какую работу проводит кандидат наук И. Н. Сенько-Булатный— научный сотрудник Института геофизики УФАНа. Он посвятил свои исследования нейтронометрии скважин марганцевых и алюминиевых месторождений. Изучая Джаксинское месторождение марганца, он подметил, что под влиянием нейтронного облучения руды возникают многочисленные изотопы не только марганца, но и молибдена, меди, кальция, магния, алюминия, содержащихся в виде примесей в рудах. А в Западно-Убоганском месторождении бокситов — алюминиевой руды — Сенько-Булатный определил по скважинам процентное содержание боксита. И нейтронный анализ оказался не только более точным, чем химический, но и баснословно дешевым, так как для него не нужно было вынимать из скважины горных пород, И, кроме того, результаты получались очень быстро.