Нойвельт

- От вас мы пищу не требуем, мы взяли с собой, дайте нам лишь возможность пережить эту катастрофу.

- Ты согласен впустить их? - спросил меня Тиль, в ответ я кивнул, затем Тиль спросил у девушек и Свена, никто не возражал. - Отойдите от ковчега, открываю дверь, - крикнул Тиль.

Перед тем как Тиль открыл дверь, я взял небольшой нож и положил его в карман, когда я посоветовал Тилю сделать то же самое, он ответил, что сможет и без ножа один справиться с ними. Дверь ковчега опустилась, и мэр со своими помощниками забежал в ковчег. Они не снимали свои капюшоны, в которых были похожи на монахов какого-нибудь тайного ордена. Сумки у них были большими. Когда мы закрыли дверь, они начали снимать свои накидки с капюшонами. Тогда-то я узнал лысого мэра, которого видел на площади во второй день моего пребывания в Норбурге. Поблагодарив нас, он представил своих помощников. Первый был Гарольд, невысокий, пухлый и самый молодой в этой компании, следующий был Бруни, он не был немощным, как говорил Тиль, рост у него средний, а волосы черные как уголь. И последний Гест, он понравился мне тем, что на его лице было абсолютное безразличие на то, что творилось вокруг. Гест и Бруни на вид были одного возраста, около двадцати пяти лет. Мы предоставили им места в кормовой части корабля. Мы с Тилем не хотели оставаться в обществе этих ребят, и пошли в носовую часть, предоставив им время на то, чтобы они могли сами обустроиться.

Глава 52

Следующие несколько дней прошли очень быстро и незаметно. Наше общество, разбавленное мэром и его командой, преобразилось и стало больше и разностороннее. Появились новые темы для разговора. Мэр оказался очень умным и образованным человеком, имеющим богатый жизненный опыт. Вести с ним беседу было очень легко и интересно. Наши гости внесли разнообразие в нашу жизнь, которая превращалась в рутину. И только дождь все продолжал лить, не останавливаясь ни на секунду. Но звук дождя, барабанящего по крыше ковчега, уже не был заметен, и иногда приходилось прислушиваться, чтобы убедиться в том, что дождь все еще идет. Крыша ковчега в некоторых местах начала протекать. Вода капала, ритмично издавая звуки, напоминающие тиканье часов. Хотя, в нашем случае, это скорее напоминало метроном в осажденном городе.

Так пролетели еще несколько дней, когда вдруг я почувствовал дрожь под ногами, будто дождь начал бить уже и по дну ковчега. Послышались звуки скрежета, корпус ковчега скрипел, и казалось, что сейчас он разлетится в щепки. Внезапно ковчег наклонился вправо, и мы все оказались на полу у правого борта. Никто не понимал, что происходит.

- Наш ковчег пытаются перевернуть, - сказал Тиль, который, как и все присутствующие, никогда не плавал на судне. Я был другого мнения, поэтому поднявшись на ноги, я, качаясь, подошел к отверстию у правого борта и посмотрел на улицу. Вода уже доходила до середины высоких елей, которые окружали ковчег. Наш ковчег находился на плаву. Я почувствовал прилив радости и облегчения на душе. Но за позитивными чувствами скрывались и другие, которые предупреждали о грозящей угрозе. Ведь ковчег не проходил тестирования, и я мог неправильно спроектировать его. Судя по тому, как трещал корпус судна, он мог развалиться в любой момент. Прямо сейчас определялась наша дальнейшая судьба. Негативные эмоции захватили меня полностью, не оставив ни малейшего шанса позитивным. Обуреваемый этими мыслями, я стоял у отверстия и не замечал, что глаза всех "пассажиров" ковчега обращены на меня. Они сидели, боясь пошевелиться. Прошло немного времени, а мы все еще оставались на плаву. Я окинул взглядом ковчег, пробоин нигде не было. Решив, что поводов для волнений больше нет, я обратился к "пассажирам", стараясь придать голосу максимальную торжественность, я провозгласил о том, что наш ковчег вышел в свободное плавание. Рагна первой вскочила с места и, качаясь в такт волнам, подошла ко мне и обняла.

- Я знала, что ты сделаешь все правильно. Я не ошиблась в тебе, - сказала она, с материнской заботой глядя на меня. На лицах остальных я видел радость и облегчение. Все поочередно стали подходить ко мне, и поздравлять с успешно выполненной работой. "Совсем как в наше время" подумал я.

Спустя некоторое время все привыкли к качке и уже спокойно могли передвигаться по ковчегу. Только Гарольду было плохо, он раз за разом поднимался наверх, на крышу ковчега, подышать свежим воздухом.

- Да что же с ним такое? - спросил мэр, негодуя.

- У него морская болезнь, - ответил я.

- Что это за болезнь? Я никогда о такой не слышал.

Я вкратце объяснил ему, что такое морская болезнь, в каких ситуациях она проявляется, уверив его, что через пару дней Гарольду станет легче.

Убедившись, что с ковчегом все в порядке, я подумал о веслах, а точнее о том, как их обустроить в ковчеге. Сейчас было важно иметь хоть какое-нибудь приспособление, чтобы управлять ковчегом, так как вокруг было очень много стволов деревьев, камней и нас могло повести в сторону города, где крыши домов представляли серьезную угрозу для ковчега. Весла уже были готовы, нужно было проделать отверстия для них. Для того чтобы делать отверстия, нужно знать осадку корабля. Это невозможно было рассчитать, сидя внутри ковчега. Взяв с собой Свена, я поднялся на крышу через люк. Мы вместе подошли к лестнице, что закреплена к корпусу ковчега снаружи, хорошо, что изгои сделали эту лестницу, подумал я и вспомнил Тода. Я посмотрел назад, туда, где мы его завязали. Дерево, к которому он был привязан, находилось наполовину под водой. Я спустился по лестнице до того уровня, что пятки касались поверхности воды. Отсюда взял в расчет расстояние между уровнем воды и теми отверстиями, что мы сделали для обозрения. Оно было на порядок ниже моего роста. Свен также подтвердил это, после, мы снова спустились в ковчег.

Я подошел к тому месту, где было проделано отверстие, оценил высоту, и решил делать отверстие чуть ниже от средней высоты. То есть, если высота - это расстояние между отверстием и поверхностью воды, то предполагаемая точка ровно середина, и от этой середины я взял еще ниже, так будет удобно сидеть, и весла легко будут доставать до поверхности воды. Решено. Я показал, как нужно вырубить отверстие, а дальше каждый делал для себя сам. В общем, мы пробили восемь отверстий для весел, по четыре с каждой стороны.

Затем я взял весло и показал, как нужно грести, а Рагну поставил прямо в носовую часть, чтобы подсказывала, куда нужно плыть. Почти для всех этот процесс гребли был первым в их жизни, но они без труда научились делать эти простые движения, повторяя за мной. И даже мэр, на мое удивление, сидел за веслом и исправно работал. Ковчег плыл очень медленно, так как масса судна была слишком большой для шестерых гребцов. Мы остановились в середине между городом и лесом, где не было никаких угроз для ковчега.

Глава 53

Мэр лежал среди мешков и ящиков в кормовой части ковчега. Он вдруг осознал, что дождь больше не барабанит по крыше, а ковчег не качается. Он лежал затаив дыхание и стараясь не шевелиться, боясь, что его дыхание может снова вызвать дождь, а движения раскачать ковчег на волнах. "Все закончилось" с облегчением подумал он и приподнялся на локтях. Солнце. Спустя столько дней, когда он уже не надеялся увидеть его вновь, оно пускало свои лучи сквозь щели в корпусе ковчега, рисуя в пыли пространства идеально ровные линии. Истощенный от голода мэр нашел в себе силы и пополз в сторону солнечных лучей. Он распластался на полу, прямо под лучами солнца, которые словно пытались обнять его, прижимая к полу, будто перетянутые поперек него веревки. Солнечные лучи питали энергией, с каждой минутой оживляя его исхудавшее от голода тело. Немного набравшись сил, он приподнялся и глазами начал искать остальных "пассажиров" ковчега. Он никого не видел.